В ожидании признания - Берристер Инга - Страница 7

– Лучший подарок, который сделал мне отец, – это ты, – с чувством произнесла Барби, обнимая мачеху.

У Коры на глазах выступили слезы.

– До твоего появления я помню лишь, как тускла и скучна была моя жизнь. Ты принесла в дом любовь, заботу и тепло. Когда я слышу разговоры о злых мачехах, мне хочется встать и закричать, что есть и другие, которых искренне любят и ценят.

Кора подошла и молча обняла падчерицу, глаза которой тоже увлажнились.

– Даже не думай забывать меня, Кора, – сказала Барбара. – Когда у меня будут дети, я хочу, чтобы ты нянчила их. Ты будешь самой лучшей бабушкой... Я так жалею, что у вас с папой не было детей! Понимаю, он считал, это будет нечестно по отношению ко мне и к моей матери, но он ошибался. Это с тобой отец поступил нечестно, а я была бы только рада братику или сестричке.

– Этому просто не суждено было произойти, – охрипшим от волнения голосом произнесла Карина.

Она любила Барбару, как родную дочь. Ей понравилась девочка, как только Оливер их познакомил. Барби тогда была чересчур серьезным для десяти лет ребенком, в классической школьной форме и со старомодными косичками, которые Оливер скопировал с детских фотографий Сары. Коре пришлось объяснять ему, что со временем девочка станет комплексовать от едких насмешек одноклассников по поводу внешнего вида четвертьвековой давности.

Первые годы брака были счастливыми. Карине даже удалось избавиться от постоянно преследовавших ее кошмаров прошлого.

Но почему же ее спокойствию пришел конец с появлением этого странного мужчины? Как он умудрился сделать трещину в стенах, которые Карина так старательно возводила вокруг себя долгие годы?

3

– Давай, расскажи мне. Какой он?..

– Скоро увидишь сама, – спокойно ответила Кора соседке. – В девять Ида привезет его, чтобы он мог увидеть дом.

Марта пришла под предлогом того, чтобы показать Карине фотографии своей поездки во время отпуска в Европу. Кора была поражена попыткой подруги удовлетворить любопытство. Что только не придумает Марта, чтобы удовлетворить свое любопытство!

– Если хочешь, я уйду, – предложила она, так и не встав из-за стола в кухне Карины.

Чтобы как-то успокоить нервы, Кора решила испечь ореховое печенье по новому рецепту. Итог ее труда будет с удовольствием съеден детьми в школе. Однако Карина преследовала другую цель, нежели просто еще раз испытать свои кулинарные способности.

В школу-интернат, которая существовала на добровольные пожертвования, в основном брали детей из неполных семей.

Во многих случаях мать самостоятельно зарабатывала на жизнь. Но на уход за ребенком-инвалидом требовалось время. Кора старалась помочь детям научиться обслуживать себя, заботиться о себе самостоятельно, что всегда полезно в любом возрасте, и чуть-чуть побаловать.

К тому же рецепт был невероятно прост, и дети наверняка получат удовольствие от сладостей, которых не имеют дома.

– Ммм... как вкусно! – воскликнула Марта, попробовав печенье, которое Кора только что достала из духовки.

– Я думала, ты еще на диете, – напомнила подруга.

– Вчера бросила, – пробурчала Марта с полным ртом.

Обе женщины повернули головы к кухонной двери, услышав звук подъезжающей к дому машины.

– О, Марта... ты разве не собиралась уходить? – требовательным тоном спросила Ида, когда Кора открыла дверь и провела ее и будущего квартиранта на кухню.

Марта и Ида не были старыми знакомыми, вероятно поэтому Ида чувствовала, что не может помыкать ею так же, как это делала с Корой, а значит, и сейчас не осмелилась нахальным образом выпроводить. Карина никогда не считала себя человеком, которым легко помыкать, но временами...

– А вы, должно быть, мистер Гатти, – воскликнула Марта, игнорируя слова Иды и пожимая руку гостю. – Я – одна из соседей Коры... И насколько понимаю, теперь и ваша тоже. Вам понравится жить здесь, хозяйка избалует вас, – сообщила Марта. – Карина так прекрасно готовит.

– Судя по запаху, вы правы, – согласился Луиджи.

Сегодня утром он был одет менее официально, чем на ужине у Фаррингтонов. На этот раз на нем были дакроновые брюки, песочного цвета водолазка и пуловер. Для любого другого мужчины такая одежда могла быть слишком стильной, а Луиджи носил эти вещи легко и непринужденно.

Было что-то в этом мужчине, вихрем ворвавшемся в ее жизнь. На первый взгляд казалось, что он совершенно не заботится о внешнем виде. Но даже так он был чертовски привлекателен.

Кора поймала себя на мысли, что открыто разглядывает его, а Луиджи, заметив это, наблюдает за ней.

– Я... Э-э... Откуда вы хотели бы начать?.. Может, со спальни? – торопливо предложила Карина, но тут же покраснела, словно девчонка, и сама удивилась этой странной реакции. Ну что со мной?

Да что на нее нашло? Она ведет себя, как... как... Кора знала, как она себя ведет, только не это ее волновало.

Ида, нахмурившись, пошла к лестнице.

– Луиджи, конечно же, хочет осмотреть весь дом.

– Конечно, – подтвердил Гатти.

– Этот дом достался по наследству первой жене моего брата, – стала рассказывать Ида, в то время как Кора покорно направилась к двери. – Дом был заброшен, и они с Сарой полностью обновили его. У Сары был прекрасный вкус, а у Оливера достаточно денег, чтобы претворить в жизнь ее идеи.

– Это была ее мысль – использовать лишние холл и спальню для того, чтобы сделать ванные комнаты для четырех других спален, не так ли, Кора? – Не дожидаясь ответа, Ида продолжала разговор с Луиджи.

Все они уже находились в холле, в отчаянии заметила Карина, открывая раздвижные двери в гостиную. Гость как раз мог увидеть цветовую гамму, которую описывала Ида.

Кора прекрасно помнила, как первый раз вошла в эту комнату, помнила, какой благоговейный страх испытала перед совершенной красотой и в то же время почувствовала себя защищенной этими стенами. Вся комната дышала необъяснимой безмятежностью.

Не отдавая себе отчета, Кора нахмурилась и несколько смутилась, увидев, что свадебная фотография Сары и Оливера в серебряной рамке стоит в дальнем конце журнального столика возле дивана, в то время как более скромное фото ее свадьбы кто-то выдвинул вперед.

Конечно же, это сделала Барбара. Она всегда спорила с отцом по поводу его упорства. Ведь он предпочитал фотографии первой жены. Правда, сама Карина никогда и не возражала против этого.

– Первая жена вашего покойного мужа?

Кора помедлила с ответом, когда Гати подошел сзади и взял со столика фотографию, которую она только что передвинула.

– Да, – согласилась Карина. – Барби, моя приемная дочь, очень похожа на мать... Такая же красавица, хотя Оливер не признавал этого. Он считал, что никто и никогда не сможет сравниться с Сарой... Ни в чем, – добавила она.

Кора не заметила нахмуренный взгляд, которым одарил ее Луиджи, услышав грусть и тоску в ее тихом голосе.

Неужели эту женщину не беспокоило то, что муж так сильно любил ее предшественницу? И если нет, то почему? Либо она очень необычная женщина, либо...

Пробежав по красивой, безупречно обставленной комнате, его взгляд задержался на картинах, которые никак не вписывались в интерьер.

Заинтригованный, Гатти подошел поближе, чтобы как следует рассмотреть их.

– У Сары было хобби – она вышивала картины, – тихим голосом объяснила Кора. – Все вышивки на стенах она сделала, пока была беременна. Поздняя беременность и очень тяжелая. Ей приходилось много отдыхать.

Едва заметная тень тронула лицо женщины.

– К несчастью, отдыха оказалось недостаточно... Оливер потерял ее, когда дочери не было и трех месяцев. Страшная трагедия!..

Настолько страшная, подумал Луиджи, что Оливер так и не смог пережить это, даже несмотря на то, что встретил юную красивую Кору и женился на ней. И даже несмотря на то, что она, судя по тому, что говорили Фаррингтоны, относилась к такому типу женщин, которых легко на всю жизнь полюбить мужчине... Слишком легко...