Я так хочу! - Коллинз Джеки - Страница 18

– Кстати, куда это ты собралась? – осведомилась Никки. – Я думала, что вечером мы поужинаем все втроем: ты, я и Ричард.

– Сегодня не могу, – заявила Саммер. – Меня пригласили на вечеринку.

– Уже? – Брови Никки поползли вверх помимо ее воли.

– А что такого? – Саммер пожала узкими плечами. – Ты же наверняка не хочешь, чтобы я просидела все каникулы в четырех стенах, правда?

– Хорошо. – Никки поджала губы. – Когда ты обычно ложишься спать?

– Я? Когда захочу.

– Не хитри, Саммер. Во сколько Шелдон велит тебе возвращаться домой?

– Да говорят же тебе, у меня нет строго определенного часа! – дерзко ответила Саммер.

«Когда он скажет», – подумала она про себя. Шелдон очень любил, чтобы она была дома, когда он этого хотел.

– Здесь все будет по-другому, – решительно сказала Никки, постукивая коротко остриженным ногтем по циферблату часов. – Ты должна вернуться домой к полуночи.

Саммер так и взвыла.

– К полуночи! В это время вечеринки обычно только начинаются!

– Откуда ты знаешь?

– У меня здесь знакомые. Они мне сказали.

– Знакомые? Интересно какие?

– Ты их не знаешь.

О боже, подумала Никки. Определенно, Саммер достигла того трудного возраста, когда родительский авторитет превращается в нечто такое, что полагается презрительно игнорировать.

Чтобы справиться с ней сейчас, Никки необходима была помощь Ричарда, но об этом не могло быть и речи.

От досады она едва не заскрипела зубами, но быстро справилась с собой.

– Я дам тебе денег на такси, – сказала она наконец, не желая слишком наваливаться на Саммер в первый же день. – И чтобы к двенадцати быть дома. Договорились?

– Как скажешь, – пробормотала Саммер и, громко топая ногами, удалилась в свою комнату. Как же ей все-таки не повезло с матерью!

Ричард вернулся домой только в начале одиннадцатого ночи.

Он был бледен, лицо его осунулось от усталости, однако, несмотря на это, он пребывал в приподнятом настроении.

– Похоже, у нас получилась отменная киношка! – заявил он с порога и тут же отправился к бару, чтобы приготовить себе что-нибудь покрепче. – Особенно удались натурные съемки. Все-таки юг Франции как будто специально создан богом, чтобы там снимались самые кассовые американские фильмы. Лара тоже превзошла самое себя – в последнее время она заметно выросла как актриса.

– Сколько тебе еще осталось? – спросила Никки.

– Месяц уйдет на черновой вариант и озвучку, – быстро подсчитал Ричард. – Ну и еще недели две на окончательную редакцию.

– Отлично. А как мои костюмы?

– Приходи завтра – сама увидишь. Думаю, все хорошо.

– Да? – мечтательно спросила Никки, обнимая Ричарда сзади и уткнувшись лицом в его спину.

– Да, дорогая. Обещаю, ты будешь довольна.

– Я люблю тебя, Ричард, – прошептала Никки.

– Я тоже люблю тебя, дорогая, – отозвался он. – Кстати, где Саммер? Она что, не приехала?

– Она приехала, устроила здесь настоящий тарарам и исчезла. Отправилась на вечеринку.

– И оставила тебя одну?

– Пожалуй, для нее я все-таки не самая подходящая компания, поэтому я и разрешила ей свалить к каким-то ее знакомым.

Она обещала вернуться к двенадцати, и я думаю, что мы можем не контролировать ее. Как-никак, именно доверие воспитывает в человеке ответственность.

– Умница, – похвалил ее Ричард и собрался налить себе еще один скотч со льдом.

– Мне кажется, в последнее время ты пренебрегаешь мной, – пожаловалась Никки, размыкая руки. Ей очень не хватало внимания Ричарда, но она не знала, что для этого сделать. Во всем, что касалось его работы, Ричард был фанатиком. – Что для тебя главнее – я или фильм?

– Ну, конечно, фильм, ты же знаешь, – отозвался Ричард, слегка поддразнивая ее.

– Какой же ты негодяй! – добродушно сказала Никки, вставая на цыпочки и целуя его. – И за что только я так тебя люблю!

Ричард обхватил ее обеими руками и чуть не оторвал от пола.

– Отнеси меня в спальню, о муж мой! Я хочу тебя! – торжественно продекламировала Никки и добавила шутливо:

– Пользуйся случаем, пока я в настроении.

– Я хочу есть, – возразил ей Ричард. – За весь день у меня маковой росинки во рту не было, если, конечно, не считать нескольких галлонов кофе и десятка бисквитов.

– Идем в спальню, и я угощу тебя кое-чем, что тебе по-настоящему понравится! – сказала Никки самым соблазнительным голосом, на какой она только была способна.

– Да?

Похоже, Никки удалось полностью завладеть его вниманием.

– Да-да, мистер Барри. Поспешите же!

И, смеясь, они направились в спальню.

И вот я снова остался один. Мне было всего шестнадцать, но я знал, что не пропаду. О том, что пришлось расстаться с Лулу, я нисколько не жалел. Возвращаться к ней я, во всяком случае, не собирался.

У меня было еще несколько запасных аэродромов, и, раздумывая о том, какой из них выбрать, я сразу же вспомнил про Эвис Деламор – старую кошелку, она преподавала в актерской студии, которую я посещал. Эвис утверждала, что когда-то была знаменитой театральной актрисой в Англии, но я в этом сомневался, поскольку каждый раз, когда она бывала рассержена или возбуждена, в ее речи прорывался сильный бруклинский акцент.

Впоследствии я убедился, что не ошибся, – Эвис и вправду была чистокровной американкой. В Англии она жила всего два года; ее увез туда какой-то профессиональный игрок, которого она подцепила в одном нью-йоркском баре.

Но главное заключалось в том, что Эвис с самого начала положила на меня глаз, поэтому, когда я приехал к ней и сказал, что мне временно негде жить, она тут же предложила мне переночевать у нее в гостиной на кушетке.

Дальше все пошло, как я и предполагал. Многострадальная кушетка превратилась в ложе греховной любви. Кажется, я уже писал, что если я очень захочу, то смогу получить любую женщину. Наверное, любую.

К сожалению, старушка Эвис не шла ни в какое сравнение с Лулу, у которой было тугое, гибкое тело профессиональной стриптизерши и торчащие вперед грудки. Эвис была крупной, рыхлой бабой с отвислыми грудями и дряблыми бедрами, которая привлекала меня как морковь кота, однако благодаря ей я узнал кое-что важное. Оказывается, мой папаша был прав: спать с женщиной, на которую давно никто не обращает внимания – вещь совершенно особая.

Она была благодарна мне. Так благодарна, что я мог получить от нее абсолютно все, что бы я ни захотел. И я получил все, и даже немножечко больше.

Это был единственный раз, когда я вспомнил про своего отца.

Мне было совершенно наплевать, где он и что с ним. Для меня он просто перестал существовать. Передо мной была вся жизнь, и я не собирался оглядываться на прошлое.

Как и Лулу, Эвис даже не подозревала, что мне всего шестнадцать. Я сказал ей, что мне уже исполнилось двадцать, и она поверила. Впрочем, не так уж ее это и волновало.

Для посторонних я был ее ассистентом. Эвис действительно давала мне кое-какие мелкие поручения по дому – у нее был большой, но ветхий особнячок, – но это случалось не слишком часто.

От нее же я получал по полсотни долларов в неделю на карманные расходы, и за эти деньги я должен был иметь ее, когда она захочет.

К сожалению, Эвис хотелось этого каждую ночь, а я был не расположен вести с нею регулярную половую жизнь.

В конце концов я нашел компромисс, который устроил нас обоих. Я сказал Эвис, что безумно люблю минет, и она с радостью за это ухватилась. С тех поря просто ложился на спину, и, пока Эвис, стоя надо мной на четвереньках, старалась изо всех сил, вспоминал самые эротические голливудские фильмы. Не так уж важно, как выглядит баба, покуда она сосет изобретательно и с энтузиазмом.

Что еще меня привлекало – это то, что теперь я мог каждый день учиться актерскому мастерству. Кроме того, в ее классе были не только ученики, но и ученицы – горяченькие штучки, которые регулярно менялись, так что не воспользоваться ситуацией было бы попросту грешно.