Сны и желания - Грин Эбби - Страница 9

Энджел почувствовала, что рот ее открывается и закрывается, как у выброшенной на берег рыбы.

– О нет. Вы не можете.

Охваченная паникой, Энджел встала. Она осторожно поставила стакан на ближайший столик в надежде, что Лео не заметит, как сильно у нее дрожат руки.

Лео тоже встал:

– Сядь, Энджел, мы еще не закончили.

Энджел молча покачала головой, почувствовав, что мир начал сжиматься вокруг нее. Лео пожал плечами, словно ему было все равно:

– Ты заплатишь за все. И сделаешь это в моей постели. Как моя любовница.

Энджел чуть не расхохоталась:

– Вы серьезно?

– Разумеется, серьезно. Я не шучу с такими вещами. Думаешь, я настолько наивен, что поверю, будто твой отец смирится со своей участью и успокоится? Я хочу тебя, и хочу держать тебя рядом с собой, на виду, подальше от твоего папаши с его махинациями. Если этот пыл между нами чего-то стоит, не думаю, что это будет неприятно для кого-то из нас.

В животе у Энджел задрожало еще сильнее, и она почувствовала легкую дурноту.

– Вы хотите спать со мной? Его рот опасно дернулся.

– Среди прочего.

– Но…

– Никаких «но». На вечеринке нас с тобой все видели. Теперь ты представляешь угрозу для меня. Ты имела наглость явиться в мой дом дважды, и ты за это заплатишь.

– Но мой отец… – Энджел замолчала. «Он убьет меня», – подумала она с растущим страхом.

Лео сделал резкий оскорбительный жест:

– Плевать мне на твоего отца. Надеюсь, он испытает унижение, когда узнает, что его драгоценная старшая дочка стала любовницей его врага. Все будут точно знать, почему ты со мной – согреваешь мою постель, пока я не буду готов идти дальше, может, даже жениться. Что бы вы там с ним ни планировали, дальше игра пойдет по моим правилам. И можешь передать ему, что то, что я делаю тебя своей любовницей, не дает ему никаких поблажек или выгод. Все останется так, как есть. Мы определенно не будем его вытаскивать.

Чувство бессилия наконец пробудило Энджел от ступора. Он не может ее принудить.

– Вы не выгадаете ничего из этой связи, потому что я на это не пойду. Я ни за какие деньги не буду вашей любовницей!

Чувствуя нарастающую панику, Энджел подумала, что, даже если бы Лео вызвал полицию и ее обвинили бы в незаконном проникновении, это было бы лучше, чем то, о чем он говорит.

Лео твердо посмотрел на нее из-под полуопущенных век:

– Ты абсолютно права. Я не собираюсь предлагать тебе денег. Но ты все равно сделаешь это, потому что не можешь не сделать. Желание между нами вполне осязаемо. Ты только что вся горела в моих руках, и ты должна мне после сегодняшней выходки. – В его голосе слышалась издевка. – Несмотря на свои слова, как только ты окажешься в моей постели, то попытаешься обольстить меня и выудить из меня как можно больше, но у тебя ничего не выйдет.

Энджел ощущала жар стыда и унижения. Она сделала резкое движение, пытаясь пробраться к двери и молясь, чтобы он не дотронулся до нее. Остановилась, когда почувствовала себя на безопасном расстоянии. Лео не пошевелился. Она повернулась к нему и вздернула подбородок:

– Я не буду этого делать, потому что ты последний мужчина на земле, с которым я стала бы спать.

Энджел развернулась и, собравшись открыть дверь, услышала, как он проговорил у нее за спиной, лениво растягивая слова:

– Ты правда думаешь, что я позволю тебе уйти отсюда?

Энджел ненавидела себя за то, что просто не повернула ручку и не вышла. Она снова повернулась и попыталась придать голосу уверенности:

– Ты не можешь меня остановить.

Лео стоял, высокий и грозный, расставив ноги, руки в карманах. Он улыбнулся, но это было больше похоже на звериный оскал.

– Еще как могу.

Энджел почувствовала приближение истерики.

Она приготовилась бежать.

– И что же ты сделаешь? Похитишь меня? Посадишь под замок?

Лео пренебрежительно скривился:

– Ты насмотрелась греческих «мыльных опер».

Он направился к ней, и Энджел стиснула ручку двери, все ее тело напряглось. Он остановился в нескольких шагах.

– Я поймал тебя на краже и мог бы вызвать полицию, но не буду этого делать, потому что не хочу, чтобы наши отношения были замараны кривотолками репортеров.

– Но у нас не будет никаких отношений, – выпалила Энджел, – и я не…

Она резко смолкла. Лео не видел, как она вытащила завещание из своего кармана.

Энджел хотелось бы гордо вскинуть голову и заявить Лео, что она предпочитает встретиться с полицией, но понимала, что не может так поступить. Вся эта история бомбой разорвется в прессе, а этого никак нельзя допустить из-за Делфи. Петля затягивалась.

Лео произнес:

– У нас есть отношения, Энджел, и они начались на вечеринке. И с тех пор я выяснил о тебе довольно много.

Рука Энджел стискивала дверную ручку, внутри все тряслось от страха.

– Что конкретно?

– Ну, – почти дружелюбно начал Лео, – я узнал, что ты училась в художественном колледже и изучала ювелирный дизайн. Однако после окончания колледжа ты ни разу не сделала попытки уехать из дома, что может лишь указывать на близкие отношения с отцом. – Он изобразил фальшивое сочувствие: – Но после разорения Тито тебе приходилось сводить концы с концами, работая в обслуживающей компании, а сейчас в качестве горничной в «Гранд-Бретань-отеле». Скажи, – раздумчиво произнес он, – должно быть, это тяжело – менять постельное белье для людей, которым ты когда-то была ровней. Я удивился, зачем такому образованному человеку, как ты, заниматься лакейской работой, но потом понял, что ты не хочешь, чтобы твоя опороченная фамилия лишний раз где-то светилась. Без сомнения, ты рассчитывала, что вновь появишься в высшем свете и подцепишь себе богатого мужа, как только о дурной славе Кассианидисов забудут.

Энджел подумала о своей мечте открыть студию по изготовлению ювелирных украшений, как только у нее будет достаточно денег. Подумала о своем болезненном разочаровании, которое вынуждена держать при себе каждый день.

– Ты все неправильно понял. Все не так.

Он не обратил внимания на ее слова:

– Но самое интересное из этого всего, пожалуй, то, что, оказывается, Ставрос Стефанидис и твоя сестра, так называемые влюбленные, хотят пожениться, но его отец им не разрешает.

Ноги Энджел чуть не подкосились.

– Откуда ты это узнал?

Он не ответил на вопрос.

– И я спрашиваю: для тебя важно, чтобы твоя сестра вышла за Ставроса Стефанидиса?

Энджел сделалось плохо. Мозг лихорадочно работал, и она слегка пожала плечами, пытаясь не показать ему, как колотится у нее сердце. Интуиция подсказывала ей, что если Лео догадается, насколько это для нее важно, то ни за что подобного не допустит. Она попробовала цинично улыбнуться, но поняла, что у нее не вышло.

– Они юны и влюблены. Лично я считаю, что еще слишком рано, но да, они хотят пожениться.

– Думаю, ты лжешь, Энджел. Думаю, для тебя крайне важно, чтобы они поженились. В конце концов, зачем тебе тогда нужно было искать встречи с Димитри Стефанидисом?

Энджел задрожала. Откуда Лео узнал? Он что, волшебник?

– Я…

Но он не дал ей продолжить:

– Думаю, твоя сестра старается заполучить себе богатого мужа, пока еще не все потеряно. Если она сумеет обручиться до того, как безнадежное состояние дел твоего отца станет общественным достоянием, тогда она будет спасена. А заодно и о тебе позаботится.

Энджел покачала головой, отрицая то, что он сказал.

Лео поморщился:

– В каком-то смысле я вас понимаю. Вы, две бедные девочки, просто пытаетесь выжить. К несчастью, вам не приходит в голову, что большинству людей приходится работать, чтобы зарабатывать на жизнь.

Энджел бросилась на Лео, но прежде чем она сумела его ударить, он поймал ее руки крепкой хваткой. Энджел сверлила его злым взглядом, взбешенная своей слабостью и беспомощностью.

– Ты не имеешь права говорить такое! Ты ничего о нас не знаешь! Ничего – ты слышишь?!

Лео довольно долго смотрел на Энджел, несколько ошеломленный страстью, звенящей в ее голосе. Ему было видно, как вздымается высокая грудь под тонкой тканью майки. И тут же тело его откликнулось.