Поверь и прости - Престон Холли - Страница 22

Организм животного еще очень, хрупок, и для молодой чистокровной лошади это весьма серьезное испытание. Пройдет несколько лет, прежде чем лошадь достигнет зрелости, но за это время животное постоянно участвует в скачках. Скорость и выносливость — врожденные качества чистокровного скакуна. Если он прирожденный чемпион, то внутри бьется сердце, не способное смириться с поражением. Тем не менее, на скачках может случиться всякое. Тонкие изящные ноги скакуна несут массу мышц, сухожилий и костей весом более тысячи фунтов. Во время скачки нагрузка, приходящаяся на ноги лошади, достигает нескольких тысяч фунтов, и кости могут не выдержать. Случается, что разрываются легкие; при отсутствии должного ухода лошади болеют и даже погибают. Чистокровки требуют к себе пристального внимания двадцать четыре часа в сутки.

Ринна с любовью вспоминала каждую минуту, проведенную ею с лошадьми, чувства, переполнявшие ее тогда; возбуждение, радость от победы чемпиона, подготовленного к соревнованиям ее собственными руками, горечь, испытываемая за поражение своего питомца.

Она бросила взгляд на Трэвиса, на правильные черты его лица, на немного портившую их тяжелую нижнюю челюсть. Знакомы ли ему подобные переживания? Да, бесспорно, он был истинным лошадником во всех смыслах этого слова: преданный своему делу, упорный, сильный, несгибаемый перед лицом напастей.

— Чтото не так?

Она вздохнула. Все не так. Ах, если бы только ей удалось понять, докопаться до того, отчего ей не по себе.

— Все в порядке.

— Вот мы и дома. — Трэвис тоже казался расстроенным. Нет, скорее он выглядел озабоченным. С отсутствующим выражением лица он открыл дверцу машины. Поздоровавшись с отцом и Энди, он сразу отправился в конюшню.

— Где Дженни? — спросила Ринна.

— Она с миссис Уэббер, — сообщил Энди, обнимая ее. Его лицо было вымазано шоколадным сиропом, и он перепачкал им Ринну. — Они занимаются.

— Думаю, вы не возражаете, дорогая. — Мистер Мартин улыбнулся ей. — Нам пришлось нанять ее. Мы не знали, когда вы вернетесь, а Джонатан не хотел, чтобы Дженни отставала в учебе.

Непонятно почему, но Ринна почувствовала обиду. Ей будет не хватать занятий с Дженни.

— И потом, это выглядело бы не вполне уместным, если бы, выйдя замуж за Трэвиса, вы продолжали занятия с Дженни. Миссис Уэббер весьма квалифицированный специалист, и нужно было както решить этот вопрос.

— Все в порядке, мистер Мартин. Я понимаю. — Как ей теперь зарабатывать на жизнь? Она ведь полностью зависела от этого заработка. Брак с Трэвисом вряд ли станет для нее источником дохода.

— Как ваш отец?

— Упрям, как всегда. — Она рассмеялась, на мгновение, забыв о своих проблемах. Какнибудь выкрутится. Ей всегда удавалось. — Когда мы уезжали, он кричал медицинским сестрам, что не намерен мыться, не вставая с постели, что он не инвалид. Он должен тренировать лошадей. Как они могут этого не понимать?

Мистер Мартин одобрительно кивнул:

— Прекрасно. Я так понял, что Трэвис пригласил его пожить у нас, пока он окончательно не поправится. Я тоже буду рад видеть его у нас, но Лес должен продолжать работать с Командиром. Этот жеребец вполне способен составить нам конкуренцию.

Ринна удивилась, и вместе с тем ее озадачил этот весьма тактичный жест со стороны Трэвиса.

Она приняла душ, смыв с себя шоколадный сироп, и вытащила из шкафа рубашку. Затем, подчиняясь внезапному порыву, она убрала рубашку на место и достала длинную юбку из пестрого материала в голубоватых тонах. В легкой белой блузке из хлопка Ринне будет вполне удобно и даже прохладно в этой летней жаре. Она слегка нарумянила щеки и покрасила губы неяркой помадой. Надо за собой следить, твердила она себе, зачесывая назад волосы и перехватывая их лентой. Да, она тщательно приводит себя в порядок, но это не имеет никакого отношения к ее возможной встрече с Трэвисом.

Когда Ринна спустилась вниз, она увидела Тельму, которая протирала мебель в холле.

— О, мисс Ринна, как я рада, что вы вернулись. — Экономка сияла. — Я слышала, что ваш отец пошел на поправку. Я скоро приготовлю для него комнату. Знаете, так много нужно сделать.

— Спасибо, Тельма, — ответила Ринна, ласково улыбнувшись. — Вы случайно не знаете, где Энди?

— Мистер Энди сейчас в конюшне с мистером Чарльзом. Не знаю, что происходит с мистером Чарльзом. Мне неприятно об этом говорить, но, кажется, он хочет позволить Энди держать в доме котенка, а у мисс Дженни аллергия на кошек. Ну, знаете, кошачья шерсть и все такое…

— Не волнуйтесь, я позабочусь об этом, — успокоила ее Ринна.

Улыбнувшись и покачав головой, Ринна направилась в конюшню на поиски сына. Она почти дошла до сарая, когда заметила стоящего у изгороди Трэвиса, наблюдавшего за тренировкой Кинжала. Жеребец совершал пробежки легкой рысцой, но его седоку приходилось несладко, ибо при каждом посыле конь начинал брыкаться, становясь на дыбы в попытке сбросить с себя всадника.

Чтобы не мешать тренировке, она склонилась к изгороди рядом с Трэвисом и стала наблюдать. Теперь ей становилось понятным, что он нашел в этом животном. На скаку жеребец производил великолепное впечатление — его движения были плавными и четкими, крепкие мышцы собирались в тугой комок, передние ноги вытягивались в прыжке на всю длину, покрывая огромное расстояние. Немного исправить его норов, и он вполне может стать чемпионом.

— Успокой его, Дэвид, — крикнул Трэвис, когда Кинжал взбрыкнул в очередной раз. В раздражении Трэвис резко обернулся.

Его резкое движение отбросило Ринну назад. Она почувствовала, что падает, но в следующий момент руки Трэвиса подхватили ее. Несколько секунд они молчали. Он продолжал крепко обнимать ее за плечи. Они находились так близко друг к другу, что Ринна ощущала тепло его тела. Ей казалось, прикосновение его сильных рук посылает электрический разряд, распространяющийся по всему телу.

Не зная, что предпринять дальше, она махнула рукой в сторону лошади:

— Кажется, с ним придется повозиться.

— Да, — хрипло пробормотал Трэвис, не отводя от нее взгляда. — Придется повозиться.

О ком они говорят, о Стальном Кинжале? Она подняла на него карие глаза, взглянув изпод густых темных ресниц. Его взгляд был таким же пристальным. Затем он резко отпустил ее.

Она отошла в сторону и глубоко вздохнула.

— Я искала Энди.

— Он в сарае с моим отцом. — Слова звучали резко и отрывисто. Что с ним происходит? После нескольких слов, которыми они обменялись в машине, он вновь стал груб с ней.

Дэвид подвел жеребца к изгороди:

— Привет, Ринна, как ваш отец?

Ринна с радостью отошла туда, где Дэвид старался заставить Кинжала слушаться повода. Загородив рукой глаза от солнца, она ответила:

— Он поправляется, спасибо. А с каких это пор вы стали жокеем?

— С тех самых, как Трэвис не может заставить никого ездить на этом звере, — сказал Дэвид, смеясь. — Никто из тренеров не хочет даже прикасаться к нему. Иначе как Серым Дьяволом они его не зовут.

— Пусть Чарли даст ему остыть, а потом помоет его, — бросил брату Трэвис. — Остаток дня мы поработаем с молодняком.

Дэвид утвердительно кивнул, сделав вид, что не замечает раздраженного тона брата.

— А, какое он показал время?

— Одна тридцать восемь на миле.

— Медленно. — Дэвид покачал головой. — У его достаточно сил, но он просто не хочет подчиняться. За последние дни мне не удалось ничего из него выжать. Вероятно, тренеры правы. Так, Серый Дьявол?

Трэвис вздохнул:

— Если дело и дальше так пойдет, и мы будем терять день за днем, то он никогда не будет готов к скачкам в Санфорде.

Дэвид пожал плечами.

— Думаю, его лучше продать, пока за него дают хорошие деньги. Помоему, мы понапрасну теряем с ним время.

Ринна нахмурилась, наблюдая, как конь нервно стучал изящными копытами по утрамбованной дорожке. Как и большинство скаковых лошадей, его отличала повышенная нервозность, но с ним происходило чтото еще. Ринна не успела понять, что же беспокоит Кинжала, потому что изза угла сарая к ней подбежал Энди.