На берегу Севана - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 11

Проявив пленки, закрепив и наскоро высушив их, Армен включил увеличительный аппарат и начал печатать снимки.

Затаив дыхание, ребята следили за его работой.

На одном из последних снимков они увидели наконец-то озеро, которое века хранило тайну «водяного».

– Поглядите-ка, как отражаются в воде фламинго, – показал Армен на слегка искаженные озерной рябью тени.

– Ой, это и есть озеро, где живет водяной? – вскрикнула Асмик. – Дайте-ка мне как следует поглядеть. – Она наклонилась над снимком. – Сколько здесь птиц!.. А это что? Гнезда?.. Сколько же здесь гнезд!.. А это камыши… Они растут вокруг всего озера. До чего же озеро спокойное!

– Спокойное?.. Вот ты сейчас увидишь, какое оно спокойное, – сказал Армен и опустил в проявитель другой листок бумаги. – Нет, это не тот снимок, – пробормотал он. – Что это может быть, Камо? Гнездо? Какая же птица гнездится чуть ли не на середине озера? Или она приплыла сюда?

– А вы что думали, чего ради я там свою жизнь опасности подвергал?.. Знаешь, какое сокровище этот снимок?

Ребята разглядывали плавучее гнездо утки.

– До чего же любопытно! Непременно опиши, Камо, все, что ты видел, и вместе с этими снимками пошли в «Пионерскую правду».

– Обязательно, завтра же.

– А вот и оно само – чудовище! – торжественно сказал Армен, вынимая из ванночки новое изображение.

– Это и есть тот ревун, что не дает нам покоя? – спросила мать Армена, осторожно наклоняясь над фотографией.

– Он самый… Его портрет.

– Дайте-ка поглядеть… Вот так портрет! – Асмик была разочарована. Она ожидала увидеть нечто необычайное, по крайней мере что-то вроде слона или носорога. – Всего-навсего только вода вздулась, и больше ничего! – пожала она плечами.

– Ну да, прямо как большой волдырь на спине у человека, – поддержал ее Грикор. – А это волдырь на озере… Хорош водяной!

Снимок вырывали друг у друга из рук.

– А рев? А волны на озере? – спросил Камо – Что это, по-твоему?

– Рев?.. Ну, это был настоящий рев вишапа, – ответил ему Грикор. – Только ведь это он на меня орал. Знал, что я пришел с него шкуру содрать. Думал, напугает. Нашел кого пугать – не на таковского напал!

– И ты на самом деле не испугался? – простодушно спросила Асмик.

– Если я скажу «испугался», ты мне разве поверишь?

– Нет, он не испугался. Он в это время только о тебе и думал. Боялся, не испугалась ли ты, и хотел скорее к тебе вернуться, – сказал, смеясь, Камо.

– Правда. Как только водяной заревел, я к тебе побежал. Ну, думаю, девочка со страху умерла.

– Вот так вишап! – разочарованно протянул Армен. – Его ли мы еще сняли? Ни то ни се… Стоило мучиться!

– Ну, завтра увидим. Посмотрим, что Арам Михайлович скажет, а с нас на сегодня хватит, – сказал Камо. – Армен, принеси завтра все эти снимки в школу. Выберем место в кабинете краеведения, развесим их и напишем: «Уголок юных натуралистов». И все объяснения, конечно, дадим. А теперь все по домам. Спать!

УВЛЕКАТЕЛЬНЫЙ ПЛАН

Утром Камо и Армен пошли со снимками к секретарю сельской партийной организации, своему учителю естествознания Араму Михайловичу. Вскоре прибежал туда и Грикор.

Мальчики рассказали обо всем, что видели: об удивительном бассейне, плавучем гнезде, проделках «водяного».

Разговор происходил на открытой, выходящей во двор веранде. Начали подходить и с интересом прислушиваться к тому, что говорили ребята, соседи учителя.

Камо вынул из кармана набросанную им новую карту озера Гилли и развернул ее на столе.

– А в этом вот бассейне ревет наш вишап, – сказал Армен, показывая снимок, на котором были видны фламинго, пеликан, подкинувший в воздух рыбу, и плавучее гнездо.

– Ну, а что же вызывает рев, вы узнали? – спросил учитель, рассматривая карту.

– Вот то, что мы видели, – ответил Камо и достал увеличенный снимок с «портретом «водяного».

– Своими глазами видели, как вода столбом поднялась, – вмешался Грикор. – Не правда ли, Камо?

– Да, – кивнул головой Камо.

На снимке не было ничего похожего на тот высокий водяной столб, который видели ребята на озере. То ли в своих рассказах они преувеличивали, то ли у них действительно создалось такое впечатление. Может быть, Камо долей секунды позже нажал затвор аппарата. На снимке, который лежал сейчас на столе, была видна лишь светлая невысокая выпуклость.

Учитель внимательно изучал снимок.

– Вы уверены, – спросил он, – что это связано со звуками, которые мы постоянно слышим? С ревом водяного?

– Я стоял с аппаратом в руках, – сказал Камо, – когда вода вдруг рванулась кверху, будто сразу тысяча человек снизу дунули. Вот тогда-то и раздался рев, и вода взволновалась и начала расходиться кругами.

– Будто подул кто снизу? – спросил один старик. – Ну, значит, правда, когда говорят – вишап. Сидит на дне и дует.

– А если белый буйвол заревет под водой, вода так не поднимется? – спросил другой старик.

– Ну что такое белый буйвол! – возразил первый. – Куда ему так подбросить воду! – Ему не по силенкам. Конечно, это вишап.

– Попробуй влезь под воду и дуй. Разве вода не забулькает, пузырей не пустит?

Наивные замечания стариков вызывали у всех снисходительные улыбки. Словно из глубины веков доносились эти голоса – так были они чужды.

В разгар спора на веранде появился дед Асатур.

Выпрастывая ручку кинжала, запутавшуюся в его длинной бороде, старик поглядел на снимок и сказал почтительно:

– Так вот он какой, наш водяной!.. Это он ревет?.. А как же у него нет ни рта, ни рогов?.

– Почему у него должны быть рога? – удивился Армен.

– Да ведь говорят, что у сатаны обязательно должны быть рога… Почем я знаю… – неуверенно говорил дед. – Ну и львиное сердце у моего внука! – просияв, добавил он и поправил висевшие на груди медали. – Кто бы, кроме моего внука, решился с дэва фотографию снять!.. Чей он внук? – И дед, схватившись за кинжал, гордо обвел всех взглядом.

Похвальба деда Асатура вызвала у всех улыбку. Только учитель, глубоко задумавшись, казалось, ничего не слышал.

– Все это вздор, – сказал он наконец, – никакого сатаны нет, пора и старикам перестать в него верить. Стыдно в наши дни верить в чертовщину! Но то, что происходит на озере, очень интересно. Тайну эту надо объяснить, а помочь нам в этом может только наука… Похоже на то, что где-то под водой пробиваются подземные газы. Запаха газа вы не почувствовали?

– Нет, никакого запаха мы не чувствовали, – сказал Камо. – Только будто ветром подуло.

– Да, тут что-то непонятное. Попробуем написать в Академию наук. Снимок приложим и попросим прислать экспедицию – обследовать озеро Гилли… Да, вы говорите – много яиц собрали? – обратился учитель к Камо. – Зачем же вы разоряете гнезда водяных птиц? Это недопустимо.

– Мы не разоряем гнезд, – ответил задетый за живое Камо. – Мы ведь ферму устраиваем.

– Какую ферму, зачем?

Камо смущенно умолк. На помощь ему пришел Армен:

– Мы хотим одомашнить водяных птиц. У них много хороших свойств.

– Ну, а какие же хорошие свойства у водяных птиц? – допытывался Арам Михайлович.

– Ты что ребят к стенке прижимаешь? – вмешался дед Асатур, шутливо хватаясь за кинжал. – Разве они не правду говорят? Возьми, к примеру, гуся: дикая птица, а крупнее нашей домашней, армянской. Смешай с домашней – и вся порода станет крупной, и холод выдержит, и корм будет находить легче.

– Ну, юные натуралисты, что скажете вы? – испытующе глядя на Камо, спросил учитель.

Камо просительно посмотрел на Армена. «Помоги уговорить», – казалось, говорил его взгляд.

– Знаете что, Арам Михайлович, – несмело начал Армен, – я прочитал в одной книге, что на свете есть семьдесят восемь видов диких уток. Сколько же из них одомашнено? Кажется, одни кряквы. А вот дед говорит, что среди диких уток много очень хороших пород. Не так ли, дедушка?

Дед Асатур утвердительно кивнул головой. Армен, приободрившись, продолжал: