Недотрога - Грин Эбби - Страница 16

Гнев вселил в нее мужество. Пальцы взялись за его пиджак, стащили его с плеч, отправили на пол. Данте рванул галстук, послышался звук рвущегося материала. Затаив дыхание, Алиса смотрела на бронзовое великолепие торса, открывшееся под рубашкой. Импульсивно она провела ладонью по легкой россыпи волос на широкой груди.

Он пальцем приподнял ей подбородок.

— Расстегни ремень.

Сотрясаясь всем телом, она выполнила его просьбу, пропустила ремень сквозь пряжку, медленно потянула вниз молнию. Над ее головой он с силой втянул в себя воздух. Она подняла глаза. Сейчас они остались единственными людьми во вселенной.

Данте нетерпеливо отбросил в сторону ее руку и освободился от брюк и трусов, встав перед ней полностью обнаженным. Бронзовая лоснящаяся кожа обтягивала великолепные мускулы. Что-то привлекло внимание Алисы, она коснулась его плеча — татуировка. Какой-то непонятный символ.

Он жестко улыбнулся.

— Это была часть ритуала при принятии в банду. Возбуждает она тебя?

Ей стало грустно при мысли, через что ему пришлось пройти. Поколебавшись, Алиса отрицательно качнула головой. Зная, что он не примет ее жалости, она все равно не удержалась, чтобы не спросить:

— Что она значит?

Данте снял ее пальцы со своего плеча, поднес их к губам.

— Это значит, дорогая, что я никому не верю.

В особенности мне, промелькнуло у нее в голове.

Но прежде чем она успела додумать эту печальную мысль, он расстегнул ее юбку, та с легким шорохом скользнула вниз, топ последовал за ней. Алиса стряхнула с ног туфли, и Данте подтолкнул ее к постели. Теперь она уже не могла не видеть его — донельзя возбужденного. Она ощутила укол страха. Не слишком ли он велик для нее? И сразу нахлынуло желание, увлажнив ее, приготовив к нему. Собственное тело предавало ее.

Данте расправился с ее бюстгальтером и прилег рядом, поедая Алису глазами. Ее грудь еще сильнее напряглась, кончики бесстыдно торчали вперед, ожидая его прикосновений, поцелуев. Словно прочитав ее мысли, он положил ладонь ей на грудь, и Алиса затрепетала, изогнулась. Он потянулся, захватил сосок губами. Его рука скользнула вдоль тела и по дороге наткнулась на шрам.

— А это еще что?

Не дав ей ответить, он перевернул ее, рассматривая шрам внимательнее. Закрыв глаза, она яростно оттолкнула его.

— Ничего.

— Хорошенькое «ничего», Алиса, — огромный шрам. Откуда он у тебя? Болит?

— Очень редко, разве что при больших физических нагрузках.

Данте внезапно вспомнил, как тащил ее, перекинув через плечо, и заморгал, чувствуя свою вину. Алиса поняла:

— Ты ведь не знал.

— Нет, — хрипло сказал он, — но мне не обязательно было вести себя так грубо.

Что-то в его голосе смягчило ее, она забыла свое намерение ничего ему не рассказывать.

— Я… это случилось пять месяцев назад. Повстанцы окружили лагерь и обстреляли нас. Убили двадцать человек. В меня попало рикошетом. Повезло — задело только мягкие ткани.

Ничего себе повезло. В нее стреляли. Пуля прошла через ее плоть. Алиса была ранена. В груди возникла неожиданная слабость. И ведь она сказала, что прошло пять месяцев, значит, она тогда осталась, не сбежала от опасности…

Присев на кровати, Данте смотрел, как по ее щекам разливается краска. Даже сейчас он жаждал ее.

— Алиса…

В поднятых на него глазах проглянуло отчаяние.

— Я в порядке. Все хорошо.

Ничего с ней не в порядке. Все вернулось — образы, лица умирающих… вечная опасность. Вместе с тем прямо сейчас этот человек, его власть над ее телом ужасала Алису.

Она могла встать, уйти, инстинктивно она знала — он отпустит ее. Но… жар, испепеляющий их обоих, не давал ей двинуться с места, как бы ни хотелось. Все заслоняла собой потребность быть с ним. И то, что она опять позволяет соблазнить себя… Алиса блокировала эту мысль.

Без слов она откинулась назад на подушки. Когда Данте склонился к ней, опустил голову к ее губам, она облегченно вздохнула и обхватила его за шею, прижимая ближе, впитывая его тепло, запах и оберегающую силу…

После долгой минуты, когда их перемешанные дыхания удлинялись, а сердцебиение замедлялось, чтобы наконец на долгую секунду пресечься взрывом блаженства, Данте нашел в себе силы скатиться с нее и лечь рядом. Ему хотелось привлечь Алису к себе, обнять как можно крепче, и пришлось сжать кулаки, чтобы воздержаться от неблагоразумных действий. Великолепный секс. Вот что это такое. Прежде он не встречал женщины, способной воспламенить его до такой степени. Лишнее доказательство тому, что ей не следует доверять.

Она такая же как все — хитра и корыстна. Данте сел, хотел уже встать, как вдруг его захлестнула холодная волна ужаса. Он оглянулся на женщину рядом. Глаза закрыты, рука закрывает лицо, плечи дрожат. Она что, плачет?

Он отвел ее руку в сторону. Глаза оставались закрыты, но он заметил на щеках мокрые дорожки.

— Алиса?

Она наконец открыла глаза и, выдернув руку, села на кровати, лицо — как маска безразличия. Неловко подобрав одежду, она направилась к двери в свою спальню.

Данте удивленно следил за ней. На пороге Алиса обернулась и тусклым голосом произнесла:

— Просто к сведению, поскольку ты явно выше таких низменных вещей. Я принимаю таблетки, так что можешь не волноваться о последствиях этого… — она запнулась, подбирая слово, — акта.

И исчезла за дверью. Да как она смеет? Данте гневно вскинулся, преодолел насколько шагов до двери и… остановился. Мысль о защите, точнее, о ее отсутствии, ужаснула его. Он никогда, никогда не забывал предохраняться. Был просто фанатиком этого.

Но сегодня… ему стало жарко, он ощутил, что снова возбуждается при одной мысли о случившемся… он и не вспомнил ни о чем.

Развернувшись, он вошел в душ, встав под ледяную струю воды. Почему она плакала? Не мог он сделать ей больно? Потом вспомнил мгновения разрядки — она, несомненно, тоже испытала наслаждение. И все равно, закрывая кран и вытираясь, он ощущал горький привкус во рту.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— На следующие две недели я забронировал места для всей нашей компании в одном небольшом отеле. Гостиница принадлежит моему другу из Франции. К сожалению, его самого не будет, у него вот-вот должен родиться ребенок.

— Ты говоришь о Ксавье Сальгадо-Леззиле?

Данте кивнул Дереку, трагически закатившему глаза.

— Да у него совсем недавно близнецы родились… — Изобразив дрожь ужаса, Дерек подмигнул Алисе. — Могу только радоваться, что мои детки уже большие.

Его жена рассмеялась в ответ.

— Не пугай их, Дерек. Ты ведь наглядеться не можешь на наших четырех дочек — не пытайся никого обмануть.

И попутно добавила для Алисы:

— Все девочки работают на каникулах или готовятся в колледж, иначе явились бы сюда оказывать мне моральную поддержку…

Алиса сглотнула подступивший к горлу комок, мечтая, чтобы тему разговора сменили. Она не могла встречаться взглядом с Данте, жалея, что не надела солнечные очки.

Напрасно она радовалась, узнав, что лететь придется не наедине с ним, а вместе с Дереком и его болтушкой-женой, хоть и сознавала, что данная ей передышка — ненадолго.

Сразу после прибытия явился Алекс, помощник Данте. Он рассыпался в извинениях перед Алисой за то, что вынужден забрать Данте на целый день. Алиса прикинулась огорченной, мысленно облегченно вздохнув. Они ушли, а Алиса решила осмотреться на новом месте. Что значит богатство! Гостиничный номер был громадным, роскошным, с балконом, откуда виднелся пляж. Разница особенно чувствовалась при сравнении с условиями, в которых она жила всего несколько недель назад.

Алиса разобрала вещи, а потом решила пройтись. У стойки администратора ее настиг голос, от которого по спине поползли мурашки.

— Ха, да это малышка Алиса Паркер. Вот так встреча!

Алиса медленно повернулась. Перед ней стояла высокая дама с черными блестящими волосами и пронзительными голубыми глазами. Сердце ее упало. Только этого не хватало. Алиса даже не пыталась изобразить улыбку — что толку? Не шибко они любили друг друга, хотя им пришлось вместе учиться, а после работать. Серена Кокс вечно пыталась чем-нибудь да навредить Алисе, что на экзаменах, что во время работы.