Забудьте слово страсть - Мэй Сандра - Страница 15

— Попробую… Жанно?

— Чиво?

— Скажи, малыш, ты не против, если мы с дядей Филом отъедем на пару часиков? Посидишь дома или поедешь с нами?

— Мистер Биг обещал показать мне большой котел в подвале и еще, как делают домашнее мороженое. Магазины я не очень люблю, если не с игрушками.

— Боюсь, что нам нужен магазин одежды…

— Тогда я останусь.

— Ты уверен?

— Конечно! Только, чур, погулять!

— Разумеется. Мсье Биггинс…

— У меня все готово, мадам. Клотильда погуляет с мальчиком на Елисейских Полях, потом они приедут обедать, потом мы совершим небольшую экскурсию по техническим помещениям, а потом он передохнет в своей комнате. Не волнуйтесь, мадам. Клотильда вырастила шестерых, а у меня четверо. Мы управимся с молодым хозяином, тем более что он — самостоятельный молодой человек, на которого можно положиться. Примите мои поздравления, мистер Марч.

Филип даже слегка покраснел от удовольствия.

— Спасибо, дружище. Не думаю, что это моя заслуга, но все равно приятно…

Дородный дворецкий неожиданно остро посмотрел на Филипа и произнес не профессионально почтительным, а нормальным человеческим голосом:

— Видите ли, многие ошибочно полагают, что маленькие дети глупы. Это не так. Они гораздо мудрее, честнее и выше нас, взрослых. Возможно, малыш не очень хорошо разбирается, какой вилкой надо есть рыбу, а какой мясо… зато он самостоятельно мыслит и умеет принимать решения. Это ваша заслуга, Филип. Вы уважаете мальчика — мальчик уважает вас. Многие родители не могут добиться такого всю жизнь. Простите, мадам, я увлекся.

Шарлотта усмехнулась.

— Ничего, Биггинс, мне было интересно вас слушать. Филип, похоже, вы успели всех вовлечь в орбиту своего смертоносного обаяния.

— А мы уже опять на вы?

— Прости. Не привыкла. Я, в сущности, довольно дикая.

— Ха! Вот приедем в магазин — возьмешь реванш. Я не-на-ви-жу покупать одежду!

На самом деле все вышло гораздо лучше, чем он предполагал. У Шарлотты был прекрасный вкус, и костюм подобрали почти мгновенно. Филип Марч придирчиво разглядывал себя в зеркале — и вынужден был признать, что выглядит на все сто.

Потом заскочили в ювелирный, где Филип пережил не самые лучшие полчаса. Шарлотта неожиданно превратилась обратно в бизнес-леди и железным голосом объявила, что кольца в данной ситуации приравниваются к накладным расходам и потому сейчас они возьмут первые попавшиеся… К счастью, в этот момент ей позвонили на сотовый, и Филип смог тайно вмешаться в процесс…

К обеду выяснилось, что нервничают они оба, причем по-настоящему. Джонни выглядел довольным и сонным, Клотильда поведала, что они отлично погуляли, а когда мальчик выспится, пойдут кататься на каруселях, так что мадам и мсье могут не волноваться.

После обеда позвонила мать Шарлотты и сообщила, что на церемонию придут несколько близких друзей семейства. Шарлотта немедленно впала в отчаяние, но тут Филип (подслушивавший с параллельного аппарата) решительно забрал у нее трубку.

— Маман? Это я, ваш новообретенный сын.

— Что вы несете, молодой человек?

— Это традиционная формула, просто вы не дали мне возможности произнести ее у вас дома. Я хотел сказать, что вы не теряете дочь, но обретаете сына. Впрочем, вчера пришлось бы еще добавить, что вдобавок к сыну вы обретаете и внука, а это снижает градус торжественности…

— Мсье Марч! Вы потрясающий болтун!

— У нас, нью-йоркских миллионеров, это называется «трепло». Да, признаю, есть немного. Исключительно от волнения. Лучшая из женщин Франции становится моей тещей. Поневоле начнешь болтать. Не говоря уж о том, что…

— Филип.

— Да?

— Я старая, но не глупая. Перестаньте пудрить мне мозги. Я все про вас знаю. Только не меняйтесь в лице и не пугайте Шарлотту. В принципе, я почти понимаю, чем вы ее обаяли. В ее окружении никогда не было легкомысленных нахалов. Скажем так: среди марочных вин нашего клана вы станете легкомысленным шампанским. Но предупреждаю: если вы обидите мою дочь… Мою единственную дочь! Тогда я вас уничтожу.

Филип с уважением скосил глаза на трубку.

— Мадам Артуа. Я скорее умру, чем причиню ей вред. И еще одно, последнее замечание. Вы — очаровательная хулиганка, а вовсе не расслабленная старушка.

В трубке повисла пауза, а потом Клементина рассмеялась кудахчущим, но довольным смехом.

— Вас спасает только то, что в последний раз мне дерзили подобным образом сорок пять лет назад. Здравый смысл встает на дыбы, но интуиция почему-то подсказывает, что мы с вами споемся. Вы первый, кто не относится ко мне, как к полоумной старухе с расстроенными нервами.

— Мадам! Никогда в это не поверю. Возможно, нервы у вас и ни к черту, но старуха… нет, нет и нет. Бальзаковский возраст — максимум.

— Темнота! Бальзак писал о тридцатилетних!

— А я про что? Но мы отвлеклись. Я ведь что хотел сказать: свадьбы не будет.

— Что-о?!

— Я имею в виду, мы с Чарли не собираемся весь вечер улыбаться друзьям семьи и цедить один бокал шампанского на двоих под вашим бдительным оком. Едва только ваш семейный падре произнесет магические слова…

— Мсье Гидо нотариус!

— Суть та же, не перебивайте. Так вот, едва он нас окольцует, мы сбежим.

— Куда?

— В ресторан. И не спрашивайте у меня название, я так и не смог его прочитать на вывеске. Мой французский в подметки не годится вашему английскому.

— Приглашены старинные друзья…

— Тем более, они поймут все без слов. Вот дойдет дело до венчания — милости просим. А сегодня — наш интимный праздник.

— Вы поразительный нахал…

— Ключевое слово «поразительный». Вы правы, я поражаю воображение. Буря и натиск. Многие жалуются. Все, до вечера, маман.

— До вечера, нахал.

Филип положил тубку и повернулся к Шарлотте. Она смотрела на него ОЧЕНЬ странным взглядом. Потом медленно произнесла:

— Ты самый странный человек из тех, кого я знала. На протяжении пяти лет мы не могли найти с мамой общий язык. Мы ссорились по пустякам, страшно переживали, боялись за ее нервы… Но вот появляешься ты — и она болтает с тобой так, словно вы лучшие друзья. Ты говоришь такие вещи… мы и представить не могли, что их можно просто ПРОИЗНЕСТИ при маме!

— Кстати, просвети меня, кто такие «мы»?

— Потом. Если честно, я совершенно измотана. За эти несколько дней в моей жизни произошло столько… сколько не происходило за все предыдущие годы.

Филип осторожно взял Шарлотту за руку и легко коснулся холодных пальцев губами.

— Отдохни, королева. Вечером отыграем бенефис — и сбежим в ресторан. Не волнуйся. Все будет отлично.

Уже у себя в комнате Шарлотта вспомнила, с какой интонацией Филип Марч произнес слова «отыграем бенефис» — и сердце ее забилось чуть чаще.

Показалось ей или нет, но в голосе Филипа явно звучала горечь.

Значит ли это, что она, Шарлотта, ему небезразлична?

7

Филип в последний раз посмотрел на себя в зеркало.

Смешно, он уж и забыл, как выглядит в костюме. Отвык как-то.

В зеркале отразился худощавый, атлетического сложения молодой человек с насмешливыми карими глазами. Русые волосы слегка вьются на висках, ворот рубашки небрежно расстегнут, галстук безупречен, стрелками на брюках можно порезаться. Элегантные туфли сверкают, запонки очень хороши, хоть и стоили ему пять долларов на «блошке».

Молодой успешный топ-менеджер. Не больше и не меньше. Клоун. Шут гороховый.

В тот же миг он вспомнил, что сейчас к нему присоединится красавица Шарлотта, и настроение улучшилось. Рядом с такой женщиной у любого вырастают крылья.

Он подмигнул отражению и отправился вниз, в гостиную. По дороге заглянул к Джонни — тот самозабвенно воздвигал стены очередного замка, а улыбчивая Клотильда помогала ему, подбрасывая нужные кубики. При виде дядюшки мальчик хмыкнул и показал ему язык.