Не смею любить… - Джеймс Джулия (Julia) - Страница 18

Но он не позволит себя разрушить. Напротив, он сделает из этой поучительной истории важный для себя вывод.

Ксавье снова заговорил, тщательно подбирая слова:

— Впрочем, я человек не жадный и готов выплатить тебе компенсацию.

Лисса уставилась на него застывшим от ужаса взглядом. Ксавье направился к ней. Ей хотелось убежать, но она не могла. Ноги словно приросли к полу. Он приблизился. Она чувствовала аромат его кожи, тепло его тела. Видела блеск в его темных глазах. Он протянул руку, но она даже не пошевелилась. Его пальцы нежно скользнули по ее щеке.

— Ты была просто великолепна в постели, cherie. — В его голосе слышалось восхищение. — Я собирался взять тебя с собой.

У Лиссы заколотилось сердце.

— Знаешь, — задумчиво произнес он, по-прежнему гладя ее по щеке, — у тебя могло бы все получиться. Я был бы очень щедр, cherie. Твое равнодушие к моим деньгам было очень убедительным и трогательным. Я бы осыпал тебя подарками. Но ты предпочла надежность брака, не так ли? Однако мой брат далеко не так богат, как я. Ты это понимаешь? Нет? У Армана есть собственный капитал, но по сравнению с моим, cherie, это ничто. — Он немного помедлил. Его взгляд блуждал по ее лицу. — Я владелец «КЛ», — мягко сказал он. — Теперь понимаешь, сколько я стою? — И Ксавье назвал ей точную сумму.

Ее глаза изумленно расширились.

Ксавье испытал чувство удовлетворения. Похоже, она только сейчас поняла, как много потеряла. Настал момент для решающего удара.

— И поскольку ты была так хороша в постели, cherie, кто знает, может, я сам женился бы на тебе. — Ксавье с удовлетворением наблюдал за ее реакцией. — Как говорится, — он убрал руку и небрежно пожал плечами, — finita la comedla … — На мгновение в глубине его глаз появился темный блеск, лицо напряглось. — Belle, — пробормотал он.

Лисса по-прежнему стояла неподвижно, словно оцепенев.

Тогда он снова протянул руку, приподнял ее подбородок и, накрыв ртом ее губы, помедлил, пытаясь запомнить их божественный вкус.

Когда он отстранился, его лицо напоминало маску.

— Ты вернешься в Лондон, — произнес он ледяным тоном, — и скажешь Арману, что не можешь выйти за него замуж. Можешь сообщить ему это по телефону или электронной почте, только не встречайся с ним лично. Мои люди будут за тобой наблюдать, и если ты попытаешься это сделать, они тебе помешают. Ради моего брата, ради того, чтобы оградить его от ненужных переживаний, я не стану рассказывать ему о нашем с тобой романе. Но, — он поднял руку, — если понадобится, я непременно это сделаю. Можешь не сомневаться. Я не позволю тебе выйти за него замуж, поняла?

Лисса заторможенно кивнула. Это было единственное, что она могла сделать. Ее сердце разрывалось на части.

— Очень хорошо, — сказал Ксавье. — А сейчас, — он посмотрел на часы, — тебе пора. У тебя есть десять минут, чтобы собрать вещи.

С этими словами он повернулся и ушел, оставив ее одну в полном смятении.

Время остановилось. Судя по тому, что катер постепенно удалялся от острова, оно продолжало течь где-то далеко снаружи, но только не в душе Лиссы. Там все остановилось. Она ничего не чувствовала, ни о чем не могла думать. В конце концов катер причалил к пристани, шум мотора затих, и кто-то помог ей выбраться на берег. Затем ее усадили на заднее сиденье автомобиля, который через несколько минут уже проносился по шоссе мимо домов, деревьев и людей. В аэропорту Лиссу проводили до стойки регистрации пассажиров первого класса. Кто-то у нее над головой заговорил по-французски, затем ей передали ее паспорт и проводили в зал ожидания. Некоторое время спустя она уже сидела в самолете и смотрела в иллюминатор. Самолет летел над территорией Франции, и к Лиссе постепенно возвращалось ощущение времени.

А вместе с ним — мучительные воспоминания о том, как Ксавье разбил ей сердце. Одно за другим она заново переживала утренние потрясения. Ксавье оказался братом Армана. Он специально ее разыскал. Он умышленно закрутил с ней роман. Чтобы разлучить ее с Арманом. С единственной целью. Не из-за того, что желал ее, а следуя холодному расчету.

Таким образом, все, что произошло между ними, было ложью. Начиная с того момента, когда он вошел в казино, и заканчивая тем моментом, когда он выбросил ее, словно ненужную вещь.

Лиссу переполняла ненависть. Разве было возможно как-то иначе назвать чувство, бушевавшее внутри нее? Она ненавидела человека, чье каждое слово, каждое прикосновение были продиктованы ложью.

Словно насмехаясь над ней, Лондон встретил ее теплом и солнечным светом. Хитроу был переполнен. Одни куда-то целенаправленно шли, спешили, другие кого-то ждали. Лисса медленно, словно сомнамбула, прошла сквозь толпу. Пока ее багаж подъезжал к ней по двигающейся ленте, она испытала еще один укол боли. Это был не кожаный чемодан с фирменным логотипом «КЛ», который Ксавье подарил ей в Париже, а ее собственный потрепанный саквояж.

Перед ее глазами предстали золотые буквы.

«КЛ».

Ксавье Лоран.

Она этого не поняла.

Как не поняла, что ее отношения с Ксавье Лораном были основаны на лжи. Она только сейчас полностью это осознала.

А я — то думала, он случайно зашел в казино. Думала, что он желал меня. Думала…

Она запретила себе думать. И чувствовать.

Покинув здание аэропорта, Лисса на ватных ногах добрела до станции метро, села в почти пустой вагон и забилась в уголок, словно раненое животное. Смертельно раненное.

Когда она поднялась наверх, на нее обрушилась суровая реальность. Несмотря на ясный солнечный день, улицы бедного района, в котором она жила, были такими же серыми и унылыми, как всегда. Ее убогая квартирка показалась ей еще более убогой. Поезда по-прежнему стучали колесами в нескольких метрах от задних окон. Мебель была такой же дешевой и потрепанной, шторы — выцветшими.

Словно она никуда и не уезжала.

Ей нужно было кое-что сделать, прежде чем реальность поглотит ее целиком.

Негнущимися пальцами она достала из сумочки мобильный телефон. Звонить в Штаты было еще рано, но она больше не могла ждать. Она должна это сделать. У нее нет выбора. Ксавье Лоран не оставил ей его.

Лисса медленно набрала номер Армана.

Ксавье путешествовал.

Париж, Мюнхен, Вена. Затем Гонконг, Куала-Лумпур, Сингапур, Манила, Австралия, Новая Зеландия, Кейптаун, Йоханнесбург, Найроби, Каир.

Он нигде не задерживался. За три недели он объездил три континента, прежде чем снова вернуться в Европу. Он был словно одержим работой. Его голова была забита деловыми встречами и отчетами, цифрами и фактами, планами и прогнозами. Ему было все равно, чем заниматься. Главное, чтобы это имело отношение к работе. Кроме коллег и деловых партнеров, Ксавье ни с кем не встречался. Во время командировок он жил в отелях, но никого у себя не принимал и выходил только по делам.

Он отгородился от всего, что не имело отношения к работе. От друзей. От семьи. Прежде всего от семьи.

Ксавье не звонил брату, поручив другим вести с ним дела. Арман все еще находился в Америке, и это было единственным, что имело значение. Как и то, что Лисса Стивене не пыталась присоединиться к нему. Его люди, ведущие за ней наблюдение, заверили его — она не покидала Лондон. То, чем она занималась все это время, его не интересовало.

Она словно перестала существовать. Словно никогда не сидела рядом с ним за столиком в казино в вульгарном обличье хостесс. Никогда не стояла под дождем посреди лондонской улицы, опоздав по его вине на автобус. Никогда не ужинала с ним в ресторане отеля.

Никогда не говорила ему, что не может быть с ним из-за обязательств перед другим мужчиной. Никогда не обводила его вокруг пальца.

Ксавье стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Как он это допустил? Как позволил ей одурачить его?

Она была так убедительна. Заставила его думать, что у них с Арманом все закончилось, и она свободна. Свободна, чтобы принять его приглашение отправиться с ним на остров…