Цвета штандартов - Колодзейчак Томаш - Страница 49

Именно таким государством была Доминия. Об этом однозначно свидетельствовали судьбы таких планет, как Аранеида или Торрадна, миров, опустошенных войной, отрезанных блокадой от остальной человеческой цивилизации, миров, на которых испытывали новейшие достижения солярной военной техники и технологии.

Значит, никаких договоров, поскольку любой договор будет нарушен, никакого союза, ибо тебя при первом удобном случае предадут! Никаких уступок, ибо любая из них приведет к очередному потоку требований.

Тут нет удачного выбора. Гладиус не в состоянии противостоять могуществу Доминии. Разве что к нему присоединятся другие миры, тоже оказавшиеся под угрозой… Но это было нереально: слишком велики расстояния, слишком мало общих интересов, слишком много солярных интриг. Борьба обречена. Однако безвольное подчинение ничего не меняло. Ты приветствуй их как избавителей – а они все равно будут убивать, отбирать дома, насиловать твои мысли. И уничтожать, уничтожать, уничтожать все, что только поддается уничтожению, имеет какую-то ценность, устои, традиции, все, что напоминает о мире без лжи, унижения и предательств. И когда они убьют непокорных, когда вылущат из памяти слова и деяния мудрецов, когда сведут на нет былые догмы и честь – вот тогда они и станут хозяевами кибернетических управляемых кукол.

Так что хоть у гладиан в принципе и есть выбор – драться или ждать, судьба у них может быть лишь одна: они станут искать пути спасения. Одни погибнут в безумных схватках. Другие предпочтут мимикрию – запрячутся в местности и дела, в которые не заглядывают агрессоры, будут твердить слова старых заклинаний, подпитывать угасающее пламя свободы собственными воспоминаниями, запрещенными знаниями и секундами личного непослушания. Третьи, ловкачи, скажут: мы вынуждены здесь жить, так попытаемся спасти то, что удастся, может быть, наш удел смягчит навязанные нам новые законы, уж лучше возьмемся за это мы, с нашей маленькой подлостью и маленькой преступностью, чтобы, упаси Боже, не пришли другие, ещё худшие, которые уже не чтут ничего и ради собственной выгоды готовы на все. Появятся и такие – кичливые и беспардонные, с человеческими телами, но душами, в которых нет и следа человечности.

Героев будут убивать. Люди-куколки будут отсиживаться и отмалчиваться, большинство их тоже будет уничтожено либо обречено на растительное существование на обочинах общественного бытия, а часть в малых компромиссах растворит свою скорлупу памяти. Ловкачи все больше будут увязать в своих мыслях и делах, первый бесчестный шаг принудит их к следующим, которых ещё днем раньше они стыдились бы, и, наконец, станут ничуть не лучше преступников. Не уцелеют и самые дрянные, ибо в беззаконном мире самые ловкие займут места своих предшественников.

Хорошего выхода не было. А коли так, то каждый сам выбирал решение в зависимости от того, что позволяли ему его отвага, послушание, совесть и чувство этики.

Даниель долго лежал на постели, уставившись в темень. Уснув, увидел своего отца, который неожиданно превратился в полковника Риттера. Потом в сон Даниеля проникла волна света.

3

«Капитан Бондари, прошу пройти к военному сектору», – экран видеофона был пуст, светилось только сообщение: «ДОСТУП ЗАДЕРЖАН». Тот, кто передал сообщение, хотел остаться анонимным.

Даниель поднялся с постели, сел и начал обуваться. Вставая, очередной раз стукнулся головой о потолок. Вышел в коридор, проклиная проектировщиков космических кораблей. Было два часа пополуночи бортового времени. Станция уже тридцать часов находилась внутри кольца. Даниель подозревал, что вскоре они должны дойти до главной базы. Или это случится уже сейчас? Немного взволнованный, он отыскал нужный коридор и остановился перед входом, ведущим в военный сектор. Над таблицей, информирующей о процедурах доступа, кто-то намалевал надпись: «СТОЙ! ЗЛАЯ БУКА!»

Даниель сунул идентификационную карточку в щель считывателя. Зашуршало, несколько раз пискнуло, затем карточка выскочила, а дверь отворилась. За ней оказалась маленькая проходная комната с точно такой же дверью. Даниель вошел, вложил карточку в очередной считыватель. Тогда первая дверь закрылась, а вторая отворилась.

– Приветствую, – сказал стоявший почти на пороге невысокий мужчина и протянул руку, у него было семь пальцев. Даниель не сумел сдержать дрожь, когда его кожи коснулись жесткие холодные имплантаты.

– Даниель Бондари, капитан, – доложил он и добавил: – Простите.

– Не беда, я привык, – сказал невысокий мужчина. – Майор Кобальг, личный ассистент полковника ван Эйка. Прошу за мной.

Мужчина провел Даниеля в небольшое помещение. Кроме стола и трех стульев, здесь размещался лишь небольшой аппарат, состоящий из металлического ящика и нескольких измерителей. Рядом лежала свернутая изогнутая трубка, оканчивающаяся иглой.

За столом сидел полковник Северс. Он приветливо махнул рукой, но не произнес ни слова, Кобальг указал Даниелю на стул, сам сел напротив. Потом из кармана кителя достал желтый прямоугольник.

– Знаете, что это?

– Конечно. Карточка доступа. У меня такая же.

– Верно. Только у вас, как я догадываюсь, доступ первого уровня.

– Со специальными полномочиями.

– Прекрасно. Вот мои полномочия, – сказал Кобальг Даниелю, стукнув уголком своей карточки по столу, и потребовал:

– Подтверждение доступа.

Вокруг карточки посветлело. Опалесцирующий свет окружил документ и руку офицера. Свет начал менять цвета – зеленый, желтый, голубой, снова желтый. Это был код, подтверждающий права владельца карточки на доступ к информации, определяющий его ранг и устанавливающий уровень конспирации. Даниель внимательно глядел на помигивающие огоньки.

– Понял, – сказал он немного погодя. – У вас супервизорский приоритет.

– Абсолютно верно, – улыбнулся Кобальг. Супервизорский приоритет означал, что Кобальг был одним из пяти или шести наиболее важных особ на Гладиусе. Во всяком случае, с некоторых пор.

– Поясню еще: я координатор и шеф научной группы, занимающейся коргардами. Я знаю о них все, что можно знать. За исключением той информации, которую привезли вы. К нам выслали нескольких курьеров. Они пользовались традиционными методами транспортировки данных: в мозговых чипах, в укрытых носителях, в памяти биопроцессоров. К сожалению, ни один из курьеров не добрался, хотя, к счастью, данные не попали в руки врага. Честно говоря, я очень рассчитываю на вас. Это экспериментальная технология. Надеюсь, она окажется эффективной. Мы считали, что деконспирация произойдет лишь в «Нулевке». Увы, ситуация изменилась. Мы вынуждены извлечь данные немедля.

– Какая ситуация? – спросил Даниель. – Должен сказать, что…

– Несколько минут назад, – в первый раз заговорил Северс, – мы приняли закодированную передачу. Разведчики обнаружили подозрительное движение вблизи нашей секретной базы. Вероятнее всего, её положение раскрыто. Мы вынуждены ускорить действия. Здесь нет соответствующего оборудования для прочтения информации, это будет возможно только на «Нулевой базе». Но здесь мы можем начать некоторые процессы, которые облегчат работу полковнику ван Эйку.

Даниель поморщился, когда игла вонзилась в его левое предплечье. Почувствовал разбегающиеся по радиусам покалывания. Это внутри мышц разрасталась паутина микросервера. Его щупальца в конце концов доберутся до микроскопических клеточных узлов и донесут до них специальные энзимы.

Кобальг наклонился над ящичком прибора, управляя размножением микроигл. То и дело он поворачивался к Даниелю, как бы извиняясь, что все тянется так долго и болезненно.

– Почему именно меня избрали для этой миссии? – спросил Даниель сидевшего рядом Северса.

– По многим причинам. Во-первых, вы были одним из тех, кого мы вытащили из боя в форте. Поэтому, обследовав вас, мы получили много новых и ценных сведений. Во-вторых, вы умерли во время боя, ваш разум был регенерирован. Это позволяло скрыть и затушевать большую часть информации, которая не должна была попасть в руки врага. Вас, кажется, допрашивали?