Точное попадание - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 37

— О чем это вы говорите? — переварив ужин и чуток отоспавшись, Фаль вынырнул откуда-то из изножья кровати, весь просто искрясь любопытством.

Рыжий мгновенно вскинул голову и отпрянул от меня как шуганутый с лежки заяц, наши руки еще секунду соприкасались, а потом разжались и они. Вот ведь вовремя мотылек проснулся! Теперь я так и не узнаю, что собирался сделать и сказать Лакс. Кажется, меня хотели поцеловать или действительно только показалось? Ну ладно, будет еще время уточнить этот интересующий вопрос, а пока вор наскоро объяснил сильфу, чем мы собирались заняться завтра, и откланялся, бросив на мою кровать взгляд, полный сожаления. То ли ему самому ложе неудобное досталось, то ли парень жалел о чем-то другом, о чем, собственно говоря, думала и я. Такое гладкое лицо, мягкие волосы, пахнущие травой… а в других местах у него они растут или нет? Хихикая в подушку и отчаянно краснея от собственных мыслей, я с грехом пополам уснула, но того, что мне снилось этой ночью, пересказывать не буду ни за какие коврижки. Порядочным девушкам о таком даже думать не положено, а не порядочные за такие мысли должны получать хороший гонорар.

Не знаю, что снилось Лаксу, а только когда мы утром повстречались у дверей, он слегка покраснел и на секунду отвел глаза. Тоже, наверное, ночью не мишек Гамми разглядывал. Завтракать мы спустились в нижний зал трактира. Самсур и Влариса давно были на ногах и вовсю гоняли прислугу, впрочем, и сами работали как минимум за троих. В помещении уже сидели первые посетители.

Не в пример многим заведениям, распахивающим свои двери лишь после обеда или вообще ближе к вечеру, "Три сапога" работали с утра и до глубокой ночи, так что всякий, пожелавший отведать потрясающей стряпни хозяйки, мог заглянуть на огонек. И заглядывали, я обнаружила, что в трактире, пусть и расположенном отнюдь не в лучшем районе города, на более престижное место у владельцев не хватило первоначального капитала, пользуется заслуженной популярностью.

Стол выбрали у стенки. Лакс поболее меня старался не привлекать ненужного внимания, потому на свободные места в центре зала мы не польстились. Я мельком изучила публику (всегда обожала исподтишка разглядывать посетителей кафешек). Народ наворачивал пышущую паром похлебку: четверо стражников, судя по их разговорам, отдежуривших в ночь; парочка весьма фривольно одетых девиц утомленного вида с густым слоем грима, символизирующим косметику, клевала носом у тарелок, а не хихикала и не выпячивала свои прелести, как они обыкновенно поступают, если стремятся привлечь к себе внимание. Завтракали два скромно одетых господина, мне показалось, мелкие служки, они не шиковали, довольствовались кружками и тарелкой с нарезанным мясом, сыром и хлебом; пузатенький, отнюдь не бедный с виду приезжий торговец, наш сосед по этажу, лопал разом из десятка мисок, тарелок и блюдечек.

А за еще одним угловым столом, как раз напротив нашего, и вовсе сидел роскошно одетый мужчина. Вот только если виденный мною граф Кочерыжка казался именно разряженным, этот носил свой камзол цвета темного кофе с молоком, из-под которого нежными светло-кремовыми волнами спускалась очень светлая кружевная рубашка, с изящной небрежностью. А еще от этого человека веяло чем-то таким… Нет, вовсе не одеколоном или хорошим вином, хотя на столе с завтраком и стояла бутылка и тонкостенный, следовательно, весьма ценный, бокал. Я нахмурилась, пытаясь сообразить, чем именно кажется мне необычным этот господин с длинным, вовсе не красивым, но вполне приятным, породистым, как у борзой с отличной родословной, лицом.

А мужчина тем временем повернул голову к нам, длинные волосы взметнулись, как уши у спаниеля, расплылся в радостной, почти ликующей улыбке и, прихватив тросточку с резным набалдашником, двинулся в нашу сторону. На секунду его заслонило объемистое тело Вларисы, лично обихаживающей своего любимца и меня заодно, а когда трактирщица отчалила, оставив стол полный еды а нашем распоряжении, оказалось, что господин с тросточкой стоит в шаге от нас.

— Утро доброе, — он улыбнулся, показав великолепные, ну может быть чуть крупноватые для человека зубы, — магева! Как приятно встретить коллегу! Вы простите мне мою вольность, что я так, без приглашения! В здешних краях меня именуют просто — Лорд, — продолжая вещать и лучиться радостью, мужчина придвинул себе стул и сел, отставив трость.

Так вот ты какой, северный олень! Передо мной оказался первый местный маг! Я ответила ему заинтересованным взглядом, попутно ликуя от того, что не только местный люд, но и местные маги сочли меня магевой, а значит, какого-нибудь нежданного обвинения в самозванстве можно не опасаться. Вблизи маг не казался таким молодым, как издали, мелкие, едва заметные морщинки у глаз и носогубные складки говорили о вполне зрелом возрасте собеседника, отлично сохранившемся то ли благодаря здоровому образу жизни, то ли использованию волшебства. Вряд ли тут процветала пластическая косметическая хирургия.

— Давненько в Патере мне владеющие тонким искусством не встречались, — пожалел то ли город, то ли самого себя волшебник, одним жестом переправив со своего столика бутылку и бокал, как видно, настраиваясь на приятную продолжительную беседу.

— К сожалению, мы спешим, сразу после завтрака ждут срочные дела, — где-то на грани грубости и откровенности заявил Лакс. Сами по себе слова, может, и были лишь самую малость нетактичны, а вот то, как приятель выплюнул их из себя, казалось почти наглым. Интересно, чего он так взбеленился, ишь глазами сверкает? Вроде бы маг вел себя вполне вежливо или… неужто ревнует?

— А ваш слуга весьма дерзок, магева, — мага с типично собачьей кличкой Лорд позабавил выпад Лакса.

— Может быть потому, что он не слуга, а друг, — спокойно ответила я.

— Даже так? — бровь мужчины изогнулась совершенно причудливым образом, будто могла принимать любое положение на лице.

— Оса! Почему ты меня не разбудила? Я проспал завтрак! — возмущенно завопил Фаль, пикируя мне на плечо прямо с лестницы. Бешено затрепетав крылышками, мотылек попытался затормозить, и едва не рухнул в кружку местного чая, наверное, чая, потому что пахло от него травяным сбором и медом. Я подхватила приятеля обеими руками и удержала от горячего купания. Свариться бы сильф не сварился, но намок и еще более разворчался точно.

— Не расстраивайся, несколько крошек мы бы тебе все равно оставили, — ухмыльнулся Лакс.

Сильф возмущенно фыркнул и принялся по-хозяйски расхаживать вокруг тарелок, жадно принюхиваясь и выбирая, какое из блюд первым падет жертвой его аппетита. На постороннего он настороженно зыркнул лишь раз, учуял волшебную силу, но ничего говорить не стал, целиком полагаясь на меня.

— Однако, у вас очень интересные спутники, — длинное лицо мага стало еще более удивленным и длинным, — впервые вижу несвязанного заклятьем молодого сильфа в компании магевы.

— Лакс и Фаль мои друзья, — снова повторила я, — а не слуги. Такая вот я оригиналка, маг, предпочитаю, чтобы со мной дружили, а не прислуживали.

— Своеобразный взгляд на жизнь, магева Оса, — признал тот, потирая пальцами подбородок. — Возможно, я когда-нибудь последую вашему примеру и заведу компаньонов, должно быть забавно попробовать такое, вместо жизни одиночки. Впрочем, ваш выбор весьма удачен: потомок эльфов и сильф проживут куда больше обычного человека, не придется быстро подыскивать замену… И излучение вашей силы подстать вашим суждениям, столь же оригинально. Мне хотелось бы узнать, какими приемами вы пользуетесь для сотворения заклятий, могли бы обменяться опытом.

— Вряд ли наши стили совместимы, — предположила я, торопливо откусывая кусок румяной булочки, посыпанной какими-то толчеными орешками, пока Фаль, решивший сегодня пройтись (в прямом и переносном смысле этого слова) по хлебу не слопал всю сдобу. Попутно я раздумывала над восхитительными словами, соскользнувшими с языка Лорда, словами, намекавшими на долгую жизнь обладателей магическими способностями. Не то чтобы я хотела жить вечно, но жить столько, сколько хочется, а не столько, сколько отведено физическими законами износа органической оболочки, меня бы вполне устроило. Интересно, на пришлых магов тут эта закономерность тоже распространяется? Или для продления жизни нужны специальные чары? Впрочем, еще будет время подумать, пока раскрывать свои карты перед первым встречным волшебником не хотелось. Не то чтобы Лорд вызвал у меня антипатию, но так же как едва познакомившись с Лаксом и Фалем я поняла — вот они — мои, так и посидев пару минут рядом с магов осознала — он чужой. Пусть довольно милый, одинокий и радующийся встрече с коллегой, но все равно чужой и своим никогда не станет. Слишком отстранен он от жизни, словно нарочно пытается как можно меньше соприкасаться с людьми, вроде бы не хамит, даже не слишком надменничает, но всем своим видом дает понять, что он неизмеримо выше, хоть к людям его и влечет, наверное, как человека могло бы тянуть к пушистым щенкам и котятам: забавные комочки, умилительные мордочки, как с такими не поиграть, может даже полечить заболевшую лапку или животик, но только когда ничем другим руки и голова не заняты. Лорд будто бы был и тут, в трактире и в то же время где-то очень далеко. Люди видели в нем мага, но подойти или попросить о чем-то, как допустим меня в Кочках, явно побаивались. Впрочем, может быть, так оно и надо держать марку? Тот, кому действительно надо, решится и через свой благоговейный ужас переступит, а по пустякам беспокоить не станут.