Ты – лучший - Мэй Сандра - Страница 4

– Конечно. Я же бизнесмен. Кстати, придется нанять для вашего гонорара инкассаторскую машину.

– Обычно мне хватает сопровождающего до машины. Расскажите поподробнее, чего бы вам хотелось увидеть на праздничном столе?

– А… вы успеете?

– Мистер Карлайл, я же не с потолка беру суммы гонораров. О’Лири отвечают за свои слова.

Они проговорили еще минут пятнадцать и распрощались, договорившись практически обо всем.

Джон повесил трубку и несколько минут смотрел в темноту. Отлично. Просто отлично. Мерседес знает свое дело. Если эта девица хоть наполовину так хороша в деле, как утверждает, если у нее темные волосы и серые глаза и если ее фигурка напоминает статуэтку, то в августе он на ней женится. Шутка. Шутки шутками, а вообще-то он слишком давно пребывает в гордом одиночестве.

Решено: если Морин О’Лири окажется под стать своему голосу, он с радостью падет в ее объятия.

Не мешало бы, конечно, поинтересоваться и ее мнением на сей счет…

Морин не спала всю ночь, а с пяти утра носилась словно заведенная по всему городу, последовательно вычеркивая пункты из списка, надиктованного Джоном Карлайлом. Потом Мерседес отвезла девушку на небольшой частный аэродром и усадила в самолет, куда уже было погружено все необходимое: скатерти и салфетки в вакуумных упаковках, горы ножей и вилок, фужеры для шампанского и бокалы для виски, ящики с самим шампанским, виски и вином, соусы, приправы, несколько громадных тортов, выпеченных этой ночью на заказ…

Непосвященному человеку могло показаться, что перед Морин О’Лири поставлена абсолютно невыполнимая задача, но девушка была весела, словно птичка. Адреналин бродил в крови, спать не хотелось ни капельки.

Она всегда любила невыполнимые задания. Трудности заставляли ее расцветать. Дайте Морин О’Лири полгода времени и тысячу помощников – она провалит все дело. Но вот если к завтрашнему утру вам надо приготовиться к приему английской королевы, Морин О’Лири будет на коне.

Она рассмеялась своим мыслям и приникла к иллюминатору.

Под ней расстилалось бесконечное и бескрайнее зеленое море сельвы. Ничего, кроме зелени. И неба. Лишь изредка ослепительно сверкала широкая серо-желтая лента – Великая Река, Амазонка.

Морин отбросила назад непокорные рыжие пряди. Удивительный край. Как же он непохож на ее родные места!

Там, где родилась Морин О’Лири, не было ярких красок. Серые валуны, желтый песок, коричневый торф, лиловый вереск… все тона приглушены, сглажены, и ветер разносит негромкое пение невидимых птиц, превращая его в эхо настоящих песен…

Будто в отместку природе все О’Лири были яркими и праздничными, словно фейерверк. Рыжие волосы всех оттенков солнца, сине-зеленые глазищи, осененные темными ресницами, алые губы, белоснежная улыбка – вот вам портрет династии О’Лири! Женщины, мужчины, дети, старики – все были одинаково рыжие, высокие, веселые, шумные и немного сумасшедшие.

В школе ее дразнили Коротышкой – за рост под два метра, разумеется. Морин обладала острым язычком и могла отбрить кого угодно, но по ночам иногда плакала. А потом привыкла. Что с того, что девяносто процентов мужчин смотрят на нее снизу вверх? Зато оставшиеся десять процентов…

Внезапное воспоминание обожгло, словно плетью по лицу.

Это было три года назад. Отец впервые доверил ей самостоятельно провести прием, и Морин расстаралась. Хозяин вечера показался ей не слишком приятным толстяком, его жена – довольно невыразительной и плохо прокрашенной блондинкой, но в целом праздник удался. Морин чувствовала себя настоящей королевой бала. Высоченные шпильки добавляли ей росту, вечернее платье мягко струилось по фигуре, рыжие волосы искрились под хрустальными люстрами…

Фу, нет, не будет она вспоминать, что было дальше. Слишком противно. Особенно тот парень в дверях… Господи, как же он на нее смотрел! Так смотрят на кусок дерьма, прилипший к каблуку. На портовых шлюх, вышедших в тираж. На мокриц, пауков, тараканов так смотрят… Нет, она не будет вспоминать. Это ни к чему. Что было, то быльем поросло.

Тот недомерок считал, что толстый кошелек может все себе позволить, а чтобы его разубедить, пришлось отправить к нему братишку, Брайана, лучшего регбиста колледжа, малыша ростом два метра десять сантиметров. О подробностях Брайан так и не рассказал, но ухмылялся на редкость противно. Впрочем, у него был богатый опыт по отваживанию нахалов от старшей сестры.

Морин сердито тряхнула головой. Все. Проехали.

Самолет медленно пошел на посадку. Закружил над бескрайним зеленым морем, а потом, совершенно неожиданно, внизу обнаружилась вполне приличная поляна. На краю поляны стоял боевого вида джип, к бамперу которого прислонился высокий темноволосый и худощавый парень в потертых джинсах, высоких сапогах – это по такой-то жаре! – и расстегнутой до пояса рубахе без рукавов. Не хватало только ковбойской шляпы, впрочем, и ее Морин разглядела, когда самолет снизился окончательно. Шляпа тоже знавала лучшие времена, потому, видимо, и наслаждалась заслуженным отдыхом на заднем сиденье джипа.

Морин встала, привычно одернула джинсовую мини-юбку, поймав в зеркальце восхищенный взгляд пилота, хмыкнула и направилась к выходу.

На трапе она чуть замешкалась, рыжие пряди упали на глаза, она сердито отвела их рукой и взглянула на мистера Джона Карлайла с приветливой улыбкой…

… которая немедленно замерзла у нее на губах!

Джон смотрел на снижающийся самолет и гадал: будет ли она темноволосой малышкой с маленькой женственной грудью? Предчувствие никогда его не обманывало. Мисс О’Лири должна оказаться чем-то особенным.

Огненно-рыжая амазонка замерла на верхней ступеньке трапа, борясь с непокорными кудрями. Белый топ подчеркивал пышную грудь и тонкую талию, джинсовая мини-юбка демонстрировала роскошные длинные ноги, мускулистые и стройные, с тонкими щиколотками. Настоящая амазонка! Знающая себе цену, уверенная в себе, спокойная и прекрасная. Джон почувствовал, как сладко заныло сердце. Мисс О’Лири никоим образом не соответствовала придуманному образу темноволосой малышки, но это ничего не меняло. С ее появлением мир вокруг приобрел новые яркие оттенки.

Амазонка справилась с волосами, подняла голову и взглянула Джону в глаза. Сине-зеленые, огромные, осененные темными пушистыми ресницами глаза…

Джон окаменел. Превратился в ледяную глыбу. Соляной столп. Изваяние.

Сердце, ухнув, провалилось куда-то вниз. Солнечный день слегка потускнел и стал совершенно обычным, нудным, жарким днем.

Джон Карлайл узнал эту женщину.

Это было три года назад, в Лондоне. Джон был приглашен на вечеринку к Боско и Джилл Миллиганам. Джилл была его родственницей, не то троюродной теткой, не то двадцатиюродной кузиной, а Боско – Боско был ее мужем и довольно неприятным типом. Впрочем, имея шестизначный банковский счет, он плевать хотел на то впечатление, какое производил на окружающих. Джону всегда было немного жаль Джилл, не слишком умную, не слишком удачливую, да и не слишком красивую, угловатую, немного мужеподобную, с вечно растрепанной гривой безжизненных обесцвеченных волос.

Джилл подвизалась в роли манекенщицы, однако удачное замужество давало ей возможность не слишком серьезно относиться к карьере. Мужа она, как ни странно, обожала.

С Джоном они встретились совершенно случайно, Джилл мгновенно пригласила его на вечеринку, и времени придумать отговорку у молодого человека не было.

Дом Миллиганов был кричаще роскошен и аляповато прекрасен. Колонны, амуры, розовые балдахины, плюшевые кресла и кожаные диваны, бестолково подобранные антикварные безделушки, богемский хрусталь… Джон бродил по дому, раскланиваясь с хорошо знакомыми, малознакомыми и вовсе незнакомыми людьми, улыбался дамам в бриллиантах и мехах, а потом к нему прицепилась какая-то худосочная брюнеточка с ярко накрашенным ртом акулы. Судя по ее настрою, она готова была завалить Джона на ближайший же диван, и это молодого человека несколько встревожило.