Пендервики - Бёрдселл Джинн - Страница 4

Розалинда, которую Скай нашла в маленькой комнатке в начале коридора, раскладывала содержимое своего чемодана по ящикам комода. Скай осмотрелась. Одно окно. Одна кровать.

— Что же ты отдала мне лучшую комнату? — спросила она.

— Я просто хотела, чтобы мы с Бетти были рядом.

Ну… в общем, спасибо. — Скай догадывалась, что старшая сестра и сама бы с удовольствием пожила в роскошной просторной комнате.

Розалинда достала из чемодана фото в рамке и поставила его на тумбочку перед кроватью. Скай подошла посмотреть поближе. Могла бы и не подходить — она и так знала, что это за фото. Дома она миллион раз видела его у Розалинды на тумбочке. На фотографии смеющаяся миссис Пендервик прижимала к себе Розалинду — такую маленькую, что было ясно: даже Скай ещё не родилась, не говоря уже про Джейн и Бетти.

В семье Пендервиков все считали, что Скай, когда вырастет, будет вылитая мама. То есть так считали все, кроме самой Скай. Она-то понимала, что красивее мамы нет и не может быть никого на свете. А из зеркала, куда Скай заглядывала крайне редко, на неё смотрела вовсе не красавица. Что из того, что у неё волосы светлые, как у мамы, а глаза синие, как у мамы? Больше ведь ничего общего. Ну и, конечно, думала Скай, есть ещё одна огромная разница: она никогда, никогда в жизни не сможет прижимать к себе младенца, как мама, и при этом смеяться.

Дверь кладовки вдруг распахнулась, и в комнату вбежала Бетти с крылышками за спиной.

— Я нашла тайный ход!

Скай заглянула и увидела сквозной проход в соседнюю комнатку — точно такую же, как

Розалиндина, только там посередине стоял раскрытый чемодан Бетти.

— Да это просто кладовка, а никакой не тайный ход.

— Нет, он тайный. И тебе туда нельзя.

Скай повернулась к Бетти спиной и сказала Розалинде:

— Пойду разведаю, что тут есть. Хочешь со мной?

— Пока не могу, надо ещё вещи разложить. А можно Бетти с тобой пойдёт?

— Нет, — сказали Скай и Бетти хором, и Скай исчезла, не дожидаясь, пока Розалинда начнёт их обеих переубеждать.

Джейн, как выяснилось, застолбила себе третий этаж, точнее чердак. Когда Скай взлетела по крутой лесенке наверх, Джейн сидела на узкой кровати с медными шишечками и яростно строчила что-то в голубой тетрадке.

— Преисполненный ненависти к своей коварной похитительнице, мальчик Артур с силой тряхнул железную решётку, — бормотала она. — Нет, это слишком драматично… Лучше так: мальчик по имени Артур печально глядел… Нет. Одинокий мальчик по имени Артур печально глядел в окно, не ведая, что помощь уже спешит к нему… Вот! Теперь то, что надо! А тем временем великолепная Сабрина…

— Я на разведку, — прервала её Скай. — Ты со мной?

Джейн подняла на неё сияющие глаза.

— Посмотри, какая у меня комната! Она просто создана, чтобы в ней творить, правда? Я напишу здесь свою лучшую «Сабрину Старр». Под этими сводами витает дух творчества, я его чувствую! А ты?

Скай оглядела крошечную каморку: скошенный потолок, под самым потолком круглое окошко.

— А я нет.

— Ну постарайся почувствовать, это же так просто!.. Знаешь, я уверена: тут до меня уже бывали знаменитые писательницы — может, Луиза Мэй Олкотт… Или Патриция Маклахлан [3]…

— Джейн, так ты идёшь или нет?

— Не сейчас. Мне надо записать кое-какие мысли для новой книги. Может, на этот раз Сабрина Старр уже наконец спасёт человека. Мальчика. Как тебе идея?

— Никак, — буркнула Скай. — По-моему, этой твоей Сабрине и сурка-то спасти было слабо. — Но Джейн уже опять склонилась над голубой тетрадкой.

Скай сбежала с лестницы и, не останавливаясь, выскочила прямо на улицу. В загоне рядом с домом папа обустраивал Пса. Скай решила, что Псу крупно повезло: будет жить тут как в раю. Правда, рай был обнесён высоким решётчатым забором (а Пёс ни решёток, ни заборов не любил), зато места полно. Делай что хочешь: хоть в земле копайся, хоть в тени валяйся, хоть палку грызи. Мистер Пендервик уже насыпал Псу целую миску его любимого корма и налил две миски чистой воды. Однако Пёс почему-то не радовался. При виде Скай он кинулся к калитке и устроил такой лай с подвываниями, будто его заперли в темнице.

— Тихо ты, демон хвостатый, — поморщился мистер Пендервик.

— Хочет открыть, — сказала Скай, понаблюдав за тем, как Пёс отчаянно тычется носом в железную щеколду.

— Не выйдет. Щеколда «анти-Пёс», самая надёжная модель! Так что придётся ему посидеть внутри.

Скай просунула руку между прутьями и почесала Псу нос.

— Пап, я схожу на разведку, ладно?

— Ну что ж, если обещаешь через час вернуться к ужину… Но, Скай, quidquid agas prudenter agas et respice finem!

Мистер Пендервик пользовался латынью, не только когда говорил о ботанике, но и по всяким другим поводам тоже. Латынь, объяснял он, — моя гимнастика для мозгов. Обычно смысл его изречений оставался тайной для его дочерей, но прозвучавшая фраза долетала до ушей Скай довольно часто. В вольном переводе мистера Пендервика она означала: «Смотри, прежде чем прыгать, и, пожалуйста, не делай глупостей» [4].

— Не волнуйся, пап, не будет никаких глупостей, — пообещала она вполне искренне. Она собиралась только заглянуть в парк миссис Тифтон — разве это глупо? Конечно, если верить Гарри, продавцу помидоров, может, и не стоило бы туда заглядывать… Но ведь Гарри мог и ошибаться. Мало ли, вдруг миссис Тифтон обожает, когда гости прогуливаются по её парку? А что, такое вполне может быть, решила Скай и, махнув папе и Псу рукой, отправилась на разведку.

Участок при летнем домике был размером с три- четыре футбольных поля. Правда, в футбол тут нормально не поиграешь, прикидывала Скай, деревья будут мешать. Из дома есть второй выход, через кухню — но там совсем лес густой, да ещё с противным колючим подлеском. Зато площадка перед крыльцом очень даже ничего: отличная цветущая лужайка, кое-где только деревья по краям.

Вдоль участка с одной стороны тянулась высокая каменная стена (наверно, соседская), по другую сторону и впереди — живая изгородь, а за ней, как Скай уже знала, парк миссис Тифтон. Чтобы попасть туда, у Скай были две возможности. Во-первых, вернуться по дороге назад до живой изгороди — и всё, она уже в парке. Скучно, да и могут в любой момент засечь: посреди дороги же не спрячешься. И, во-вторых, можно отыскать в изгороди малюсенькую лазейку и, перебравшись через неё, оказаться в каком-нибудь тихом укромном уголке, где ни миссис Тифтон, ни кто другой её в жизни не отыщет.

«Во-первых» отменяется, решила Скай, сворачивая с дороги. Только «во-вторых»! Однако изгородь оказалась плотнее и шипастей, чем она ожидала, и несколько попыток продраться сквозь неё ничем не увенчались, разве что шляпа два раза слетала с головы да руки теперь выглядели как после схватки с тигром.

И вот, когда она совсем уже собралась сдаться и топать по дороге, лазейка нашлась. Даже не лазейка, а лазеища, просто её было не видно за разросшимися луговыми цветами. Целый тоннель! И как раз самой подходящей ширины и высоты — удобно ползти на четвереньках. Будь на месте Скай Розалинда, она бы наверняка заметила, что кто-то этим тоннелем частенько пользуется, очень уж он аккуратный и подстриженный. Да и Джейн, окажись она тут первой, тоже бы сообразила, что тоннель в изгороди образовался не сам собой.

Правда, она бы заодно наплела про него с три короба — что его проделали заключённые, готовя групповой побег, или протоптали говорящие барсуки [5]. По крайней мере она искала бы хоть какое-то объяснение. Но Скай есть Скай. Успев лишь подумать: ура, нашлась лазеечка! — она тотчас нырнула в тенистый полумрак.

Вынырнув на краю обширного парка с кустами, газонами, клумбами и дорожками, она чуть не налетела на закутанного в простыню мраморного человека, который держал над головой зигзаг молнии. Вообще-то Скай совершенно не понимала, для чего этого человека сюда поставили, но сейчас он как раз был очень кстати — он её прикрывал. Выглянув из-за статуи, разведчица приободрилась: в поле зрения виднелась всего одна живая душа, и та дружеская. Кегни на соседней дорожке выпалывал сорняки между плитами.