Леди Босс - Коллинз Джеки - Страница 36

У Венеры Марии создалось впечатление, что она присутствует на теннисном блицматче. Эта часть вечера получилась куда более занимательной, чем все остальное, тем более что сидящий слева молодой режиссер оказался очень даже мил, и она склонялась к нему, предпочтя хозяину, Микки Столли, который нагнал на нее скуку смертную.

– А в чем вообще дело? – поинтересовалась рок-звезда, пока Фирелла и Консуэла вытирали Иду Уайт.

– Деревенщина, – отрезал Зеппо. – Когда-то у людей в Голливуде были хорошие манеры и они умели устраивать приемы.

Оставить без внимания такой типичный для Зеппо Уайта выпад Абигейль не могла. Отвратительный сноб.

– Дедушка рассказывал, что вы начинали, торгуя рыбой с лотка в Бруклине, – заметила она, мило улыбаясь. – Это правда? Просто поразительная история, Зеппо. Расскажите нам, это так интересно.

Зеппо не мог отвести от нее глаз. Он способен превратить в занимательный рассказ все, кроме своего нищего прошлого, о котором предпочитал забыть. Всех выручил Купер Тернер.

– Спорю, эта парочка сейчас в койке, – заметил он, кивая головой и слегка улыбаясь.

– На самом деле? – спросила заинтригованная Венера Мария. Если как следует подумать, то, скорее всего, Купер прав. Уж он-то знает, как это бывает.

– Какая парочка? – спросил Микки.

– Эндрю и Мона, – усмехнулся Купер.

– Ерунда! – воскликнула Абигейль.

– Абби, разве я шучу на такие темы? – поддразнил ее Купер. – Они точно вместе. Это очевидно.

Снова завязался общий разговор.

В конечном итоге прием у Абигейль удался.

Лаки медленно ехала домой. Если называть домом снятое внаем укромное местечко в холмах, где, кроме нее, жил еще только Боджи.

Она скучала по Ленни. Она скучала по Бобби. Она скучала по Джино. По своей настоящей жизни.

Неожиданно Лаки вспомнила, что Джино в городе и еще не поздно ему позвонить. Может, он приедет. Она не могла нигде показываться, боясь столкнуться со знакомыми, способными сообщить Ленни, что видели ее в Лос-Анджелесе. А жаль. Так бы хотелось пойти в клуб и послушать хорошую музыку в стиле «соул», которую она очень любила.

А не замаскироваться ли и пробраться в клуб?

Ну уж нет. Она этот маскарадный туалет, черт бы его побрал, лишний раз на себя не напялит. Когда все кончится – гореть ему ярким пламенем.

Дом, снятый для нее Боджи, скромно притулился в самом конце Дохени-драйв. Там находился еще крытый гараж, откуда можно прямиком попасть в дом. Поворачивая налево и въезжая в гараж, она вдруг почувствовала, что за ней кто-то едет, что еще какая-то машина замедлила ход. Может быть, потому, что она сворачивала налево? Или Эйб приставил кого-то присматривать за ней?

«Зачем ему это? Похоже, у меня начинается мания преследования. Начиталась Эда Макбейна», – подумала она с улыбкой.

Боджи сидел на кухне, перелистывая автомобильный каталог.

– Сделай одолжение, Боджи. Смотайся в магазин грампластинок и купи мне несколько штук. Меня тоска заела.

Боджи воздвигся во весь свой немалый рост.

– Разумеется. Что-нибудь конкретное?

– Сегодня у меня подходящее настроение для Лютера, Бобби Уомака, Тедди Марвина и Исаака.

Боджи точно знал, кого она имеет в виду.

– Билли Холидэй не требуется? – спросил он.

– Это только при Ленни, – ответила она, криво усмехнувшись.

Боджи поспешно вышел. Лаки взяла трубку и позвонила Джино. Никто не ответил. Она не стала ничего записывать на автоответчик.

Гарри Браунинг сидел в машине около дома, снятого Лаки, и ждал. Ему было невдомек, чего именно он ждал. Он вообще не понимал, что он здесь делает. Но, так или иначе, такого приятного возбуждения Гарри не чувствовал уже многие годы.

Он весь вечер следил за Лаки. Что-то заставило его поехать за ней от самой студии. Ему с самого начала казалось, что есть в ней какая-то странность, и он решил узнать о ней побольше. Неужели только он видел, что девица носит парик? А когда шел фильм, она сняла очки и не надела другие. Стоило также обратить внимание на одежду. Создавалось впечатление, что она старается спрятаться за этой бесформенностью. И кто сегодня носит такие тряпки? Особенно в ее возрасте? Она ведь определенно молода, а если как следует вглядеться, то и вполне симпатична.

Гарри Браунинг просидел в проекционной будке тридцать три года, прокручивая все фильмы, созданные на студии, не зря. Он многое узнал о женской красоте.

Еще следовало подумать о ее отношении к Шейле Херви. Люс утверждала, что она племянница Шейлы. Но у той, кроме бездетной сестры, родственников не было. Она ему об этом много раз говорила, пытаясь затащить на свидание. Верно, прошло несколько лет, но Гарри все помнил. У него все еще отличная память.

Если бы Люс оставила его в покое, он бы тоже не стал ею интересоваться. Так нет. Она пригласила его на ужин, на что тот согласился из любопытства и о котором мало что помнил. На следующее утро он проснулся в своей постели, во рту пересохло, голова разламывалась и возникло желание как-то наказать женщину, снова приохотившую его к выпивке.

Гарри Браунинг не пил девятнадцать лет. Но все равно он был алкоголиком. Невозможно перестать быть алкоголиком.

Он подумал, что стоило бы сейчас что-нибудь выпить, холодного пива, стакан вина, может, даже немного виски.

Соблазнительная мысль, но он дал себе слово больше никогда не поддаваться искушению. Никогда.

Слежка за Люс оказалась весьма занимательной. Сначала Гарри проследил за ней до этого дома, того самого, около которого он сейчас стоял. А когда показалась ее машина, он поехал за ней к дому Эйба Пантера на Миллер-драйв. Гарри знал, чей это особняк, так как провел там много вечеров, прокручивая фильмы в личном кинозале босса. Это было много лет назад, но он знал, что мистер Пантер до сих пор живет здесь. Недаром Браунинг каждый год посылал ему рождественские поздравления с надписью: «От Гарри Браунинга, верного служащего».

И он действительно был верен, потому что именно великий Эйб Пантер помешал его уволить после того, как Гарри однажды явился на работу пьяным.

– Обратись в Общество анонимных алкоголиков, Гарри, – посоветовал ему Эйб. – Возьми отпуск на пару недель и возвращайся новым человеком.

Доброту Эйба Пантера Гарри не забудет никогда.

Люс пробыла в доме Эйба два часа. Гарри терпеливо ждал на улице у ажурных ворот. Когда она проезжала мимо его припаркованной машины, ему удалось мельком увидеть ее.

Люс выглядела совсем иначе, хотя он точно знал, что это она. Никакого парика. Никаких очков. Волосы теперь были жгуче черными и блестящими.

Это все, что ему удалось разглядеть.

Он снова проводил ее до дома на Дохени-драйв. И теперь ждал. Терпеливо. Потому что Гарри Браунинг человек терпеливый, понявший, что ему удалось напасть на какой-то след.

Вопрос только в одном – какой?

Домой Венеру Марию отвез Купер Тернер. Всю дорогу они смеялись.

Венера Мария. Ты обратил внимание на лицо Абби, когда Эндрю прокричал это слово на «б»?

Купер. А помнишь Иду всю в вине?

Венера Мария. Мне показалось, она сейчас кончит!

Купер. Впервые за двадцать лет!

Венера Мария. Тридцать!

Купер. Сорок!

Венера Мария. Пятьдесят!

Купер. Сто!

Венера Мария. А Зеппо, когда Абби опрокинула на него это дерьмо в тележке с рыбой?

Купер. Он стал красным как рак.

Венера Мария. Пурпурным!

Купер. Оранжевым!

Они так разошлись, что ему пришлось остановить свой черный «мерседес» у обочины.

Они находились одни в машине. Никаких сопровождающих, никаких киношников, никаких знакомых и газетчиков.

Его тянуло к ней, хотя он инстинктивно чувствовал, что получит отказ.

Перегнувшись через сиденье, Купер поцеловал ее, и на какое-то мгновение Венера Мария ответила на поцелуй. Мягкие, влажные губы, остренький язычок, проникший к нему в рот на секунду, а потом ничего – внезапно она сообразила, что делает.