Возвращение - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 10

– Может, тебе шило дать? Подойдет? – предложил Кейр, подозрительно наблюдавший за моими манипуляциями. Но, видать, не слишком сильно он переживал за целостность и неприкосновенность бляхи-удостоверения.

Да уж, металл все-таки понадежней бумаги. Такой документ сложно испортить безвозвратно. Я вот до сих пор помню, как едва не рыдала Маришка Семенчикова, когда ее малолетняя племянница, оставленная погостить на выходные, «поиграла» с «красной книжицей» тетушки. Документик пришлось менять. В паспортном столе угорали, разглядывая художества малышки, заполучившей в шаловливые ручонки яркий зеленый фломастер, но на ускорение работы чиновников это никоим образом не повлияло. Так что за новым документом Марише пришлось изрядно побегать.

– Шило – это супер! Шило – это пять! Какой ты хозяйственный! – восхитилась я. – Знаешь, если б ты не был моим телохранителем, непременно постаралась бы выйти за тебя замуж, чтобы такое сокровище всегда было под рукой!

Кейр, ничуть не поверивший в мои матримониальные планы, усмехнулся, оскалился Гиз, захихикал Фаль, улыбнулся и Лакс, правда, несколько натянуто, что-то в этой шутке ему пришлось не по нраву.

Я положила бляху на широкий растрескавшийся чурбак, немного потеснила миски с кашей, источающие соблазнительное благоухание. Словно древний грек стило, взяла шило и быстро нацарапала на мягком металле три значка. Знак зрения, тайного знания и магии: кано, перто, лагу. По моей задумке это сочетание должно было в буквальном смысле открыть Кейру глаза на проделки, вытворяемые у него под носом всякими маленькими сильфами с большим аппетитом. Вот сейчас, например, малыш покинул мое плечо, чтобы порыбачить: он выуживал из каши особенно приглянувшийся кусок мяса размером с треть собственного росточка.

Проговорив имена рун вслух, полюбовалась мягким голубоватым свечением, охватившим композицию из трех знаков, вернула бляху владельцу и провозгласила:

– Готово, принимай работу!

Кейр осторожно, будто я, террористка-шахидка, вместо бляхи вернула ему миниатюрную атомную бомбу, просунул голову через цепочку и опустил предмет на грудь. Ничего не взорвалось, не прожгло лазером тело. Секьюрити тайком перевел дух и только потом сосредоточился на проверке. Поморгал, будто в глаза сыпанули песка, потряс головой, снова поморгал. Любопытный Лакс не выдержал первым и выпалил, подавшись вперед:

– Ну чего видишь?

– Тебя, загораживающего весь обзор, – хмыкнул Кейр.

– А меня? – проделав с ветчиной трюк шпагоглотателей или удавов, заинтересовался Фаль.

– Тебя тоже вижу, сильф, – удивленно согласился телохранитель, вылупившись на нашего красавца мотылька, – и слышу. Это магева постаралась или ты снова чего ворожишь?

– Это магия Осы, – заверил мужчину Фаль, перелетел к нему на колено и стал нахально прохаживаться взад-вперед, наверное, затем, чтобы человек хорошенько рассмотрел уникального сильфа во всем великолепии.

– До чего здорово, – с тихим восхищением пробормотал телохранитель, деловито изучая окрестности. – Я теперь любую магию вижу! И на Гизе вот несколько вещичек заколдованных проблескивают, а ты сама, магева, искришься, аж смотреть больно.

– Значит, ты теперь у нас вместо рентгена будешь, – оповестила мужчину. – Как чего подозрительным покажется, станешь изучать и докладывать.

– А ты разве не видишь сама? – удивился Кейр, погладив подбородок.

– Полагаю, если сосредоточусь, тоже смогу, специально не пробовала. А амулетами обвешиваться не хочу, составление заклинаний – искусство тонкое, лишние помехи только во вред пойдут, – с апломбом единственного специалиста заявила я.

– Если бы у тебя такое зрение было, ты бы могла сразу Гиза раскусить! – наставительно заметил телохранитель.

– Раньше, позже, какая разница, ему на роду было написано войти в нашу компанию, – беспечно пожала плечами, придвигая к себе персональную миску эльфийского производства и вооружаясь ложкой.

– Почему же? – в ироничном удивлении выгнул бровь киллер, даже ложку отложил, демонстрируя сосредоточенное желание услышать ответ.

– Так ты же рыжий, специально создан для нашего маленького общества! – рассмеялась я и, потянувшись через стол-чурбак, погладила Гиза по темно-рыжим волосам. На ощупь они оказались не мягким шелком, как у Лакса, а, скорее, мехом. Только в полной мере насладиться чудесным тактильным ощущением мне не дали. Гиз резко отшатнулся, уходя из-под «обстрела». Он зыркнул на меня как дикий зверь, подозрительным, загнанным взглядом, и с каким-то маниакальным упорством заметил:

– Я не успел убить тебя лишь случайно.

– Вся наша жизнь – череда случайностей, – снова пожала плечами, не реагируя на тщетные попытки Гиза сохранить между нами дистанцию и роли: жертва обстоятельств, обреченная на служение, – магева, принимающая службу. – Тебе не удастся меня запугать, как ни старайся, телохранитель. Я вообще мало чего боюсь в этом мире и верю, что случайности каждому выпадают свои, сообразно с тем, кто и чего хочет.

– Ты думаешь, я желал быть сторожевым псом при колдунье? Всех богов молил? – рыкнул телохранитель, проявляя характер. – Или ты желала заиметь в охранники убийцу?

– Знаешь поговорку о том, что богам лучше не молиться, потому как они дают не то, чего мы хотим, а то, о чем просим? – рассудительно заметила, помешивая кашу ложкой. Чем сильнее ярился мужчина, тем спокойнее становилось мне. – Очень правильное изречение. Вот так же и с личными желаниями. Получаешь не то, о чем думаешь, а то, чего хочешь воистину.

– От таких рассуждений башка треснуть может, – фыркнул Лакс. Вор не выдержал и после длительной пьяно-жидкостной диеты принялся уписывать кашу с возрожденным аппетитом.

– Это хорошо, коль треснет. Тогда в нее снаружи сможет втечь хоть капелька мозгов, – наставительно заметила и тоже сунула в рот первую ложку. Фаль, будто по сигналу трубы, спикировал к моей тарелке и присоединился к трапезе.

– Отлично сказано! – заржал Кейр, звучно хлопнув по колену ладонью.

– Не мной. Эта фраза принадлежит перу знаменитого писателя Редьярда Киплинга, – не стала приписывать себе чужих заслуг. – Очень талантливый писатель и поэт был. Как-нибудь, под настроение, почитаю вам его стихи. Мощная штука! Особенно «If», то бишь «Если», о том, каким должен быть настоящий человек. Аж до костей пробирает и душу перетряхивает без всякой магии, кроме магии слова! А пока давайте кушать!

Исходящая аппетитным парком миска умостилась у меня на коленях, кружка с ягодником пристроилась рядом на чурбаке, и мы с Фалем, как в добрые старые времена, начали уписывать еду из одной тары на двоих. Спину приятно пригревало солнышко, взгляд лениво скользил по ясному небу с барашками облачков, по фургонам, задникам пестро-полосатых шатров и редким фигурам хлопочущих по хозяйству людей. За обедом разговор плавно потек дальше.

– Балаганщики еще не являлись делегацией с требованием отработать аванс? – облизывая ложку, осведомилась у общества.

– А чего им, бродягам, сделается, вон сколько лет ждали, так и еще денек-другой подождут, – невозмутимо пожал плечами Кейр. – Ты же сдержишь слово!

– Да уж, недаром Бог предостерегает от клятв, – потерла я нос. – Брякнуть чего-то куда проще, чем исполнить.

– Это ты про какого бога? – уточнил Лакс.

– Из моих краев. Среди десяти заповедей, данных людям, проскальзывал призыв «не клянитесь», – промычала, отправив в рот следующую порцию каши, и деловито уточнила: – Ну раз балаганщики ждут, значит, успеем еще слопать десерт. Где мой пакет?

– С рожей утопленной синей девки? – уточнил Кейр, вытягивая откуда-то из-за спины требуемое и морщась от звучного шуршания.

– Он самый. Там обещанный Фалю сюрприз, – таинственно улыбнулась я и в свою очередь захрустела пакетом. Взбудораженный новостью сильф запрыгал на месте, нетерпеливо встряхивая крылышками и вытягиваясь на носочках, словно делал утреннюю зарядку под радио. – Полагаю, понемногу хватит на всех. Если, конечно, Фаль поделится.