Чистое сокровище - Мэй Сандра - Страница 21

– Зайди в кабинет, надо поговорить.

Опять начинается, устало подумала Кэти.

Что на этот раз? Чавкала, когда ела суп? Не с той ноги подошла к столу?

Алессандро мрачно ковырял ложечкой лимонное сорбе, почти не слушая то, что говорили мать и Лучиана. Его душил бессильный гнев.

Он влюблен в эту женщину, он хочет ее так сильно, как никогда не хотел ни одну из своих многочисленных любовниц.

Он занятой человек, в его руках сосредоточены нити управления целой бизнес-империей, и потому он имеет право рассчитывать на то, что его домашняя, частная жизнь упорядочена и отлажена, как швейцарский часовой механизм.

Почему она все время поступает наперекор? Почему никак не может усвоить правил поведения в новой семье? Надо было серьезно поговорить с ней давным-давно – но что же делать, если в присутствии Кэти мозг начисто отказывается работать, а в дело вступают исключительно основные инстинкты?

Сандро прервал на полуслове Лучиану, взахлеб рассказывавшую о последнем показе мод, рассеянно извинился и поднялся из-за стола, чувствуя себя страшно усталым и каким-то… растерянным, что ли.

– Простите меня, дорогие мои, но я очень устал с дороги, и мне необходимо переговорить с Кэти. Я вас оставлю.

Войдя в кабинет, он увидел, что Кэти снова стоит у окна, обхватив себя за плечи, и неотрывно смотрит куда-то вдаль. Сандро вдруг захотелось подойти, обнять ее, подхватить на руки и убаюкать… Вместо этого он кашлянул и негромко произнес:

– Кэт, ты моя жена, и твое положение в обществе обязывает тебя соблюдать некоторые правила, которые…

Ее голос прозвучал устало, совершенно без вызова:

– Что я опять сделала не так? Ковыряла в носу? Чесалась за столом? Или ты собираешься отправить меня обратно в гостевую спальню, потому что тебе нажаловалась Лучиана?

– При чем здесь Лучиана, она не жаловалась…

– Я видела, как вы разговаривали. Хочешь сказать, у вас с ней есть еще какие-то общие дела?

– Кэт… Можешь называть это «жаловалась». Важнее суть. Мне сообщили…

– Нажаловались.

– Сообщили, что в мое отсутствие тебя видели в деревенском баре.

– Где я хлестала граппу из бутылки, пела песни и плясала на столах в компании пьяной матросни. Сандро, не смеши меня. В Корто д'Амбруццо нет никакого бара, всего лишь милое домашнее кафе. Я устала и зашла выпить чего-нибудь горячего. Там очень вкусный шоколад.

– Кэт, моя жена не может вести себя так беспечно! Ты носишь моего наследника – и гуляешь, словно бродяжка, по окрестным полям и дорогам в полном Одиночестве! Тебе мало сада? Представь, чтобы мама или Лучиана сделали нечто подобное? Да они были в ужасе, узнав об этом. Послушай, я понимаю, ты скучала. Но я не могу быть рядом все время, у меня бизнес!

– Я знаю. Ты можешь быть рядом только ночью – правда, и это делаешь нечасто.

– Я берегу тебя и малыша. Половая жизнь на таком сроке…

– Прекрати, противно слушать штампы.

– Хорошо. Так вот, когда я уезжаю, то поручаю тебя заботам мамы и Лучианы. Я хотел бы, чтобы ты прислушивалась к их советам, а не сбегала из-под их присмотра, словно маленькая непослушная девочка. Лучиана пыталась защитить тебя. Она сказала, что хотела поговорить с тобой, но ты не пожелала ее даже слушать! Вела себя грубо, потом устроила этот вызывающий демарш с переездом… Лучиана и сама собиралась переехать, предложить свои комнаты…

– СВОИ комнаты? Стесняюсь спросить – а Лучиана дель Боска бездомная сиротка? У нее совсем нет собственного жилья?

– При чем здесь…

– Алессандро, прекрати. Либо ты ей подыгрываешь, либо ты идиот.

– Кэт!

– Она тебе врет – но ты готов верить каждому ее слову. Я пытаюсь рассказать правду – но ты меня не слушаешь. У нее в доме есть СВОИ комнаты – рядом с твоими, почему-то, – а я живу в гостевой спальне.

– Уже не живешь. Оставим разговор о переезде – в любом случае, он бы произошел, пусть более тактично и своевременно. Я говорю сейчас о том, что ты постоянно сбегаешь от моей матери и Лучианы…

– Ну да. Конечно. Особенно если принять во внимание тот факт, что твоя мать уехала сразу после тебя, а Лучиана – еще через пару дней, предварительно обозвав меня приблудой и авантюристкой.

– Не мели ерунды!

– Вернулись они обе накануне твоего возвращения – без малого две недели я оставалась в этом доме совершенно одна, если бы не Кьяра и не слуги, мне пришлось бы разговаривать исключительно с зеркалом!

– Ты придумываешь! Я поручил им присмотреть за тобой…

– Напыщенный, самовлюбленный князек! Если бы ты мог взглянуть на себя со стороны! Как же: Повелитель Вселенной изволил приказать – и все бросились исполнять! Послушай сам себя, ты же словно ребенка провинившегося отчитываешь!

– Не ребенка, а тебя. Хоть ты и ведешь себя совершенно по-детски.

– А ты пытаешься изображать из себя Господа Бога!

Алессандро со свистом втянул воздух и уселся в кресло, стараясь не смотреть на разгневанную Кэти. Желание убить ее боролось в нем с желанием обнять.

– Кэт, позволь заметить, что я не обвиняю тебя во лжи – но ты склонна к обману, вернее к некоторому преувеличению. Я звонил сюда каждый день, если помнишь. Ты ни разу не обмолвилась, что живешь одна. Почему бы это?

Кэти смотрела на гордый профиль красавца-мужа и чувствовала, как на нее наваливается свинцовая тоска. Она любила его, любила больше жизни – но слушать все эти обвинения, слышать этот менторский тон у нее больше не было сил.

– Иди ты к черту, Сандро. Думай что хочешь и оставь меня в покое. Единственное, что я скажу тебе напоследок… а к телефону за это время хоть раз подошли твоя мать и Лучиана? Тебе это ни о чем не говорит? Впрочем, что я: конечно же ни о чем. Я же просто капризная девчонка со склонностью к вранью…

Она обреченно махнула рукой и вышла из кабинета. Алессандро мрачно и озадаченно смотрел ей вслед.

Она медленно погружалась в вязкую дремоту, а в мозгу кто-то менторским противным тоном твердил: в браке не продержаться одним только сексом! В браке нужно уметь прощать и слушать, понимать и принимать, отдавать без сожаления и брать без принуждения – иначе какой же это брак?

В браке сочувствуют, стараются утешить и помочь, делят надежду и вместе переживают отчаяние… Все то, чего нет в ее браке с Алессандро.

Это была ошибка, глупая и трагическая ошибка. Над ней просто подшутило знойное итальянское лето, поманило соблазном, завлекло мечтой о прекрасной и вечной любви – и посмеялось над ней, безвозвратно канув в Лету.

Она почти заснула, когда скрипнула дверь и на пороге возник высокий широкоплечий силуэт Алессандро. Кэти поскорее зажмурилась и постаралась дышать ровнее, чтобы он принял ее за спящую. Алессандро тихонько подошел к кровати, опустился на колени и прошептал:

– Прости меня, маленькая. Прости… Я дурак. Мама все рассказала… Ты говорила правду, а я…

Не открывая глаз, она кинулась к нему на шею и с силой обняла. Слезы текли по щекам, и Алессандро сцеловывал их горячими и нетерпеливыми губами, попутно освобождаясь от одежды…

Хотелось бы рассказать, как изменилась с того вечера их жизнь. Каким внимательным стал Алессандро, какой счастливой – Кэти… Как была изгнана из дома лгунья Лучиана…

Но это правдивая история – и потому придется признаться, что ничего подобного не случилось. Ровным счетом ничего не изменилось – это Кэти с грустью поняла, спустившись утром к завтраку.

Алессандро уехал рано утром, Франческе нездоровилось, и она лежала, а сидеть за одним столом с Лучианой совершенно не хотелось, так что неожиданный звонок Миа Кэти восприняла как дар небес.

Миа была бодра и необычайно энергична.

– Привет, слоник! Ты еще в состоянии втиснуться за руль – или тебя уже возят в прицепе?

– Привет. Страшно рада тебя слышать. Ты где? Может, заедешь?

– У меня предложение получше. Я в Карраре – выдался свободный денек, ездила к родственникам. Не хочешь приехать в цивилизацию и прошвырнуться по магазинам? Держу пари, со своей кредитки ты еще не потратила ни цента.