С первого взгляда - Мэй Сандра - Страница 21

Сейчас у нее лицо не такое сердитое, даже легкая улыбка играет на губах. Какие сны тебе снятся, Лили Роуз? А какие снились все эти годы? Вот мне, Дику Хантеру, например, все семь лет снилась ты. Ох, как же ты разозлишься утром, когда узнаешь, что я опять сбежал! Страшно подумать, что придется пережить Кларки и Дону — но они это вполне заслужили, а ты — ты, главное, будешь в безопасности, остальное несущественно. Только не ругай меня слишком сильно, а то я буду икать в самый ответственный момент. Шутка!

Мне бы очень хотелось, чтобы ты всегда улыбалась во сне, Лил. И еще — чтобы я был этому свидетелем. Ты не переживай, все будет хорошо…

Он опустился на колени перед кроватью — точно перед иконой. Шевелил губами почти беззвучно… совсем беззвучно, но все-таки шевелил. Он хотел ей сказать…

— Знаешь, Лил, мы ведь изменились, оба изменились. Не в смысле там постарели или еще что. Мы стали совсем другими после того выстрела. Ты вот думаешь, что я сбежал от тебя, испугался ответственности, не любил тебя — мало ли всяких глупостей может напридумывать женщина? Ты пойми, я просто стал совсем другим Диком Хантером, это случилось даже еще раньше — когда я увидел, как эта сволочь тебя держит… Вот этого я и испугался, Лил. Нет! Не Немо — того, что я не сумею тебя спасти. Потом я много думал об этом. Я хороший коп, ты знаешь, но я могу однажды не успеть — и тебе причинят вред. Почему-то меня это так тогда торкнуло… А тут еще ты уехала, не оставила мне ни записки, ни полсловечка — и я подумал: вот и правильно, вот и хорошо. Может, у нее получится начать новую жизнь, найти нормального спокойного парня, родить детишек…

Лили Роуз пошевелилась во сне, Дик замер. Однако она не проснулась, просто пробормотала нечто вроде «идиот несчастный…» и продолжала спать.

Обо мне сон видит, умилился Дик. Раз «идиот» — значит, обо мне…

— И тут появляется Донни, которого я не видел и видеть не хотел все эти семь лет. И берет меня на элементарное «слабо», то есть это он так думает. Мол, сиди тут и пей пиво посреди пустыни, пока твою Лили Роуз будут убивать. Знаешь, Лил, как я гнал? Думал, мотор сдохнет. И даже не потому, что так прям бросился тебя спасать от неведомого злодея — я же не псих, я коп. Просто я вдруг понял, чего я хотел больше всего на свете все эти семь лет, пока сидел сиднем в Аризоне и стрелял сусликов на ужин…

Я хотел только тебя, Лил. Я был согласен на любую жизнь и любое будущее — лишь бы с тобой. Я закрывал глаза по ночам — и видел только тебя. Мне снились твои руки, волосы, глаза, смех, твой шепот, твои вздохи, стоны, твое тело. Я просыпался выжатый, как лимон, — со мной такого со времен полового созревания, наверное, не было.

Каждую ночь ты приходила ко мне во сне, Лили Роуз, и каждое утро я убеждался, что это всего лишь сон. Представляешь, надо же было приехать этому дураку Крейгу Доновану, чтобы другой дурак, Дик Хантер, сообразил, как надо поступить.

Я ехал к тебе, Лил, а сам даже не думал про этого нового убийцу. Знаешь, я не помню, как тебя искал. Как-то так… нас ведь этому учили, помнишь? Короче, я особо об этом не задумывался, я больше всего боялся, что приеду, постучу в твою дверь — а ты встанешь на пороге, и будет у тебя все то, чего я тебе до этого страстно желал: работящий нормальный муж, детишки, кошки-собаки-канарейки, занавесочки на окнах, герань в палисаднике… И посмотришь ты на меня со спокойным интересом, а может, со страхом — не хочу ли я разрушить твою новую жизнь? Вот этого выражения в твоих глазах я бы точно не перенес. Так что я даже обрадовался, когда увидел Кларки — он на твоего мужа никак не тянул. А когда ты влетела в комнату… Знаешь, в тот же миг и не стало этих семи лет. И я все понял…

Рука Дика легко скользнула над щекой Лили Роуз, не касаясь нежной кожи. Он знал, что Лили проснется от малейшего прикосновения, и потому не мог себе его позволить.

Лунный свет разлился по всей комнате, воздух стал зыбким и прозрачным. Словно дуновение ветра, пронеслись по комнате слова Дика Хантера:

— Я очень тебя люблю, Лили Роуз. Я люблю тебя так, как никто и никогда в жизни не любил тебя и любить не будет. Я люблю тебя и буду любить до самой смерти, потому что по-другому не умею. Я очень хочу быть с тобой всегда — но не знаю даже того, чем кончится для меня завтрашний день. Я надеюсь, что у меня еще будет возможность поговорить с тобой — а у тебя желание выслушать меня — и тогда я скажу все, что должен был сказать давным-давно. Я очень люблю тебя, Лили Роуз…

Дик Хантер упруго и быстро поднялся, повернулся и бесшумно вышел из комнаты, больше так и не взглянув на спящую Лили. В коридоре потер лоб рукой, точно спросонья, торопливо шагнул к лестнице. То ли свет был яркий, то ли еще что, но ступеньки так и прыгали у него перед глазами, расплывались — даже пришлось схватиться за перила. И лишь в самом низу лестницы Дик моргнул несколько раз — и понял, что в глазах у него стоят слезы.

Это открытие его потрясло настолько, что он проворонил тот момент, когда Кларк Гейбл отделился от стены и заступил ему дорогу. Дик немедленно озверел. Уж не этому пижону быть свидетелем его слабости!

— Удачи, Дик, — тихо произнес Кларк.

Хантер кивнул, глядя в сторону, протянул руку. Кларк пожал ее — рукопожатие у него казалось практически стальным — и все так же негромко спросил:

— Ты уверен, что не хочешь подождать наших сотрудников?

— Уверен, Кларки. Но спасибо, что спросил. Извини, если что не так.

— Все так. Дик… если хочешь, я могу передать Лили…

Дик солнечно улыбнулся.

— Привет ей передай, ладно? Большой привет. И Доновану тоже.

Кларк не улыбнулся в ответ.

— Дик, больше нет нужды играть в кузенов и кузин. Я же не идиот, я видел, как она смотрит на тебя, как ты смотришь на нее…

Он не договорил, потому что Дик Хантер сгреб его за лацканы пиджака и практически без усилий поднял в воздух. Разумеется, Кларк Гейбл мог без труда освободиться от этого захвата, однако не сделал ни малейшей попытки.

Дик заглянул ему в глаза и проникновенно сказал:

— Кларк, ты себе голову не забивай ненужными идеями, ты лучше пообещай мне, что глаз с этой женщины не спустишь и, если надо, сдохнешь за нее. Обещаешь?

И аккуратный маленький адвокат из Литл-Санрайз серьезно кивнул в ответ.

— Можешь быть спокоен, Дик. Лили Роуз в полной безопасности.

Дик поставил Кларка на место, заботливо одернул на нем пиджак, хлопнул по плечу — и шагнул в дверь.

Начиналось его увлекательное путешествие наперегонки со смертью. Участников — двое, но вернется только один.

Когда дверь за Диком закрылась. Лили Роуз открыла глаза и торопливо вытерла уголком простыни скопившиеся в них слезы.

Когда он только вошел в комнату, она решила на всякий случай притвориться спящей, потому что злилась на него и думала, что он пришел мириться… в своем стиле. Когда же он заговорил, Лили на некоторое время потеряла дар речи — а потом было уже неудобно делать вид, что только что проснулась. Единственное, что она смогла себе позволить — чтоб не лопнуть от переполняющих ее чувств, — так это сонным голосом пробормотать «идиот несчастный», очень натурально вышло и совершенно к месту. Зато когда он вышел из комнаты…

Слезы стояли в горле, их солоноватый вкус мешал дышать и думать.

Идиот несчастный! Она повторила бы это тысячу раз — и все было бы мало.

После разговора в розовой аллее она была зла, очень зла, и решила для себя, что больше не будет нарываться на подобные сцены. Она не девочка, в конце-то концов! Если что-то между ними есть — пусть Дик и делает первый шаг, как и подобает мужчине. Свою точку зрения она высказала.

В дом она вернулась, кипя от гнева, а там ее встретил безмятежный и цветущий, как майская роза, Крейг Донован, посоветовавший не волноваться и идти отдыхать — утром приедут его оперативники, будет составлен подробный план… одним словом, все будет хорошо. Кларк Гейбл маялся на заднем плане, робко посматривая на Лили Роуз, но молчал.