Два–в–одном (полностью) - Иванова Виктория - Страница 12

«Пф, сравнила! Меня и этого мужика!» — насмешливо фыркнул крылатик, не отрываясь, впрочем, от еды.

А пока что герой битвы за деревню, кряхтя и позевывая, приподнялся и недоуменно оглядел место битвы, усеянное телами. Спящими. Потом его взгляд переместился на что-то жующего темного. Селянин икнул, протер глаза и еще раз оглядел Рэя с ног до головы.

— Ну, чего ты молчишь, поздоровайся, — мысленно зашипела я.

— Шдраште, — покладисто прошамкал крылатик, благостно поглядывая на мужика. — Пришоединяйтешь! Вкушно!

— Ик! — высказался житель деревни. — Г-госп-по-дин? — спотыкаясь на каждом слоге то ли от икоты, то ли от страха выдавил он.

— Мнум! — кивнул головой Рэй.

— Он самый! — влез в разговор дан, подкравшись со спины.

Селянин подпрыгнул на лавке и та, не выдержав такого издевательства, треснула пополам. В результате мы смогли наблюдать только округлившиеся глаза и взлохмаченные волосы. Все остальное скрыл уставленный яствами стол.

— Так это ж, вас же того, этого, самого, которого… — осторожно проговорил мужик, пытаясь задом отползти от стола. Но очень быстро уперся в передние ноги дана.

— Умгум, — согласно кивнул головой темный. — А потом я вошкреш, ум ням, ням. Чав, хлюп!

— Рэй! Прекрати грызть поросенка, когда разговариваешь! — мысленно возмутилась я.

Вот ведь! У него даже образы невнятно проносились. Как будто он и ими вцепился в зажаренную ножку не хуже неделю голодавшего Бобика!

— Не моху оторвашьшя! Кушать хошешьшя… — тоже мне, жертва голодомора выискался!

А пока мы любезничали, селянин уже окончательно пришел в себя и вспомнил, что же тут происходило. Заполошно оглянувшись, он зацепился взглядом за первого же, сладко похрапывающего зеленомордого. Мужик поднялся, осторожно подошел и попинал недовольно всхрапнувшее тело.

— Эта… Это вы их… того? — осторожно осведомился он у пьющего что-то из глиняного кувшина крылатика.

— А кто же? — ответил ему дан, поскольку темный был не в состоянии сказать хоть что-то, без риска захлебнуться.

Вокруг завозились остальные. Они поднимались, недоуменно оглядывались, не понимая, что произошло, а потом натыкались взглядом на мужика и успокаивались. Переводили взгляд дальше, видели Рэя и… И судорожно отползали куда подальше.

— И что дальше? — селянин задумчиво смотрел на слегка осоловевшего от съеденного крылатика, одновременно в задумчивости попинывая тело.

М-да, добрые тут жители… Никогда не знала такого способа борьбы с задумчивостью. А зеленый в ответ только похрапывал. Но просыпаться категорически отказывался.

— А я знаю? — пожал плечами темный. — Свяжите, что ли…

Мирную беседу прервал вылетевший из столпившихся за спиной у мужика людей парень. Держа на отлете длинную оглоблю, он, завывая, бросился к нам. Нет, ну это уже вообще, сплошное хамство!

Сури и Рэй считали точно так же. Во всяком случае, получивший пониже спины парень со свистом пролетел около вскочившего с лавки темного, совершенно случайно споткнувшись о подставленный посох.

Финишировала сия «птычка» головой в столб. Высокий, толстый и крепкий, как оказалось. Поскольку он устоял, а вот летун… летун тихо сполз вниз.

— Ходють тут всякие… — совершенно случайно вырвалось у меня и озвучилось Рэем.

Толпа настороженно подалась вперед, и нам пришлось слегка отступить и собраться вместе.

— Похоже, нам тут не рады, — пробормотал дан, отступая к нам.

— Сейчас, я их… — темный чуть согнул ноги в коленях, и собрался плести что-то уж очень убойное.

— Не надо, Рэй. Ну их. Давай лучше пойдем отсюда, — мне было не по себе и ужасно не хотелось драться. — Ну, пожалуйста…

— Да что бы я… — возмущенно начал темный в голос. Толпа качнулась вперед и, неожиданно, настороженную тишину разорвал истошный женский вопль:

— Убили!! Дитё убили!

Словно от удара молнии, общая масса людей разделилась на две неравные части, явив нам довольно таки жуткое зрелище.

В пыли дороги на коленях стояла женщина. На ее руках лежал ребенок. Лет семи-восьми. Вся правая сторона его тела была залита кровью. Рядом валялся громадный тесак, запачканный той же жидкостью, и зеленое тело. Видимо, засыпая на бегу, этот зеленокожий упал на ребенка, и ударил его этим… мечом? Как правильно называлось это железо — я не знаю.

— Рэй! Он же умирает! Ну сделай что-нибудь! — истерически дернулась я, судорожно вцепившись в посох.

— Разве что зомби, — виновато пожал плечами он. — Лечение не по моей части. Это к Светлым надо…

— К светлым? — задумчиво протянула я. — Рэй, дай мне тело!

Как ни странно, но темный молча повиновался, и я быстро приблизилась к женщине, опустившись рядом на одно колено. Та не заметила, что рядом есть еще кто-то, продолжая держать ребенка, уговаривая его не уходить.

— Удержать душу сможешь? — мысленно спросила я затаившегося крылатого.

— Действуй, — отозвался он и свободная, правая, рука протянулась над окровавленной головой ладонью вниз. Под пальцами заструилась темнота, касаясь детского личика и вновь возвращаясь к хозяину.

Это ремонт, это всего лишь ремонт — твердила я себе, водя посохом над телом ребенка. Все должно вернуться на свои места, он должен быть здоров, и крови на коже не было, не было, не было…

Навершие Солнышка засияло режущим глаза светом, и вокруг упала оглушающая тишина. Мне некогда было узнавать ее причины. С каждым взмахом сквозь меня проходила волна обжигающего жара, но я панически боялась убирать посох.

— Еще чуть-чуть, осталось совсем немного, — тихо уговаривала я то ли себя, то ли кого-то иного.

Наконец покрывавшая тело кровь полыхнула зеленоватым огнем, и мы увидели абсолютно здорового ребенка, тихо лежащего на руках у матери.

— Рэй? — это была даже не мысль, а ее тень. Настолько я чувствовала себя уставшей…

Темный перехватил управление и резко сжал кулак. Безвольное тело дернулось, выгнулось дугой и… и на нас посмотрели ярко-голубые глаза.

— Мама? — несмело, робко. А потом громче и радостней. — Мама!

Женщина вскрикнула и прижала ребенка к себе. На мгновение зажмурила глаза, а потом пронзительно поглядела на нас.

— Чего ты хочешь, господин? — тихим шелестом ветра пронеслось над притихшей толпой.

Райлен невесело усмехнулся, я почувствовала легкое касание и услышала его ответ:

— Спать и есть. И много.

А в мыслях быстро прокатилось едва слышимое недовольство «Ох уж мне эти светлые…». Но все равно, я была ему благодарна за заботу.

— Я забочусь о себе, — тихо пробурчал темный мысленно. — Ты думаешь, что так долго удерживать душу — легко? Я тоже еле стою…

— Ой, ой, ой! Так я тебе и поверила… — он сперва обиделся, а потом иронично хмыкнул, и мы в полном согласии отправились за женщиной спать.

Нам выделили довольно широкое ложе за печкой, на которое Рэй упал, словно целый день вагоны грузил, а не прохлаждался на свежем воздухе. И вырубился он тоже первый. А я еще успела прижать к себе покрепче Солнышко (мало ли кто) и пробормотать стоявшей рядом женщине:

— Дана покормите…

…

— Лайра, ну что там?

— Он спит. Не шуми так.

— Да я и так шепотом разговариваю… А что с нашим сыном?

— На нем нет ни единого шрама! И он ничего не помнит. Так удивился, когда оказался у меня на руках…

— Но как такое вообще может быть? Он же всегда был темным!

— Для богов нет ничего невозможного…

Староста деревни и его жена вышли из дома, тихо притворив за собой дверь, чтобы не разбудить мирно спящего за печью темнокрылого ари'эллира. Только что, на их глазах, воспользовавшегося светлым источником…

…

— Староста! Эй, староста! А чего с зеленомордыми-то делать?!

Предводитель налетчиков, щеголял тремя стальными кольцами на правом предплечье. Что приблизительно было равно человеческому капитану. Он исподлобья смотрел на главу деревни, от которого теперь зависела не только его судьба, но и судьба всего его отряда.