После… - Мюссо Гийом - Страница 8

Ответа не последовало.

— Вы здесь из-за меня, Гудрич, так? Именно это я должен понять? Пришел мой час? Это конец?

Гудрич казался озадаченным; весь его вид свидетельствовал, что он хотел бы избежать этого разговора.

— Я не говорил этого.

Натан продолжал — быстро и громко:

— Именно таким образом вы действуете? «Внимание, вам осталось жить неделю! Поторопитесь сделать последние приготовления!»

Гаррет попытался объяснить:

— Я просто это знаю, и все…

— Прекрасно. Покажитесь врачу, Вестник! — На этот раз Натан действительно ушел.

Гаррет допил кофе и потер пальцами виски. Через стекло он видел удаляющийся силуэт Дель Амико. Белые хлопья снега падали на волосы, слепили глаза, но Натан, казалось, не замечал этого. Из динамиков у стойки доносились звуки джазовой композиции Билла Эванса. Грустно…

6

— Сколько дней я был в отпуске за последние три года?

Шесть часов вечера. Натан сидел в кабинете директора Эшли Джордана и просил дать ему две недели отпуска. Их связывали сложные отношения. В начале карьеры Натан был протеже Джордана, но в ходе работы Эшли постоянно подавлял амбиции молодого коллеги, упрекая в том, что Натан тянет одеяло на себя. Натан быстро понял, что Джордан не тот человек, который станет смешивать бизнес и дружбу. Он прекрасно знал, что, если однажды у него возникнут серьезные проблемы, к Эшли обращаться бесполезно.

Натан вздохнул: последние события глубоко его потрясли. А тут еще эта боль в груди… По правде говоря, он не знал, что и думать о бреднях Гудрича. Ясно одно: ему нужно взять отпуск и уделить внимание дочери. И он повторил вопрос:

— Сколько дней я был в отпуске за последние три года?

— Ни одного, — признал Джордан.

— Сколько дел я проиграл?

Джордан вздохнул и не сумел сдержать легкой улыбки: он знал эту песню наизусть.

— Ты не проиграл ни одного дела за последние несколько лет.

— Я не проиграл ни одного дела за всю свою карьеру, — уточнил Натан.

Джордан согласился, потом спросил:

— Это из-за Мэллори, да?

Натан заговорил о другом, будто не слышал вопроса:

— Послушай, я возьму с собой ноутбук. Возникнет какая-нибудь проблема — буду на связи.

— Ладно, бери отпуск, если хочешь. Тебе не нужно на это мое разрешение. Я сам прослежу за делом «Райтби». — И, давая понять, что разговор окончен, Джордан погрузился в цифры на экране компьютера.

Но Натан не собирался уходить просто так, он продолжил, повысив голос:

— Я прошу немного времени, чтобы побыть с дочерью. Не понимаю, почему это становится проблемой.

— Никаких проблем. — Джордан поднял глаза. — Единственная загвоздка в том, что это неожиданно, а ты прекрасно знаешь — в нашем деле мы обязаны предвидеть все.

Будильник зазвонил в пять тридцать. Несмотря на несколько часов сна, боль не отступала — наоборот, сдавила грудную клетку, перешла на левое плечо и начала пульсировать в руке. Натан не отважился встать с постели сразу после пробуждения, он глубоко дышал, стараясь успокоиться. Это помогло — боль ушла, но он еще минут десять лежал и думал о том, чем будет заниматься сегодня. Наконец принял решение. « Черт возьми! Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я должен знать!»Встал и быстро направился в душ. Очень хотелось кофе, но пришлось отказаться: анализ крови делают натощак. Тепло оделся, спустился вниз на лифте, быстрым шагом пересек холл. Остановился поздороваться с портье, которого уважал за вежливость.

— Здравствуйте, Питер. Как вчера сыграли «Кникс»?

— Выиграли двадцать очков у «Сиэтла». Вард забил несколько красивых мячей.

— Очень хорошо, надеюсь, что выиграют и у «Майами»!

— Вы не бегаете сегодня?

— Нет, механизм вышел из строя.

— Выздоравливайте скорее…

— Спасибо, Питер, удачного дня.

На улице было темно и прохладно.

Натан перешел дорогу и поднял глаза на башни «Сан-Ремо»: вон оно, окно его квартиры в северной башне. Как всегда, повторил про себя: « Все не так плохо».Действительно, совсем неплохо для парнишки, выросшем в грязном квартале на юге района Квинс. У него было трудное детство, в условиях крайней экономии. Жили они вдвоем с матерью; нормально питаться удавалось только благодаря талонам, которые выдавали нуждающимся.

«Да, все не так плохо».Место, где он сейчас жил, было одним из самых престижных в городе; рядом парк и две станции метро, хотя жители дома не так часто пользовались подземкой. Сто тридцать шесть квартир: деловые люди, старожилы Нью-Йорка, звезды мира финансов, кино и шоу-бизнеса. Рита Хейворт прожила здесь до самой смерти; поговаривали, что и у Дастина Хоффмана была здесь квартира.

Натан все смотрел на вершину «Сан-Ремо», разделенную на две одинаковые башни в романском стиле, что придавало зданию сходство со средневековым собором. «Все не так плохо».

Конечно, приходилось признать, что сам он не смог бы купить квартиру в этом доме, каким бы блестящим адвокатом ни был, и благодарить за нее надо тестя, ладно, бывшего тестя — Джеффри Векслера.

Много лет, приезжая в Нью-Йорк по делам, Джеффри останавливался в этой квартире. Строгий и непреклонный человек — настоящий представитель бостонской элиты. Квартира принадлежала семейству Векслеров всегда, с момента постройки здания: в 1930 году его спроектировал архитектор Эмери Рот, очень талантливый человек, автор и других престижных домов в районе Центрального парка.

Для присмотра за квартирой Векслер нанял итальянку, звали ее Элеонора Дель Амико, она жила с сыном в Квинсе. Джеффри взял ее в дом вопреки желанию жены. Позже Векслеры попросили ее заботиться и об их доме на острове Нантакет. Именно там произошло событие, которое перевернуло жизнь Натана: он встретил Мэллори.

Работа матери позволяла Натану с близкого расстояния наблюдать за жизнью американской аристократии. Он мечтал об уроках игры на фортепиано, прогулках на яхте, хлопающих дверцах «мерседеса». А у него не было ни отца, ни денег, ни герба частного лицея, приколотого на лацкан пиджака, ни синего пуловера ручной вязки с фирменным знаком.

Но благодаря Мэллори он мог с жадностью вкушать крохи этого вечного праздника жизни. Иногда его приглашали на роскошные пикники, устраиваемые в тенистых уголках Нантакета. Много раз Натан ходил с Векслером на рыбалку, и всегда, вернувшись на берег, они пили кофе глясе со свежими шоколадными пирожными. И Элизабет Векслер, утонченная дама, иногда разрешала Натану брать книги в библиотеке их дома. Однако, несмотря на кажущуюся благосклонность, Векслеров смущал тот факт, что сентябрьским днем 1972 года их дочь спас именно сын прислуги.

Эта неловкость не уменьшилась с годами, наоборот, со временем превратилась в нескрываемую враждебность, когда они с Мэллори решили сначала жить вместе, а потом пожениться. Векслеры делали все возможное, чтобы разлучить их. Но у родителей ничего не вышло: Мэллори устояла перед всеми так называемыми призывами к здравому смыслу.

Эта борьба продолжалась до знаменательного вечера 1986-го. Накануне Нового года в огромном доме Векслеров собрались сливки бостонской аристократии. Мэллори неожиданно появилась под руку с Натаном и представила его всем как будущего мужа. Джеффри и Лиза поняли, что не смогут вечно противиться ее решению. Ситуацию было невозможно изменить, и Векслерам пришлось принять Дель Амико в свой круг, чтобы сохранить отношения с дочерью.

Решительность Мэллори ошеломила Натана. Даже сегодня, когда он вспоминал об этом, дрожь пробегала по телу. Для него тот вечер навсегда останется моментом, когда Мэллори перед всеми присутствующими, перед всем миром сказала ему «да!».