Лунный камень - Коллинз Уильям Уилки - Страница 28

— Никто не крал алмаза, — ответил мистер Кафф.

Такой необыкновенный взгляд на дело заставил нас вздрогнуть, и мы оба стали убедительно просить его объяснить, что он хотел этим сказать.

— Подождите немного, — ответил сыщик.

Глава XIII

Я нашел миледи в ее кабинете. Она вздрогнула, и на лице ее выразилось неудовольствие, когда я заметил, что мистер Кафф желает говорить с нею.

— Неужели я обязана его принять? Не можете ли вы заменить меня, Габриэль?

Мне это показалось непонятным, и, наверное, недоумение отразилось на моем лице. Миледи соблаговолила объясниться.

— Я боюсь, что мои нервы несколько расстроены, — сказала она. — В этом лондонском полицейском есть что-то, внушающее мне отвращение, — не знаю почему. Я предчувствую, что он внесет расстройство и несчастье в мой дом.

Очень глупо и очень несвойственно мне, но это так.

Я не знал, что ей ответить на это. Чем больше я наблюдал сыщика Каффа, тем больше он мне нравился. Миледи, высказавшись передо мною, тотчас взяла себя в руки; как я уже говорил вам, она была по природе женщиной высокого мужества.

— Если необходимо увидеться с ним, делать нечего, — сказала она, — но я не могу решиться увидеться с ним наедине. Приведите его сюда, Габриэль, и оставайтесь здесь все время, пока останется он.

Это был первый приступ мигрени у моей госпожи с тех самых пор, как она еще была молодою девушкой. Я воротился в “будуар”. Мистер Фрэнклин вышел в сад к мистеру Годфри, время отъезда которого приближалось. Сыщик Кафф и я прошли прямо в комнату моей барыни.

Уверяю вас, миледи чуточку побледнела, когда увидела его. Однако она овладела собою и спросила сыщика, не имеет ли он чего-либо против моего присутствия в комнате. По доброте своей она прибавила, что я не только ее старый слуга, но надежный советчик, и что во всем, относящемся к домашним делам, она привыкла со мною советоваться. Сыщик вежливо ответил, что смотрит на мое присутствие как на помощь, потому что он должен сказать кое-что о слугах вообще, и нашел уже мою опытность в этом отношении полезною для себя. Миледи указала на два стула, и мы немедленно приступили к совещанию.

— Я уже составил свое мнение об этом деле, — начал сыщик Кафф. — Прошу у вас, миледи, позволения оставить его пока при себе. А сейчас я должен упомянуть о том, что нашел наверху, в гостиной мисс Вериндер, и чем решил — с вашего позволения, миледи, — заняться прежде всего.

Он рассказал о пятне на двери и о сделанном им выводе, который только что, лишь в менее почтительных выражениях, сообщил инспектору Сигрэву.

— Одно несомненно, — добавил он в заключение, — алмаз пропал из ящика шкапчика. Несомненно также и другое: следы от пятна на двери должны находиться на одежде, принадлежащей кому-нибудь в этом доме. Мы должны отыскать эту одежду, прежде чем сделаем следующий шаг.

— Это приведет, вероятно, к открытию вора? — спросила моя госпожа.

— Извините, миледи, — я не говорю, что алмаз украден. Я только говорю сейчас, что алмаз пропал. Если найдется запачканная одежда, то это может повести к отысканию алмаза.

Миледи посмотрела на меня.

— Понятно ли вам это? — спросила она.

— Сыщик Кафф понимает, миледи, — ответил я.

— Каким же образом вы собираетесь отыскать запачканное платье? — спросила госпожа моя, опять обращаясь к сыщику. — Стыдно сказать, но сундуки и комнаты моих добрых слуг, много лет живущих у меня, уже были обысканы первым следователем. Я не могу и не хочу позволить оскорблять их вторично!

Вот это так госпожа! Вот это так женщина, единственная на десять тысяч!

— На это я и хотел обратить внимание вашего сиятельства, — отозвался сыщик. — Первый следователь причинил много вреда следствию, дав понять слугам, что он подозревает их. Если я дам им повод думать, что их подозревают во второй раз, неизвестно, какие еще препятствия будут они нам чинить, особенно женщины. А между тем сундуки их должны быть обысканы опять, — по той простой причине, что первый осмотр имел в виду алмаз, а второй будет иметь в виду запачканное платье. Я совершенно согласен с вами, миледи, что следует пощадить чувства слуг. Но я также совершенно убежден, что гардероб слуг должен быть обыскан.

Мы были, по-видимому, в тупике. Миледи высказала это в выражениях более изысканных, чем я.

— Мне пришел в голову план, разрешающий это затруднение, — сказал сыщик Кафф. — Если вы, миледи, согласитесь на него, я намерен объявить об этом слугам.

— Женщины сейчас же вообразят, что их опять подозревают, — прервал я его.

— Не вообразят, мистер Беттередж, — ответил сыщик, — не вообразят, если я скажу им, что буду обыскивать гардероб всех, — начиная с миледи и тех, кто ночевал в доме в среду. Это простая формальность, — прибавил он, взглянув искоса на мою госпожу, — но служанки подумают, что их ставят наравне с господами, и вместо того чтобы мешать следствию, сочтут за честь содействовать ему.

Я должен был признать, что он прав. Миледи, когда прошло ее изумление, также это признала.

— Вы уверены, что такой обыск нужен? — спросила она.

— Это кратчайший путь к цели из всех, какие я вижу, миледи.

Госпожа моя встала, чтобы позвонить горничной.

— Мы поговорим со слугами, как только ключи от моего гардероба будут в ваших руках.

Сыщик Кафф остановил ее неожиданным вопросом:

— Не лучше ли нам прежде убедиться в согласии на это других дам и джентльменов, находящихся в доме?

— Единственная другая дама в доме — мисс Вериндер, — ответила моя госпожа с удивлением. — Единственные джентльмены — мои племянники, мистер Блэк и мистер Эбльуайт. Нечего опасаться отказа с их стороны!

Я напомнил миледи, что мистер Годфри уезжает. Не успел я произнести эти слова, как мистер Годфри сам постучался в дверь, чтобы проститься; вслед за ним пришел и мистер Фрэнклин, собиравшийся проводить его до станции.

Миледи объяснила им наше затруднение. Мистер Годфри тотчас его решил. Он крикнул Самюэлю в окно, чтобы тот опять внес наверх его чемодан, а потом сам отдал ключ сыщику Каффу.

— Мои вещи можно переслать ко мне в Лондон, — сказал он, — когда кончится следствие.

Сыщик принял ключи с приличествующим извинением:

— Мне жаль, что я ввожу вас в хлопоты, сэр, из-за пустой формальности, но пример господ примирит и прислугу с обыском.

Мистер Годфри с большим чувством простился с миледи, прося ее передать его почтение мисс Рэчель, в выражениях, доказывавших, что он не принимает ее “нет” за окончательный отказ и намерен снова посвататься к ней при первом удобном случае. Мистер Фрэнклин, уходя вслед за своим кузеном, сообщил сыщику, что все его вещи готовы для осмотра и что все принадлежащее ему никогда не запирается. Сыщик Кафф изъявил ему свою признательность. Заметьте, что план его был принят с чрезвычайной готовностью как миледи, так и мистером Фрэнклином и мистером Годфри.

Осталось только получить согласие мисс Рэчель, прежде чем созвать слуг и начать поиски запачканного платья.

Необъяснимое отвращение миледи к сыщику как будто еще усилилось после их ухода.

— Если я пришлю вам ключи мисс Вериндер, — сказала она, — полагаю, вам пока ничего более от меня не нужно?

— Прошу извинения у вас, миледи, — сказал мистер Кафф. — Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы заглянуть в бельевую книгу, где записывается нательное белье. Запачканная одежда, может быть, относится к белью. Если эти поиски не приведут ни к чему, я попрошу сообщить мне обо всем белье, находящемся в доме, и обо всем белье, отданном в стирку; если какой-нибудь вещи недостанет, можно будет предположить, что именно на ней осталась краска и что эта вещь с умыслом припрятана вчера или сегодня тем лицом, которому она принадлежит. Инспектор Сигрэв, — прибавил Кафф, обернувшись ко мне, — обратил внимание служанок на пятно, когда они столпились в комнате в четверг утром. Может быть, мистер Беттередж, и это окажется одною из многочисленных ошибок инспектора Сигрэва.