Сладкая жизнь - Мейл Питер - Страница 23

Сам вестибюль по современным стандартам можно назвать крошечным. Размерами он напоминает кабинет вашего прадедушки, да и выглядит примерно так же: бронза, стекло, стенные панели красного дерева, стулья и ковры того мягкого, благородного оттенка, который со временем становится только лучше. Здесь ничто не режет глаз, не кажется слишком ярким. Всему, от начищенной бронзы до зубов персонала, присущ умеренный, благородный блеск.

Нас всего лишь один раз попросили назвать имя, и с этого момента его знал весь персонал. Не понимаю, каким образом информация распространилась столь быстро и незаметно, но все, от горничной до бармена, обращались к нам только по имени — знак вежливости, которая, как мне казалось, исчезла из отелей вместе с ночными чистильщиками обуви и льняными простынями.

Молодой человек в черном фраке проводил нас до номера и пообещал по мере своих возможностей обеспечить хорошую погоду на время нашего пребывания в Лондоне. Багаж и чай прибыли следом, после чего нас оставили одних и дали возможность распаковать вещи. Правда, у меня сложилось впечатление, что, если бы поездка в лифте чрезмерно утомила нас, среди персонала нашелся бы человек, который с удовольствием сделал бы это за нас.

Казалось, мы находимся в комнате английского загородного особняка тех дней, когда владельцы еще имели средства на поддержание их в достойном виде. На столе стояли свежие цветы и лежала бумага для писем, хрустящая, как новенькие банкноты. Если не считать телевизора в углу, единственным техническим средством в номере были три кнопки в изголовье кровати: одна для вызова горничной, вторая — для официанта, третья — для лакея. Эти трое вполне способны решить все возможные проблемы. Если вдруг среди ночи вам захочется поесть, или возникнет затруднение в виде разорвавшегося шнурка или измявшегося пиджака, если вам понадобится дополнительная подушка или таблетка аспирина, если вы пожелаете, чтобы вам погладили носки или причесали цилиндр, достаточно нажать на одну из кнопок, и через две минуты на пороге появится нужный человек. Думаю, именно так и осуществлялось обслуживание в номерах до изобретения телефона.

Не менее приятным, чем присутствие где-то поблизости этих трех бесценных помощников, нам показалось отсутствие в номере всякой рекламной макулатуры. Большинство отелей никак не могут удержаться от желания разбросать по всему номеру буклеты с восторженными описаниями своих баров, ресторанов, телексов, факсов и залов для совещаний. В «Коннауте» информация для гостей отличается лаконизмом и сразу же ставит на место всех этих любителей размахивать атташе-кейсами и работать без передыха. Она гласит: «Деловые переговоры в помещениях общего пользования в отеле не приветствуются». Все верно: работой, как и сексом, надо заниматься в стороне от чужих глаз. Прочитав чуть ниже, что в отеле не приветствуются и джинсы, я возликовал.

Только не примите меня за сноба. Джинсы, кроссовки, лыжные комбинезоны, теннисные рубашки, морские свитера, охотничьи куртки и широкополые австралийские шляпы — все это очень хорошо, но в свое время и на своем месте, а в элегантном отеле они выглядят довольно глупо и безвкусно. Некоторые люди находят гардероб деклассированного бродяги очень стильным, но я к ним не принадлежу. Мне хочется быть одетым по крайней мере лучше, чем мальчишка-посыльный, и потому, перед тем как спуститься в бар, я с большим удовольствием впервые за несколько месяцев повязал галстук.

Солидные бары в наши дни стали редкостью. Дизайнеры помещений, садовники и музыканты, объединившись, превратили их черт знает во что, совершенно забыв при этом о том, что главное назначение подобных заведений — это обеспечение клиентов достойными и хорошо смешанными напитками в приятной обстановке. Казалось бы, очень просто, но не тут-то было. В современных барах что-нибудь непременно мешает решению этой первостепенной задачи: либо освещение приглушено до такой степени, что искать свой стакан приходится с фонариком; либо пианист со свинцовыми пальцами ставит себе задачу заглушить все посторонние разговоры; либо заросли папоротников и пальм в кадках надежно закрывают вас от взгляда бармена; либо коктейлям присвоены такие нелепые имена, что их стыдно заказывать. Одним словом, в наши дни стало почти невозможно найти бар, не изображающий из себя светскую вечеринку или театральную декорацию.

Из немногих оставшихся на земле мест, где человек может спокойно выпить, я могу порекомендовать «Гарриз-бар» в Венеции и бар отеля «Коннаут». Последний представляет собой две смежные комнаты, меблированные небольшими столиками красного дерева, кожаными креслами и диванчиками. Никто не толкается у стойки, и, вместо того чтобы смотреть на ряд спин, как это бывает обычно, вы можете полюбоваться работой истинного мастера, обращающегося с бутылками, бокалами и шейкерами с ловкостью и изяществом, возможными только после двадцати лет практики.

Я бы с удовольствием похитил несколько человек из персонала «Коннаута», чтобы увезти их домой, и бармен — один из них. Останавливает меня только то, что его невозможно разлучить со второй половинкой тандема — местным официантом. Он, несомненно, лучший из тех, кого мне доводилось видеть. И главное даже не восхитительная уверенность, с которой он жонглирует тяжелыми подносами и доверху наполненными бокалами, а наличие у него на затылке второй пары глаз. Кроме того, я подозреваю, что этот официант — телепат.

Он постоянно патрулирует свои владения, переходя из комнаты в комнату, и реагирует на любые невидимые глазу сигналы. Легкого движения пальцем или даже бровью достаточно для того, чтобы заказать новую порцию. Ему не приходится напоминать, что именно вы пьете: он помнит это и без вас, а также, похоже, знает, сколько времени вам требуется на одну порцию, и всегда оказывается поблизости в тот самый момент, когда вы делаете последний глоток.

Напитки подаются здесь именно так, как и должны подаваться хорошие напитки: солидные порции в строгих бокалах без всяких украшений и завитушек. На закуску предлагают картофельные чипсы, сделанные в этот самый день на кухне отеля. Посетители разговаривают спокойными, приглушенными голосами. Слава богу, в этом баре нет никакой музыки. И никаких деловых переговоров. Здесь царит дух умиротворенности и благополучия, и единственная проблема, которую вам придется решать, — что заказать на обед.

Человек, похожий на сотрудника дипломатического корпуса, появился со стороны ресторана, протянул два экземпляра меню и переплетенную в кожу винную карту размером с небольшой роман, после чего неслышно удалился, предоставив нам самостоятельно сделать выбор из длинного перечня классических английских и французских блюд. Он вернулся в тот момент, когда я читал винную карту и как раз добрался до роковой страницы, на которой цены за бутылку вина переваливали за пятисотдолларовый рубеж. Завидев его, я поспешно вернулся к первой главе, и мы сделали заказ.

В «Коннауте» имеется два ресторана, и между знатоками не затихают споры о том, какой именно из них следует считать центром вселенной. Сам отель благоразумно держится в стороне от этих дискуссий, но всегда найдется кто-нибудь, кто охотно объяснит вам, что в небольшой гриль-зал обычно приходят на ланч промышленные магнаты и самые уважаемые политики. В более просторном ресторане компанию вам составит парочка герцогинь и миллионеры, не озабоченные государственными делами и вопросами большой политики. Естественно, мы решили присоединиться к более жизнерадостному обществу.

Когда мы выходили из бара, никто даже не намекнул нам, что за напитки неплохо бы расплатиться или хотя бы подписать счет. Постояльцы «Коннаута» могут не беспокоиться о подобных мелочах. После того как вы все доели и выпили, можете спокойно вставать и уходить. Никто не бросится за вами и не станет хватать за рукав. Разумеется, вы за все заплатите, но потом — когда будете уезжать. А пока счета — для всех остальных, но не для вас.

Должен сказать, к этому очень быстро привыкаешь. Мне рассказали как-то историю об одном постоянном клиенте «Коннаута», который решил пообедать в расположенном неподалеку ресторане «Скоттс». Поев, он поблагодарил официанта и не спеша отправился к себе в отель спать. За ним по Маунт-стрит на приличном расстоянии следовал человек со счетом. Этот счет был передан портье и должным образом оплачен тогда же, когда и все остальные. Постоянного клиента никто не побеспокоил.