Неистовая Лаки - Коллинз Джеки - Страница 10

Секс – это было, пожалуй, единственное в супружеской жизни, на что не могла пожаловаться Венера. В постели Купер не имел себе равных. У него были умелые неторопливые руки – как раз то, что надо. Он на самом деле любил женщин и возбуждался от одной только мысли, что отправляет их в волшебное чувственное путешествие.

Что же касается путешествия по жизни, то оно вскоре должно было подойти к концу.

Венера немного опаздывала, что, впрочем, нисколько не беспокоило Лаки. Она воспользовалась этим, чтобы сделать по своему сотовому телефону несколько необходимых звонков.

Когда Венера вошла, разговоры немедленно смолкли, и взоры всех сидевших обратились к этой платиновой блондинке, что скользящей походкой двигалась между столиками переполненного ресторана, расположенного в задней части киностудии. Здесь имели право обедать только руководящие сотрудники. Весь облик Венеры так и кричал о сексе. В Голливуде были актрисы и повыше, и постройнее, и покрасивее, но все они меркли перед этой женщиной. Каким-то непостижимым образом ей удавалось одновременно казаться беззащитной, умной и невероятно греховной. Устоять перед такой смесью было просто невозможно. Женщины восхищались ее энергией, мужчины мечтали оказаться с ней в постели.

Скользнув на свое место, Венера немедленно заказала на аперитив белое вино.

– Пятнадцать минут опоздания, – постучала пальцем по циферблату своих часов Лаки. – Я жду объяснений.

– Я размышляла, не трахнуть ли мне своего массажиста, – проворковала Венера.

Лаки удовлетворенно кивнула. Подруга ничем не могла ее удивить.

– Вполне убедительное объяснение.

– Еще бы!

– И на чем же ты остановилась?

Венера облизнула губы.

– М-м-м… Я уверена, что он – очень способный мальчик.

– А ты – очень замужняя.

– Так это же Купер, – ответила Венера. Ее настроение резко переменилось. – Его бы это не остановило.

Лаки ждала этого момента. Купер и его вконец распоясавшееся либидо давно стали притчей во языцех. Венера раз и навсегда решила не вдаваться в дискуссии по этому поводу, а Лаки и не настаивала. Они были ближайшими подругами, и Лаки не хотелось подвергать их дружбу испытанию. Про себя она полагала, что Венере просто неприятно лишний раз обсуждать печально известные похождения своего мужа. Однако сегодня подруга, видимо, решила изменить своим правилам.

– Я почти получила то, что хотела, – сказала Венера, вызывающе тряхнув платиновыми локонами. – Поначалу я думала, что Родригес всего лишь флиртует, и это меня вполне устраивало – ты же знаешь, я по этой части не очень большой знаток. Теперь я понимаю: этот парень трахает все, что шевелится. – Она помолчала и вновь тряхнула волосами. – Не понимаю, – продолжила она, кривя губы в улыбке, – он же и так мнет меня каждое утро. При одной мысли об этом любой мужчина обкончался бы с ног до головы. Чего же еще ему нужно?

– Надеюсь, ты дала ему от ворот поворот? – осведомилась Лаки. Она знала, что Венера – не из тех женщин, которых можно запросто уложить в постель.

– Черта с два! – огрызнулась та. – По словам моего парикмахера, который знает все на свете, в настоящее время мой проститутка-муж застрял в постели Лесли Кейн. – Последовала долгая пауза. – По мне, так пусть бы он там и оставался. Я давно перестала сходить по нему с ума. Все, что мне нужно, это развод.

– Что ж… – Лаки помолчала. – Если я могу что-нибудь для тебя сделать…

– Да, – горячо заговорила Венера, – Не верь ни одному слову из того, что пишут обо мне во всех этих гнусных газетенках. – Поморщившись, она возмущенно добавила:

– Этот тип планомерно трахает весь город, а я не вылезаю из «шлюх»и «проституток».

Лаки не могла не согласиться. Это было общеизвестно: мужчины – неприкосновенны, а всех собак всегда вешают на женщин. Стоит Мэрил Стрип сняться в фильме, который терпит фиаско, ее немедленно затаптывают в грязь. Если же Джек Николсон опозорится три раза подряд, с ним тут же подпишут новый контракт на миллионы долларов. Но только не в «Пантер»! Лаки ревностно следила за тем, чтобы женщины на ее киностудии были полностью равноправны. Это касалось даже гонораров прославленных актрис.

– И почему только я не заарканила Ленни раньше тебя! – вздохнула Венера. – Удивительный человек! Уж он-то ни за что не станет трахать артистку, с которой снимается.

«А если бы стал, я бы его, наверное, убила», – спокойно подумала Лаки. Ей была свойственна мстительность, с которой никому не следовало шутить.

– Лесли Кейн! – фыркнула ее подруга. – Купер, вероятно, единственный мужчина в городе, который не знает, что она была шлюхой в заведении мадам Лоретты!

– Ты сказала ему, что между вами все кончено?

– Сегодня вечером Лесли устраивает у себя званый ужин. Я намереваюсь объявить об этом во время десерта. Пусть все порадуются этой хорошей новости вместе со мной. Может, заодно еще и разобью о его башку какую-нибудь бутылку. Для разнообразия.

– Какая ты злюка! – с усмешкой покачала головой Лаки.

– Я – злюка? – вздернула брови Венера. – Ты лучше погляди на этого сукина сына, который переспал уже с половиной Калифорнии!

Остаток времени за обедом женщины говорили о делах. Они обсуждали сборы, которые делал «Искатель», несколько сценариев, в реализации которых была заинтересована Венера, и будущее ее собственной продюсерской компании. Затем она спросила совета Лаки относительно того, не поменять ли ей импресарио. В последнее время за ней гонялся Фредди Леон, и она была не прочь нанять его взамен своего старого агента.

– Фредди действительно самый лучший из всех, – согласно кивнула Лаки, потягивая «перье». – Кстати, сегодня утром я встречалась с ним и Алексом Вудсом. – Несколько секунд она молчала с деланным равнодушием. – Ты о нем что-нибудь знаешь?

Венера не заметила крючка.

– Большой талант. Большой член. Спит исключительно с восточными девицами. К себе в душу никого не пускает, но к другим лезть любит.

– Откуда тебе все это известно?

– Курила как-то «травку» на вечеринке с одной из его бывших. Эдакий аппетитный китайский кусочек. Она поведала мне о нем просто потрясающие подробности.

– Мы будем снимать его новый проект – фильм под названием «Гангстеры». Венера не могла скрыть изумления.

– Ты делаешь фильм Алекса Вудса? Ты? Известно ли тебе, что он – самый ярый поборник мужского шовинизма на земле?

– Зато сценарий у него – просто динамит.

– Ну-ну, в таком случае желаю тебе большой удачи.

Лаки улыбнулась.

– Не думаю, что она мне уж до такой степени понадобится.

Второе совещание, связанное с предстоящим запуском в производство «Гангстеров», прошло довольно гладко. Обсуждался в основном актерский состав, и, хотя были названы вполне достойные имена. Лаки не сомневалась: у Вудса на этот счет будут собственные соображения. Ей было известно, что обычно он не работал со звездами первой величины, однако после обеда позвонил Фредди Леон и сообщил, что Вудс желает пригласить на одну из главных ролей в картину идола всех зрителей-латиноамериканцев – Джонни Романо. Лаки эта мысль понравилась: учитывая огромное количество поклонников, которых имел Джонни, от фильма можно было ожидать еще больших прибылей.

– Я – за, – сказала она.

– Вот и прекрасно. Я сообщу об этом Алексу.

После того, как совещание было закончено, Лаки меньше всего хотелось давать обещанное интервью журналу «Ньюс тайм», однако она понимала, какое огромное значение для возрождения «Пантер» имеет работа с прессой. Сейчас, когда «Искатель»и «Речной поток» пользовались таким успехом, надо сделать еще один удачный ход и спровоцировать новый поток хвалебных отзывов. Это просто необходимо, хотя обычно в отношениях с прессой Лаки старалась проявлять предельную осторожность и делала все возможное, чтобы не появляться лишний раз на газетных страницах.

Микки Столли – теперь он командовал в «Орфее»– в бытность свою шефом «Пантер» то и дело плакался журналистам, что с его студией покончено, что ни один из его фильмов не приносит денег, и так далее. Помимо того, что почти каждое из этих утверждений являлось откровенной ложью, они создавали киностудии крайне невыгодную рекламу. Пришла пора исправлять чужие ошибки.