Неистовая Лаки - Коллинз Джеки - Страница 41

– Ну, ладно, пошли, – сказал он, останавливая «порше».

Когда они вышли из машины, Дэйзи уже поджидала их.

– Я должна идти через служебный вход, – недовольно пробормотала она. – В «Армандо»– драконовские правила. Где моя сотня?

– Ты что, не доверяешь мне? – спросила Лаки, подумав, что если уж эту бабу и называть каким-нибудь именем, то уж никак не Дэйзи .

– В моем деле никому нельзя верить, – уперев руки в бока, ответствовала негритянка.

Покопавшись в сумочке, Лаки вынула из бумажника стодолларовую банкноту и протянула ее стриптизерше.

– Скажите парню при входе, что вы – мои друзья, – сказала та. – И тогда получите самые плохие места. – В восторге от собственной шутки, она захохотала и поцокала прочь на своих высоченных каблуках.

– Лаки, – с тяжелым вздохом заговорил Алекс, – какого черта мы здесь делаем?

– Собираемся выпить, – ответила та, откинув назад свои длинные черные волосы.

– А как насчет того, чтобы поесть? Ты ведь у нас – бездонная бочка…

– Ха-ха.

Они вошли в «Армандо». Это заведение было раза в четыре больше, чем предыдущее, и так же забито народом. Вдоль одной из стен стояли в ряд три стола для игры в пул, несколько музыкантов наяривали собственную версию известной песни Лоретты Линн, а посередине зала тянулся длинный деревянный помост, на котором выкаблучивалась рыжеволосая стриптизерша. Этот своеобразный подиум был буквально облеплен рыгающими пивом «ковбоями»и разряженными а-ля Дикий Запад девицами.

– Хм-м-м… – протянула Лаки, ревниво оглядывая зал. – Похоже, заведение выдержано в духе вестернов и здесь принято плясать твист. Не желаешь размять ноги, дружок?

– С тобой все же что-то не в порядке, – сухо заметил Алекс.

– Почему? – спросила Лаки. Сама она чувствовала себя прекрасно.

– Ты – ненормальная.

– А что ты называешь нормальным? – легкомысленно спросила женщина, подумав про себя, что, хотя Алекс и строит из себя невесть что, он все же приятный мужик.

– Ну… – на мгновение задумался он. – Ты какая-то безудержная. Лаки расхохоталась.

– О-о, теперь ясно, – сквозь слезы проговорила она, – ты предпочитаешь тихих, покорных женщин, верно?

– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – пробурчал он.

Нет, Лаки не поняла, и, откровенно говоря, ее это не очень интересовало. Он находился здесь с определенной целью, и целью этой было – развлекать ее.

Господи! Почему мир вокруг нее вдруг начал вращаться? Нужно за что-нибудь ухватиться.

Свободных столиков не было, поэтому им снова пришлось взгромоздиться на табуреты возле стойки бара, втиснувшись между парочкой угрюмых ковбоев. Алекс сунул официантке двадцатку, сообщив, что ждет от нее известий, как только освободится первый же столик.

– Иисусе, – пробормотал он, когда они наконец уселись. – Если сегодня мне все же удастся увильнуть от драки, я буду считать себя самым большим счастливчиком на свете.

И снова Лаки откинула назад свои длинные черные волосы и захохотала. Она понимала, что пьяна, но ее это не волновало. На этот вечер она перестала быть Лаки Сантанджело – деловой женщиной, хозяйкой киностудии, матерью. Сегодня она была свободной, одинокой и могла делать все, что заблагорассудится. Например, в данный момент ей больше всего хотелось выпить. Вот только беда – Алекс ей в этом не товарищ.

– Одну текилу, – сказала она, с трудом подавив икоту. – Мы посмотрим выступление мисс Дэйзи, сыграем в пул, а потом тронемся дальше. Слово Сантанджело.

– Знаю я твои обещания… – мрачно откликнулся Алекс, радуясь тому, что хотя бы он сам оставался более или менее трезв. По крайней мере, у одного из них будет ясная голова.

– Честное слово, – заверила его Лаки. – Мы обязательно встретимся с Джино. Тебе наверняка понравятся его россказни.

Алекс уже понял, что в этот вечер Джино ему не видать как собственных ушей. Но для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, он буркнул:

– Да-да, конечно.

– Слушай, Алекс, – заговорила Лаки, положив руку ему на плечо, – целый день говорю одна только я. Может, и ты попробуешь?

– Зачем? – с каменным лицом спросил он.

– Я, например, до сих пор не могу понять, почему ты еще ни разу не был женат.

– Слушай, если ты сама трижды была замужем, это еще не означает, что…

– Лично я предполагаю, что у тебя должна быть чересчур властная мать, которую ты втайне ненавидишь.

– Это не смешно, – насупившись, сказал он.

– Ну что, угадала?

Алекс промолчал.

Подошла официантка и сообщила, что их ждет освободившийся столик. Когда они вновь взглянули на помост, там, как динамо-машина, уже крутилась Дэйзи.

Вместо обычного хромированного шеста, в заведении «Армандо» посередине помоста была установлена выкрашенная серебрянкой фальшивая пальма. Дэйзи обращалась с ней так, словно пальма была последним в ее жизни любовником. Большинство мужчин многое отдали бы, чтобы поменяться местами с этим бутафорским деревом.

Публика принялась швырять на помост деньги, одобрительно свистеть и улюлюкать. Свое выступление Дэйзи закончила под громоподобную овацию. Широко расставив ноги, она опустилась на помост и повторила свой коронный номер, собрав ляжками долларовые бумажки.

– Она удивительно владеет своими мышцами, – пробормотала Лаки. – Надеюсь, что следующим будет выступать парень.

– Ты в своем уме?

– Бог с тобой, Алекс, разве ты – противник равноправия полов?

– Чушь все это!

– Надо же, искала кинорежиссера, а нашла шовиниста! – едко заметила она.

– Да что с тобой сегодня происходит?! – зло обернулся к ней Алекс.

– Тебе все равно не понять.

Когда Дэйзи скинула с себя последнюю ниточку, зал просто обезумел. Негритянка явно знала, как воздействовать на публику. Закончив выступление, она подсела к ним за столик. Дэйзи задыхалась и сияла от гордости, а ее шоколадная кожа была усеяна капельками пота.

– Так чего вам нужно? – спросила она, рухнув на стул.

– Алекс, говори, – велела Лаки. Тот метнул в нее гневный взгляд. Сама затащила его в этот притон, а теперь еще требует, чтобы он задавал какие-то вопросы. Наверняка она знала, что ему наплевать на эту черную стриптизерку, каким бы красивым ни было ее тело.

И все же… визуально… в его картине… Да, Дэйзи могла оказаться настоящим приобретением. Особенно когда она подбирает деньги, сжимая их ляжками.

– Как складывалась твоя жизнь, Дэйзи? – устало начал он, глядя на негритянку мудрым, понимающим взглядом. – Тебя трахал отец? Бил отчим? Насиловал дядя? Потом ты сбежала из дома… Я правильно рассказываю?

Танцовщица пробежала пальцами по рыжим волосам парика.

– Мой старик был старшиной общины баптистов. О сексе он бы даже разговаривать в своем доме не позволил. Ох уж и строг был мой папаша! А я… Я – рабочая женщина, у которой есть двое детей и любовник. Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечивать своих малюток.

– Не такой ты ожидал истории, верно, Алекс? – в очередной раз уколола его Лаки.

– А где сейчас твой любовник? – спросил Алекс, не обращая внимания на Лаки. Он полностью сосредоточился на Дэйзи.

– Сидит с детьми. Она предпочитает проводить время дома.

– Она?! – переспросил Алекс. Дэйзи подмигнула Лаки.

– Ты меня поймешь, сестренка. Если в твоем распоряжении имеется маленькая мягкая писька, зачем тревожить себя здоровым грязным болтом. Неужто мы будем убиваться из-за мужиков? Верно я говорю, девочка?

– Спасибо за откровенность, – сказал Алекс. Ему не понравилось направление, которое принял их разговор.

– Ладно, – заговорила Лаки, заметив по лицу Алекса, что он испытывает неловкость, и недоумевая, почему. – Как с тобой можно связаться?

От неожиданности Дэйзи даже разлила пиво.

– Это еще зачем?

– На случай, если Алекс захочет пригласить тебя в свою картину.

Дейзи переплела пальцы и с видимым удовольствием созерцала свои длинные загнутые ногти, выкрашенные в ярко-сиреневый цвет.

– Я не актриса, – скромно промолвила она.