Неистовая Лаки - Коллинз Джеки - Страница 34

– Текилу, – бросила Лаки бармену – сморщенному старику с ввалившимися щеками и угрюмой физиономией. Тот не обратил на нее никакого внимания и ждал, пока заказ сделает Алекс.

– Текилу для леди, – распорядился Вудс, увидев, как обстоят дела. – А для меня – бурбон с водой.

– Текилу – двойную, – уточнила Лаки, нетерпеливо барабаня ногтями по стойке бара.

Бармен пошаркал в направлении бутылок. На сцене наступил кульминационный момент. Пергидролевая стриптизерша освободилась наконец от трусиков-ниточек, повернулась спиной к публике, нагнулась и принялась трясти огромным дирижаблем своей задницы перед физиономиями зрителей.

– Что за скопище убожеств! – констатировала Лаки, оглядев зал. – Ты только погляди на этих придурков. И что им не сидится дома, рядом с женами!

– Я и не обещал тебе парижский «Ритц», – ответил Алекс. – И еще, старайся говорить потише.

– Ты мне вообще ни хрена не обещал, – сказала Лаки. Видимо, на нее наконец подействовал выпитый алкоголь. – Но коли уж мы здесь, повеселимся на полную катушку.

Бармен вернулся, неся заказанные ими напитки. Лаки уничтожила свою текилу одним глотком. Какой-то тип, сидевший на соседнем табурете и явно строивший из себя Джона Траволту, восхищенно присвистнул.

– Еще одну, – сказала Лаки.

– Интересно, мы когда-нибудь доберемся до твоего отца? – спросил Алекс, с тяжелым вздохом подзывая бармена.

– Скажи мне правду, – заговорила Лаки, слегка покачиваясь на хлипком табурете, – почему ты сегодня со мной? Только для того, чтобы познакомиться с моим отцом?

– А сама ты как полагаешь?

– Мне кажется, мы вместе потому, что нам обоим нужно что-то новенькое. – Она посмотрела на него долгим проницательным взглядом. – Я права?

– Ты просто ясновидящая.

– О, да! Это – про меня. Такая, к хренам, ясновидящая, что до последнего дня искренне считала, будто Ленни мне верен.

– А это было не так?

– Не хочу об этом говорить, – замкнулась она, мгновенно пожалев, что затронула такую интимную тему.

На эстраду запрыгнул коротышка в чересчур тесном костюме.

– Э-ге-гей, братцы! – заорал он, побагровев от натуги. – Наконец-то настал момент, которого все мы ждали! Звезда нашего шоу! Похлопайте ей… или – ее… сами знаете, по какому месту. Хи-хи! Хи-хи! Королева сегодняшнего вечера Умопомрачительная мисс Дэйзи!

На сцену вихрем ворвалась чудовищно некрасивая негритянка с потрясающим телом. На ней был белый, отделанный бахромой бюстгальтер, купальные трусики и шоферская фуражка с козырьком. Из музыкального автомата гремели «Роллинг стоунз». Публика просто сходила с ума.

Алекс с интересом рассматривал почти обнаженное эбонитовое тело негритянки.

– Я, пожалуй, мог бы взять ее в «Гангстеров». Видок у нее – будь здоров!

– Почему бы и нет? – холодно ответила Лаки. – Что это будет за фильм Алекса Вудса, если там не окажется непременной сцены с раздеванием!

Острая реплика была готова у нее на любой случай.

– Но ведь такова сама жизнь, Лаки, – возразил Алекс, не сомневаясь в том, что женщина немедленно даст ему отпор.

– Может, оно и так, но почему в ваших фильмах все всегда так предсказуемо? Парочка непременно сидит в стриптизе, а камера то и дело наезжает крупным планом на голые сиськи и задницы стриптизерш. Когда вы только поймете, что эта сцена уже до смерти всем наскучила!

– Что это с тобой? Когда мы встретились в первый раз, ты только и говорила о том, чтобы раздевать на экране мужчин.

– А тебя это оскорбило?

– Женщины не хотят на это смотреть. Мы живем в мире мужчин.

– Это только вам бы так хотелось, – с нажимом проговорила Лаки. – Вы бы с удовольствием и дальше жили в мире мужчин. Но сегодня женщины делают то, что хотят, и, кстати, не прочь взглянуть на голых мужиков. Почему, как ты думаешь, стал звездой Ричард Гир? Потому что посветил яйцами в фильме «В поисках мистера Гудбара», и женщинам понравилась его честность.

Умопомрачительная мисс Дэйзи выделывала с шестом что-то вконец неприличное, отчего зрители просто сходили с ума. Несколько мужчин стали швырять на сцену долларовые бумажки.

– Как-то моя подруга попала в больницу, и, чтобы ей было не скучно, я отвезла ей номер «Плейгерл», – продолжала Лаки. Она оседлала своего конька. – И вот что я тебе расскажу. Казалось бы, медицинские сестры и сиделки по горло навидались мужских прелестей, но они буквально писали кипятком, увидев фотографии голых парней. Они чуть ли не раздирали этот журнал на части, показывали друг другу, обсуждали… Прямо-таки осатанели. Алекс покачал головой.

– Ты не понимаешь.

– Нет, это ты не понимаешь, – невозмутимо усмехнулась Лаки.

Умопомрачительная мисс Дэйзи с огромной скоростью избавлялась от своего и без того скромного наряда. Вот она швырнула в публику бюстгальтер и стала вращать кисточками, приделанными к наклейкам, что едва прикрывали ее набухшие соски. Что касается купальных трусиков, то они были сброшены уже давно, и теперь на негритянке оставалась лишь традиционная ниточка. Все ее тело было покрыто обильным потом, а двигалась она подобно жилистой газели.

– Удивляюсь, как она сюда попала, – проговорила Лаки, – в этот занюханный бар в Богом забытой дыре.

– Это уж моя работа – раскручивать клубки человеческих судеб.

– А потом – описывать их и превращать в киноперсонажи.

Умопомрачительная мисс Дэйзи рухнула на пол и тут же вскочила, предусмотрительно зажав между ляжек валявшиеся на сцене долларовые купюры.

Подделывавшийся под Джона Траволту тип, что сидел на соседнем табурете, одобрительно взвизгнул.

– Мудак, – пробормотала Лаки.

– Из сказанного тобой мне удалось понять, что твоя судьба тоже складывалась очень любопытно, – закинул удочку Алекс, с нетерпением ожидая ответа.

– Я всего лишь сказала, что была диким ребенком, – непринужденно проговорила Лаки. – Но я еще не рассказывала тебе, что застрелила человека. Для самообороны, конечно.

О, Боже! Вот уж действительно дикость!

– Нет, этого ты мне не говорила, – с деланным спокойствием сказал Алекс. Он сгорал от любопытства.

– Энцио Боннатти. Этот подонок был в ответе за убийства моей матери, брата и… В общем, было и еще несколько более мелких инцидентов на том пути, который мне довелось пройти, пока я не стала такой, какая есть.

Эта женщина сидела и преспокойно рассказывала ему о том, как убила человека! Возможно, между ними гораздо больше общего, нежели он полагал поначалу. Он тоже убивал. Во Вьетнаме. Но у него было оправдание, имя которому «война».

Алекс подумал, страдает ли Лаки от таких же ночных кошмаров, которые нередко, без предупреждения, обрушивались на него?

– Ты очень необычная женщина, – сказал он, прочистив горло.

Несколько секунд Лаки внимательно рассматривала собеседника. Он не знал и половины того, что было известно ей. Не слишком ли много она говорит? Наверное, стоит вообще сменить тему, пока Алекс не заинтересовался ею слишком уж сильно.

– Давай лучше поговорим о тебе. Был ли ты когда-нибудь женат?

– Нет, – настороженно ответил он.

– Никогда? – переспросила Лаки, недоверчиво качая головой. – Сколько же тебе лет?

– Сорок семь.

– Хм-м-м… Это означает, что ты либо очень умен, либо обладаешь каким-то ужасным пороком.

Алекс поднял свой бокал.

– Может, ты еще и психоаналитик?

– Мужчина, доживший до таких лет холостяком, должен иметь какой-то крупный изъян. Иначе какая-нибудь женщина подцепила бы тебя уже давным-давно.

– Ответ очень прост. Я еще не встретил никого, с кем был бы готов прожить до конца дней.

– А со мной это случалось трижды. После первого раза, скажу тебе, к этому уже относишься гораздо проще. Начинаешь беречь нервы.

– Первым был…

– Крейвен Ричмонд. Сынок сенатора Питера Ричмонда. Вот уж мудак-то, прости, Господи! Меня за него выдал Джино. Питер был ему кое-чем обязан.

– Представляю, какой был должок!

– Да уж.

– Может, расскажешь?