Поспешное замужество - Лоренс Ким - Страница 15

  Она медленно сняла с себя одежду и потянулась к нему.

  — Что ты делаешь? — в недоумении спросил Анголос.

  — Только то, что должна делать хорошая жена. — Она расстегнула оставшиеся застегнутыми пуговицы на его рубашке и отбросила ее в сторону. Затем пробежала кончиками пальцев по его груди, покрытой темными волосами, спускаясь все ниже и чувствуя его возрастающее возбуждение.

  Анголос обхватил руками ее бедра.

  — Что это с тобой? — спросил он почти нежно.

  — Разве тебе не нравится?

  — О, еще как нравится. Просто я удивлен, почему сегодня ты решила взять инициативу в свои руки...

  — Сегодня особенный день.

  — Думаю, ты его запомнишь.

  Джорджи не обратила внимания на его загадочную реплику.

  — Анголос, мне нужно кое-что сообщить тебе. — Щеки ее пылали, в глазах блестели веселые искорки. Она заправила за ухо выбившиеся волосы. — Ты скоро станешь отцом. У нас будет ребенок.

  Он молчал. Глаза его были закрыты. Джорджи подумала, что он не слышал ее. Но вдруг он резко вскочил, глаза его горели.

  — Ты... беременна?

  Джорджи кивнула. Она почувствовала первый укол страха. Что-то явно было не так, но девушка понятия не имела, что именно... Возможно, Анголосу кажется, что все произошло слишком быстро.

  — Знаю, мы не планировали, не обсуждали, но я подумала, что эта новость обрадует тебя. Разве ты не счастлив?

  — Счастлив? Да я просто в бешенстве! – гневно воскликнул он.

  — Я не... я не понимаю, — запинаясь, пробормотала Джорджи, изумленно посмотрев на мужа.

  Анголос завернул за угол и остановился. Он увидел Джорджи, сидящую у стены. Казалось, она не замечает ничего вокруг. Воспользовавшись тем, что остался незамеченным, он решил рассмотреть ее получше.

  Джорджи не накрасилась. Волосы она убрала в конский хвост. Сейчас она больше была похожа на шестнадцатилетнюю девчонку, чем на женщину, которая воспитываем ребенка — его ребенка. То, что у него есть сын, до сих пор казалось Анголосу чудом.

  — Кажется, ты далеко отсюда, — сказал он, приблизившись к ней.

  Джорджи подскочила от неожиданности.

  — Ты опоздал.

  Анголос не обратил внимания ни на ее упрек, ни на тон, с которым она произнесла эти слова.

  — Ты что-нибудь решила?

  — Да, — ответила Джорджи.

  Она долго думала. Думала до тех пор, пока ей не показалось, что мозг ее начал плавиться.

  — И?.. — спросил он. Мускулы на его лице напряглись, когда он взглянул в глаза девушки.

  — Я согласна с тобой, у меня нет права лишать Никки наследства и его родины, — ответила девушка, — Сейчас я в состоянии заботиться о нем и защищать его, но не смогу всегда быть рядом. Он должен будет стать самостоятельным. Думаю, у тебя лучше получится помочь ему в этом, Анголос. Что ж, попробуем. Мы поедем в Грецию вместе с тобой.

  Джорджи заметила, что напряжение Анголоса спало.

  — Спасибо, Джорджетт. Я обещаю, что сделаю все, чтобы не разочаровать тебя.

  — Подожди, ты не дал мне закончить. У меня есть условия.

  — Я на все согласен, — заявил Анголос немедленно.

  — Тебе не кажется, что для начала неплохо было бы выслушать их?

  — Давай, выдвигай свои требования. Я сделаю все, чтобы быть рядом со своим сыном. — Он изучающе посмотрел на жену. — У тебя есть сомнения? Думаешь, я не смогу наладить отношения с Никки?

  Джорджи усмехнулась.

  — Ну, что ты!

  — Так почему ты сначала негативно отнеслась к переезду?

  — Это совсем не так, — запротестовала девушка. — Просто я реалистка. Мы будем жить в твоем доме. Ты не изменился. Твоя мать будет по-прежнему ненавидеть меня.

  — Моя мать совсем не ненавидит тебя!

  Джорджи улыбнулась и посмотрела вдаль.

  — Раз ты так думаешь, наверное, я не права.

  — Может, у тебя есть более серьезные причины?

  Джорджи взглянула на маленькую церквушку с башенками и куполами. Маленькой девочкой она проводила здесь очень много времени, мечтая о том, как однажды пойдет к алтарю по красной ковровой дорожке. Соберется множество гостей, и все взгляды будут обращены на нее.

  Реальность оказалась менее романтичной. Анголос и Джорджи обошлись гражданской церемонией. Он сказал ей тогда, что не любит пышных торжеств.

  Девушка со вздохом оперлась о стену.

  — Знаешь, Анголос, сейчас я уже не та наивная девушка, какой была раньше.

  — Хочешь сказать, в этот раз ты не будешь всем не довольна?

  — Недовольна?.. — переспросила она недоуменно.

  — Ты даже не пыталась привыкнуть к той жизни, которой живет моя семья.

  — Привыкнуть?! — воскликнула Джорджи. — Да я никогда не смогу стать частью твоего мира! Мира снобов и вертихвосток! Я другая, понимаешь ты это?!

  — О чем ты говоришь?

  Как будто он не знает.

  — Скажи, Анголос, — заговорила Джорджи, — сколько времени прошло со дня нашей свадьбы, когда ты начал жалеть, что женился на мне? Неделя... две?..

  — Так мы ни к чему не придем, — заявил Анголос.

  — Может, кто-то и пытался вразумить нас, но мы ведь никого не слушали, — пробормотала девушка тихо.

  — Глупо возвращаться к прошлому каждые пять секунд. — Анголос посмотрел на нее. Джорджи стояла у стены, скрестив на груди свои изящные руки. — Ты выглядишь как ребенок.

  Она продолжала раскачиваться на пятках, но тут он обеими руками облокотился на стену. Теперь Джорджи оказалась с ним лицом к лицу. Глаза их встретились. От его близости мысли ее превратились в кашу, колени дрожали. Собрав последнюю волю в кулак, она сказала:

  — Я уже не ребенок, и у меня есть хорошее тому доказательство. — Не подумав, девушка приподняла майку, показав ему небольшой шрам, оставшийся на животе после родов.

  — Мне это хорошо известно, Джорджетт. — Анголос сделал глубокий вдох и провел рукой по волосам. — Твое тело так же хорошо, как и мое.

  Джорджи не поняла.

  — Меня все еще влечет к тебе, — выдохнула она неожиданно для самой себя. Слышал ли он эти слова?

  — Не знаю, почему ты согласилась уехать отсюда. Из-за меня или из-за чего-то еще. Но в Греции мой дом и когда-то, — добавил он, — там был и твой дом тоже. Я хочу, чтобы у моего сына была возможность выучить родной язык и полюбить Грецию, как люблю ее я.

  — Твой дом никогда не был и моим тоже, — сказала Джорджи. — Я всегда была там нежеланной гостьей.

  — Не говори глупостей!

  Джорджи не стала спорить.

  — Я не хочу жить в одном доме с твоей матерью и сестрой.

  — Правда?

  Джорджи поняла, что он воспринимает это как шутку. Если уж она согласна уехать с ним в Грецию, то ему придется играть по ее правилам.

  — Я скажу по-другому. Я не буду жить в одном доме с твоей матерью и сестрой, — твердо заявила она.

  Анголос пораженно смотрел на нее.

  — Ты серьезно?

  — Серьезней некуда.

  — Ты хочешь, чтобы я выгнал их из собственного дома?

  Джорджи твердо решила не отступать.

  — Но ведь они не окажутся на улице? — Олимпии Константин принадлежала огромная вилла, а кроме того у нее был собственный дом в Афинах. — Что касается Саши, то, если ты наконец позволишь ей самой заботиться о себе вместо того, чтобы сюсюкаться...

  — Она вышла замуж в прошлом году.

  — Замечательно!

  — Они поссорились и...

  — ...она вернулась домой.

  — А почему, собственно, она не может вернуться?

  — Саша прекрасно знает, что, когда у нее возникнут проблемы, брат всегда бросится ей на помощь и спасет.

  Он нахмурил брови.

  — Неужели ты так не любишь мою семью?

  Джорджи вздохнула.

  — Мне нравится твоя семья, Аиголос. Это они не любят меня. Им вообще никто не понравится, кроме Сони.

  —Что за бред! — воскликнул Анголос. В его голосе чувствовалось нарастающее раздражение.

  — Они до сих пор думают, что вы помиритесь.

  — Интересно. Мы развелись давным-давно. Кто знает, зачем мы вообще поженились?.. — добавил он скорее для себя.