Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия английского романтизма XIX века

Байрон Джордж Гордон

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия английского романтизма XIX века - Байрон Джордж Гордон - Страница 107

107

Изменить размер шрифта:

1819

Вино фей

Перевод А. Ибрагимова

[410]

Опился я влаги медвяно-хмельной

Роз, распустившихся под луной.

С чашами, полными дивным нектаром,

Феи летают над замком старым.

В глубоких щелях, в бойницах, под крышей

Прячутся сони, летучие мыши,

Кроты затаились в своем подземелье.

Едва над землей расплеснется вино, —

Их смутные сны наполняет веселье.

Феи так редко нисходят. Давно

Сердце томилось по ним не одно.

1819

Росток Мимозы

Перевод В. Рогова

[411]

Часть первая

Росток Мимозы в саду возрастал,

Ветер юный росою его питал,

Листьев раскидистых веера

Он складывал ночью, раскрыв их с утра.

И в сад прекрасный пришла Весна,

Как дух Любви, что всем дана,

И, с темного лона земного встав,

Сны зимы забыл рой цветов и трав.

Но никто от блаженства не млел сильней

В чаще, в саду, в просторе полей,

Оленем, что в жажде любви изнемог,

Как одинокий Мимозы Росток.

Подснежник сначала, фиалка потом

С земли поднялись под теплым дождем,

С их дыханьем слился запах земной,

Как голоса звук со звонкой струной;

Возносился тюльпан, пестрел анемон,

Рос нарцисс, красотою своей опьянен:

Собой он любуется в зеркале вод,

Пока, истомленный вконец, не умрет;

Цвел там ландыш, подобный наяде лесной, —

Страсть его одарила такой белизной,

Что сиянье его серебристой главы

Проникало сквозь нежную зелень листвы;

Гиацинты, лиловы, лазурны, белы,

Что взошли средь зеленой густой полумглы,

Издавали чуть слышный сладостный звон —

Как неясный намек, ощущался он;

Роза тайну, сокрытую в лоне своем,

Открывала, как нимфа, глядясь в водоем,

Воздух, нежен и тих, вкруг нее изнывал

И ее красоту и любовь узнавал;

И лилия там, стройна и бела,

Как менада, лунный фиал вознесла,

И ока ее огневая звезда

Сквозь росу в небеса взирала, горда;

И хрупкий жасмин там застенчиво рос,

И тончайший парил аромат — тубероз…

Цветы со всех концов земли

В том саду роскошно цвели.

Резво струился журчащий ручей,

Лоно зыбкое скрыв меж цветущих ветвей, —

Слит с мерцаньем зеленым был свет золотой,

И смыкались они в пестрый свод сплошной;

Трепетала, из влаги прозрачной восстав,

Белизна лилей, желтизна купав,

И струи вкруг них заводили пляс,

Переливно плеща, переливно искрясь.

Аллеи, обсажены дерном и мхом,

Вились повсюду в саду густом,

Лучам и ветрам открыты одни,

Другие же крылись в древесной сени,

И везде расстилался цветочный ковер,

Как в Элизии, ярок его узор,

И любой из росших в саду цветов —

Поникал на закате, вплетаясь в покров,

Что от рос ночных спасал светлячков.

Улыбались цветы в том безгрешном раю

(Так дитя, просыпаясь, улыбку свою

Шлет в ответ на песню, которою мать

Баюкать способна и пробуждать),

И, словно алмаз, в подземной сени

Рудокопом открытый, сверкали они,

Небеса восхваляя, сияли ясней,

Восторгались потоком небесных лучей;

И каждый из них овеян был

Ароматом, что брат его рядом струил, —

Так влюбленные в пору своей весны

Дыханьем друг друга упоены.

Но любовь, что ведал Мимозы Росток,

Лишь в ничтожной мере он выразить мог:

Копил он любовь, богатство свое,

Но не был способен излить ее.

Ибо скромен Мимозы Росток: не душист,

Не красив его цвет, не свеж его лист,

Но жажда того, чего нет у него —

Прекрасного, — полнит его существо!

Ветерок, что с легкими взмахами крыл

Переливчатой музыкой землю кропил,

Лучи, что цветка любая звезда

Посылает, свой цвет им даря всегда,

Насекомые, что пролетают, вольны,

Как на солнечном море златые челны,

И сеют ликующий отблеск живой

Над волнистой, полной сиянья травой,

Как огонь потаенный, в ночные часы

Лепестками сокрытые тучи росы,

Что под солнцем, как духи, в небо летят,

И дурманит их собственный аромат,

Марево полдня, чей трепетный дым

Над землей расстилался разливом морским,

Каждый луч, каждый блик, каждый запах, сквозь тишь

Проходивший, дрожа, как на влаге камыш, —

Словно ангел-хранитель, из них любой

Ростку Мимозы был дан судьбой,

Когда часы замедляла лень,

Как легкие тучки в безветренный день.

А когда опускался вечер немой

И любовью был воздух, земля — тишиной,

И восторг не ярче, но глубже пленял,

И мир лишался дневных покрывал,

Заливало зверей, насекомых и птиц

Море тихое сна — без брегов, без границ;

Бесплотна волна его, хоть глубоки

Следы, что метят сознанья пески;

(Только пел соловей нежней и нежней

С угасаньем поспешным дневных огней;

Были райские песни его вплетены

В виденья Ростка, в его сладкие сны.)

И первым в саду Мимозы Росток

На лоне покоя забыться мог —

Младенец, сморен восторгом немым,

Слабейший, но более всех любим,

Надежно укрыт объятьем ночным.

вернуться

410

Вино фей. — Отрывок опубликован Мэри Шелли в 1839 году.

вернуться

411

Росток Мимозы. — Стихотворение написано в Пизе (в рукописи датировано мартом 1820 года), впервые опубликовано тогда же, вместе с «Освобожденным Прометеем».