Армадэль. Том 2 - Коллинз Уильям Уилки - Страница 14

— Но как мы начнём? — с нетерпением спросил Аллэн. — Как я могу опровергнуть гнусную клевету, которую распространяют обо мне?

— Есть два способа выйти из вашего неловкого положения, сэр, способ быстрый и способ продолжительный, — отвечал Педгифт-старший. — Быстрый способ — который всегда бывает и лучшим — пришёл мне в голову после того, как я услышал о вашем решении в Лондоне от моего сына: я так понял, что вы позволили ему, получив моё письмо, удостоить меня вашего доверия. Я сделал определённое заключение из того, что он сказал мне, с которым я считаю необходимым ознакомить вас теперь. Пока же я буду рад узнать, при каких обстоятельствах поехали вы в Лондон наводить эти неприятные справки о мисс Гуильт. Вам самим пришло в голову нанести этот визит миссис Мэндевилль, или вы действовали под влиянием какой-нибудь другой особы?

Аллэн колебался.

— Я не могу по совести сказать вам, что это пришло в голову мне самому, — отвечал он и не сказал ничего более.

— Я так и думал, — заметил Педгифт-старший с торжеством. — Быстрый способ выйти из нашего настоящего затруднения, мистер Армадэль, зависит от той другой особы, под влиянием которой вы действовали. Эта другая особа должна быть представлена вниманию публики и занять своё настоящее место. Прежде всего скажите её имя, сэр, и мы тотчас перейдём к решительным действиям.

— Я с сожалением должен сказать, мистер Педгифт, что мы должны взяться за продолжительный способ, — отвечал Аллэн спокойно. — Быстрый способ я не могу принять в этом случае.

Люди, имевшие успех в юридической профессии, никогда не принимают «нет» за ответ. Педгифт-старший имел успех в своей профессии и не хотел теперь принять «нет» за ответ. Но всякое упорство, включая упорство и юриста, имеет свои границы, а юрист, укреплявший своё упорство расчётом на свой опыт и щепотками табака, достиг этих граница в самом начале свидания. Невозможно, чтоб Аллэн не мог понять, что миссис Мильрой вероломно притворилась, будто оказывает ему доверие. Но он имел уважение честного человека к своему слову — уважение, когда держат это слово до конца, независимо от обстоятельств, и настойчивости Педгифта-старшего не удалось ни на волос сдвинуть его с той позиции, которую он занял. «Нет» — это сильное выражение на английском языке в устах каждого, кто имел мужество повторять его довольно часто в подобных случаях.

— Очень хорошо, сэр, — сказал стряпчий, признавая своё поражение без малейшего гнева. — Выбор зависит от вас, и вы выбрали. Мы возьмём способ продолжительный. Он начинается, позвольте мне сообщить вам, из моей конторы и ведёт, как я сильно подозреваю, по очень грязному пути к мисс Гуильт.

Аллэн посмотрел на своего стряпчего с безмолвным удивлением.

— Если вы не хотите называть особу, на которой лежит главная ответственность в розысках, в которые, к несчастью, вы впутали себя, — продолжал Педгифт-старший, — единственный другой способ в нашем настоящем положении состоит в том, чтобы оправдать эти розыски.

— А как это сделать? — спросил Аллэн.

— Доказать всему городу, мистер Армадэль, то, в чём я твёрдо уверен, что предмет общественного покровительства не что иное, как искательница приключений самого низкого разряда, неоспоримо недостойная и опасная женщина. Говоря попросту, сэр, придётся затратить и немало времени и немало денег на то, чтобы узнать правду о мисс Гуильт.

Прежде чем Аллэн успел ответить, в дверь сначала постучали, а потом вошёл слуга.

— Я сказал, чтобы мне не мешали, — раздражённо повысил голос Аллэн. — Господи Боже мой! Неужели этому никогда не будет конца? Ещё письмо?

— Да, сэр, — сказал слуга, подавая письмо, и шепнул на ухо своему господину:

— Ждут ответа.

Аллэн посмотрел на адрес отправителя письма, весьма естественно ожидая увидеть почерк жены майора. Ожидание это не оправдалось. Его корреспондентка была, по-видимому, дама, но не миссис Мильрой.

— От кого это? — спросил Аллэн, машинально смотря на Педгифта, когда распечатывал конверт.

Педгифт тихо постучал по табакерке и сказал без малейшего сомнения:

— От мисс Гуильт.

Аллэн распечатал письмо. Первые два слова в этом письме были повторением двух слов, только что произнесённых юристом. Это письмо было от мисс Гуильт.

Аллэн ещё раз посмотрел на своего стряпчего с безмолвным удивлением.

— Я много их знал в моё время, сэр, — объяснил Педгифт со скромностью и достоинством, приличным человеку его лет. — Не таких красавиц, как мисс Гуильт, в этом я согласен, но таких же зловредных. Читайте ваше письмо, мистер Армадэль, читайте.

Аллэн прочёл.

Мисс Гуильт свидетельствует своё уважение мистеру Армадэлю и желает знать: удобно ли будет ему назначить ей свидание или сегодня вечером, или завтра утром. Мисс Гуильт не извиняется за свою просьбу. Она полагает, что мистер Армадэль исполнит её просьбу по долгу справедливости к беззащитной женщине, к оскорблению которой он был невинным орудием и которая горячо желает оправдаться в его глазах.

Аллэн молча подал письмо стряпчему с выражением недоумения и печали на лице. Лицо Педгифта выразило только одно чувство, когда он прочёл письмо в свою очередь и вернул его Аллэну, — чувство глубокого восторга.

— Какой юрист получился бы из неё, если б она была мужчиной! — воскликнул он с жаром.

— Я не могу принимать этого так легко, как вы, мистер Педгифт, — отвечал Аллэн. — Это меня ужасно расстраивает. Я так её любил, — прибавил он тихим голосом. — Я так её любил!..

Педгифт вдруг сделался серьёзным.

— Вы хотите сказать, сэр, что вы желаете видеться с мисс Гуильт? — спросил он с выражением искреннего испуга.

— Я не могу обращаться с нею жестоко, — возразил Аллэн. — Это ужасно расстраивает меня. Я послужил причиной оскорбления её без собственного намерения — это известно Богу! Я не могу после этого жестоко обращаться с нею.

— Мистер Армадэль, — ответил стряпчий, — вы сделали мне честь сказать несколько минут назад, что вы считаете меня вашим другом. Могу я, основываясь на этом, задать вам два вопроса, прежде чем вы прямо устремитесь к вашей погибели?

— Задавайте вопросы, какие вам угодно, — сказал Аллэн, глядя на единственное письмо, полученное им от мисс Гуильт.

— Вам уже была расставлена западня, и вы попались в неё. Вам, верно, хочется попасть в другую?

— Вы знаете ответ на этот вопрос, мистер Педгифт, так же хорошо, как и я.

— Я опять постараюсь, мистер Армадэль. Мы, юристы, нелегко теряем уверенность. Как вы думаете, можно ли будет поверить тому, в чём мисс Гуильт будет вас уверять после того, что вы и сын мой узнали в Лондоне?

— Она может объяснить то, что мы узнали в Лондоне, — сказал Аллэн, все смотря на письмо и думая о руке, написавшей его.

— Может объяснить? Любезный сэр, она непременно объяснит! Я отдаю ей справедливость: я уверен, что она докажет вам что угодно, так что не к чему будет и придраться с начала до конца.

Последний ответ отвлёк внимание Аллэна от письма. Безжалостный здравый смысл юриста не давал ему пощады.

— Если вы опять увидитесь с этой женщиной, сэр, — продолжал Педгифт, — вы сделаете самый опрометчивый и сумасбродный поступок, о каком только случалось мне слышать за всю мою продолжительную службу. Она может иметь только одну цель: придя сюда, воспользоваться вашей слабостью к ней. Никто не может сказать, до какого ошибочного шага может она довести вас, если вы представите ей возможность. Вы сами сознаётесь, что любили её. Ваше увлечение ею было предметом всеобщего внимания. Если вы не доставили ей возможности сделаться миссис Армадэль, но зато вы сделали всё, что могло дать ей эту возможность! Теперь, зная все это, вы намереваетесь видеться с нею и позволить ей воздействовать на вас с её дьявольской красотой и с её дьявольским умом! Вы — один из лучших женихов в Англии! Вы — добыча всех жадных незамужних женщин в здешних окрестностях: я никогда не слышал; ничего подобного, никогда не слышал во всей моей юридической опытности! Если вы решительно желаете поставить себя в опасное положение, мистер Армадэль, — заключил Педгифт-старший, все держа между табакеркой и своим носом щепотку табака, — сюда, в город, на будущей неделе приедет зверинец: пустите же к себе тигрицу, сэр, но не пускайте мисс Гуильт.