Сами мы не местные... Часть 2 (СИ) - "Ейный Глюк" - Страница 5

— Но ведь они меня бросили на Витуса, и за это время…

— Откуда знаешь? — тут же вступился Ольвид. — Брат вполне мог запретить им общаться с тобой, раз ты под его опекой. Поэтому, в первую очередь, узнаем кто поддержит нас, если мы возьмем попечительство над тобой до совершеннолетия на себя.

Если судить по округлившимся глазам вампира, он даже на такое не надеялся.

Видимо выражение его лица Рейв истолковал по-своему, и начал уточнять.

— Это не благотворительность. Нам не помешает в будущем лояльно настроенный к нам вампир из высших, поэтому…

— Нет, вы не поняли, я просто… — парень попытался что-то сказать, но голос дрогнул и он опрометью выскочил из гостиной.

Кажется, он и впрямь не ожидал, что так все быстро решится и от него сразу же не отделаются при первой же возможности. Я было уже направился за ним, но меня придержал Ольвид, сказав, что парню нужно побыть одному и не стоит мешать, пришлось подчиниться.

Судя по поведению Мара, за то время, что его знаю, парень вообще не очень привык к нормальному отношению к себе. Первое время стоило больших трудов приучить его не садится где-нибудь в отдалении, когда мы всей компанией ужинали в нашей комнате. Да и походы в город вначале выглядели так, как будто парень идет с нами, но в то же время демонстрирует всем, что он сам по себе. Либо боялся подпустить близко нас, поминутно ожидая удара в спину, либо просто переживал, что мы оттолкнем, заранее так себя защищая от разочарования.

— Теперь насчет помолвки, — продолжил Ольвид, будто ничего не случилось. — Как понял из рассказа Гарриша, ты уже договорился с младшим Морнио, чтобы тот поговорил с родителями о разрыве обручения?

Пришлось смущенно кивнуть, совершенно вылетело из головы, что тут затрагиваются интересы семьи и отцам вряд ли понравилось такое самоуправство.

Видимо мое лицо говорило за меня, поэтому отцы даже не стали пенять ни на что.

— Гарриш, сегодня же отправляешься в дом Морнио и попытаешься разобраться не повлияет ли это на отношение к нашей семье и на деловые партнерства с ними, — безапелляционно приказал Ольвид. — На месте разберешься о чем говорить, если что — мы всегда на связи.

Брат только послушно кивнул.

— Всё, все свободны, — бодренько подхватился Рейв и, даже не оглядываясь, направился в дальний угол, где как я заметил, находилась барная стойка. Джинн от него не отставал ни на шаг. То-то во все время разговора он косился в ту сторону, казалось даже не прислушивается к тому, о чем беседуем.

Ребята тут же выскользнули из комнаты, а я все же притормозил на пороге.

— Эм… - всё же вякнул я, заметив, что в мою сторону никто даже не смотрит. Меня тут же наградили тремя такими взглядами, что захотелось зарыться в ковер по уши и тихонечко уползти из комнаты, пока не прибили на месте. Все же набрался смелости и спросил, стараясь не показывать насколько меня волнует ответ. — А как же я?

— Тебе еще рано пить! — звеня бокалами, рявкнул на меня Рейв.

Стараясь не заржать, я попробовал пояснить.

— Я имею ввиду — оставаться мне тут или…

— Валяй отсюйда, — благосклонно махнув на дверь, разрешил джинн.

Пришлось делать новую попытку, пытаясь не сжиматься под тремя недоумевающими взглядами.

— Я про семью — мне оставаться или искать…

Джинн, как раз пригубивший из бокала, подавился и закашлялся, затем, возмущенно взглянув на меня, изрек.

— Моя говорий, что Яр — юный дюрак?

Рейв и Ольвид согласно покивали ифриту, затем в унисон рявкнули, чтоб я шел отсюда и не нервировал их больше.

Вот так я и познакомился со своей новой семьей.

Миха

Это были самые трудные полгода в моей жизни. Нет, в прошлом были конечно моменты когда не жрал по несколько дней, ибо просто не получалось ни украсть, ни выбить с какого-нибудь маменькиного сынка. Было и такое, когда чуть не загнулся в подвале от температуры одной зимой, тогда-то и отогревал меня приблудный пес, который потом еще пару месяцев был со мной, пока его не траванула добренькая дворничиха, которой пожаловались жильцы на облезлого пса, поселившегося в подвале. Наверное, именно тогда я и разучился плакать, когда держал его голову на коленях и выл вместе с ним, пока его крутило и ломало от боли. После этого я позволил себя отловить снова ментам и даже пожил пару месяцев опять в детдоме, казалось — лучше пусть будут побои от старших и фальшивые улыбочки воспитателей, чем эта ноющая боль, засевшая внутри. В армии тоже были моменты, когда хотелось просто плюнуть на всё и прибить зарвавшегося сержанта, возомнившего себя богом. Правда все же отложил это благое дело, пока не дембельнулся. Вряд ли тот придурок сообразил, благодаря кому ему пришлось несколько месяцев пролежать потом в больничке. Пожалуй, это был первый раз, когда я с трудом себя остановил, чтоб не забить насмерть.

Но никогда, сколько себя помню, мне не приходилось так ломать и копаться в себе, как за эти полгода. Меня бесило всё вокруг и в себе. Парни, которые не скрываясь, лижутся прямо в столовке и отбивают аппетит, преподы, которые выжидают когда же ты лоханешься, чтоб пульнуть в тебя какой-нибудь гадостью, после чего ты пару часов проваляешься в медпункте, зверь, которому не сиделось в клетке и хотелось постоянно вырваться на волю, даже мухлик. Этот бесил больше всего, не привык я, когда за мной постоянно таскается кто-то. Даже когда прямой приказ давал оставаться в номере, он то и дело мысленно ко мне обращался и узнавал, не передумал ли я.

Близнецы, дружки Гарриша, те вообще неизвестно благодаря какой счастливой звезде умудрились избежать моего зверя. Хотя, почему неизвестно… благодаря Яру. Именно он и был для меня маяком в этом мире, за который я ухватился и держался как утопающий. Ведь стоило его потерять хоть на полчаса из виду, как зверь снова начинал бешено рваться из клетки и рычать так, что всё нутро переворачивалось. Наверное, если бы Мелкий чуть агрессивней отнесся к близнецам, я бы точно себя не сдерживал и выпустил зверя, которому давно хотелось попробовать чьей-то крови. Кстати, заметил, что только Яр и мог успокоить это существо, живущее во мне. Стоило Мелкому подойти поближе, и зверь снова сворачивался клубком, еле слышно мурлыча, и довольно жмурился.

Не стал объяснять Яру, почему мне так важно находиться рядом в комнате, боялся на смех поднимет. Не рассказывал и того, как по полчаса лежал, пялясь в потолок, выжидая, пока он заснет, чтоб перебраться в его постель и прижать к себе теплое разомлевшее тельце. Ведь только тогда появлялась уверенность, что зверь не разбудит меня посреди ночи, рыча и воя, будто потерял что-то. Я даже научился выскальзывать из его кровати буквально за пару минут до того, как Мелкий начинал крутиться, просыпаясь. Сам от себя не ожидал того, что так легко буду чувствовать кого-то, а возможно это мой зверь так вовремя будил меня, заботясь, чтобы и следующая ночь прошла так же спокойно.

Правда, мухлик Яра, после первой же такой ночи, вздумал раскрыть хозяину глаза, чем занимается его сосед. Пришлось выискивать способы, чем бы подкупить эту дебильную зверюшку. Первое время ему таскал всякие блестящие безделушки, которые покупал в городе и выдавал по одной в день, мухлик оказался падкий на них как ворона. Потом все же пришлось подключить своего Пипа. Жаль, что угрозы помогли только в течение пары недель, потом снова пришлось задабривать всякими блестяшками. Стало полегче только тогда, когда показал зверюшкам как играть в карты, оказалось, что эти существа довольно азартны. Правда пришлось карты делать вручную из какого-то материала, слишком эластичного, отчего они выгибались в разные стороны, но не мне же играть, поэтому так и оставил. Хорошо хоть рисовать не пришлось, тут помогли уроки по ментальной магии. Нужно было просто детально представить картинку и передать ее другому, дальше уже мухлики сами на карточки накладывали иллюзии рисунков. Правда вышла небольшая проблема, когда оба, не сговариваясь, отложили дам в стороны и не пожелали ими играть, пришлось долго и нудно объяснять, что это не позорно, если королева бьет валета или покрывает короля. В общем, уже в течении пары месяцев, ночь проходит в согласии и любви, мухлики в цветастом домике Коки режутся в картишки, а я, прижав к себе Яра, наконец, сплю спокойно.