Отныне и вовеки - Фристоун Шарон - Страница 19

— Не беспокойся, — мягко произнесла Лив. Ее тронула забота Кэрол. Слава Богу, сейчас темно и кузина не видит слез, навернувшихся на ее глаза. Ясно одно, ей придется пойти на поводу у Мартина. Она крепко обняла кузину. Кэрол искренне любит ее и наверняка сделала бы ради нее то же самое. — Я ведь уже большая девочка и не такая наивная, как ты думаешь.

— Ну и слава Богу, — широко улыбнулась Кэрол, — а то мы с Майклом из-за этого чуть не поссорились. Он твердил, что ты и сама можешь о себе позаботиться, но я сказала, что человек, у которого есть любовница, не должен флиртовать с другими женщинами. Я хочу сказать, Мартин ведь вдовец, так почему бы ему не привести свою девушку сюда? Все это как-то нескладно.

Лив засмеялась и внезапно почувствовала себя очень старой и умудренной жизнью. Кэрол вовсе не такая искушенная, как она полагала, решила Лив и крепче прижала к себе двоюродную сестру. Затем, бросив взгляд на часы, встала.

— Пошли, пора ужинать.

За ужином Мартин показал себя отменным хозяином. Без его деда трапеза проходила гораздо менее официально.

Подали шампанское. По словам Мартина, это была традиция: когда семья приезжала из столицы на остров, в первый вечер всегда подавалось шампанское. Еще одна традиция, раздраженно подумала Лив. Человек, любящий спортивные машины и доступных женщин, считающийся одним из самых напористых бизнесменов в стране, в некоторых вопросах придерживается прямо-таки средневековых взглядов. Дай ему малейший шанс, и он обзаведется гаремом — в память об арабском завоевании.

— За юную любовь! — Мартин лениво и добродушно улыбнулся и поднял бокал за Майкла и Кэрол. — Пусть она живет долго! — Однако, когда его взгляд упал на Лив, она прочла в нем адресованное только ей предостережение.

Фальшиво улыбнувшись, Лив присоединилась к тосту:

— За Кэрол и Мики! — Подняв бокал, она сделала большой глоток. Она поняла его намек. Роман молодых людей продолжится, только если она будет поступать так, как он пожелает.

Оставшуюся часть вечера Мартин вел себя в высшей степени внимательно. Его глаза, останавливаясь на Лив, сразу теплели, и Лив становилось все труднее поддерживать атмосферу дружеской заинтересованности. Когда же Мартин легко коснулся ее обнаженного плеча, она не смогла сдержать дрожи и поспешно поднесла к губам бокал. Она позволяла Мартину бессчетное число раз наполнять свой бокал, и к тому времени, когда подали кофе, алкоголь уже притупил ее чувства, в том числе и терзавшую ее необъяснимую сердечную боль.

— Извините, но мы отправляемся на прогулку. — Майкл и Кэрол почти одновременно встали.

Чувствуя удивительную легкость, похожую на эйфорию, Лив широко улыбнулась.

— Ну нет, одни вы не пойдете, я же дуэнья. — Она поднялась и слегка покачнулась. — Я иду с вами.

— Не выйдет, — засмеялся Мартин и, тоже встав, поддержал ее под руку. — Оставь влюбленных пташек в покое, Лив, и позволь мне проводить тебя в твою комнату.

— И это говорит человек, требовавший, чтобы я поехала в Португалию в качестве дуэньи! — Лив бросила на него взгляд. — Что-то теперь ты запел по-другому, — воинственно заявила она.

— Нет, я просто склоняюсь перед неизбежным, и тебе придется сделать то же самое, — ровным тоном произнес Мартин и медленно развернул ее лицом к себе.

Его близость вызвала в душе Лив целую бурю эмоций. Мартин слегка приподнял ее подбородок пальцем, и его карие глаза сузились, глядя на прелестное лицо Лив. В его взгляде читалось предостережение.

Неожиданно на Лив навалилась усталость, и она с трудом сумела выдавить улыбку, когда Майкл увел Кэрол, со смехом бросив напоследок:

— Мартин, я доверяю тебе присмотр за Лив, она, похоже, совсем выдохлась.

— Вот нахальный чертенок, — пробормотала Лив. — Наверное, это у вас семейное. — Однако она не сделала попытки отстраниться, когда Мартин обхватил ее рукой за плечи.

— Тебе пора в постель, Лив. — На ее выразительном лице отразилась паника, и Мартин мрачно усмехнулся. — Не волнуйся, будешь спать одна… до поры до времени.

Наутро Лив проснулась с жуткой головной болью. В памяти смутно запечатлелось прикосновение сильных рук, снявших с нее одежду и мягко уложивших в постель, и нежное прикосновение теплых губ к ее виску.

— Нет, только не это! — простонала Лив. Спиртное она всегда переносила плохо и старалась пить не больше одного-двух бокалов вина.

С тоскливым ощущением Лив выбралась из постели, прошлепала в ванную и стояла там под ледяным душем до тех пор, пока ей немного не полегчало. Она кое-как высушила волосы феном и вернулась в спальню. Там она быстро натянула белые шорты и голубой топик, распахнула настежь французские окна, выходившие на широкую террасу, и впустила в комнату веселые лучи утреннего солнца. На мгновение яркий свет ослепил ее, однако понемногу глаза привыкли, и Лив всей грудью вдохнула пьянящий морской воздух.

Ее спальня находилась в дальней части дома, выходившей на раскинувшиеся на террасах сады и море. Лив невольно залюбовалась ослепительной синевой и черными скалами, вокруг которых клубилась белая пена прибоя.

Вот вспорхнула белая чайка, покружилась над скалами и улетела куда-то вдаль. Улететь бы вместе с ней, вздохнула Лив и вернулась в спальню.

Усевшись на кровать, она принялась яростно расчесывать спутанные волосы. Надо все же сделать короткую стрижку, в который раз подумала Лив, и в эту минуту раздался стук в дверь. — Войдите. — Должно быть, Кэрол пришла побранить ее за вчерашнее, поморщилась Лив. — Не надо мне ничего говорить, я сама знаю… — Она обернулась и так и застыла с открытым ртом. В дверях стояла вовсе не Кэрол. Это был Мартин.

Он направился к Лив, неся большой поднос с кофейником, молочником, сахарницей и двумя чашками. Но даже с этим подносом у него был вид властелина мира. Солнце играло на его светлых волосах, отбрасывая на них золотые блики. Он был похож на греческого бога. Лив смотрела на Мартина как завороженная, не в силах отвести глаз. Ее взгляд, скользнув по его атлетической фигуре, невольно остановился на загорелых крепких ногах, покрытых светлым пушком волос, и ее гормоны взбесились. С трудом оторвавшись от созерцания мужчины, Лив провела языком по внезапно пересохшим губам.

— Что тебе здесь надо?

Вопрос был в высшей степени неразумным. Мартин поставил поднос на прикроватный столик и посмотрел на Лив. На его тонких губах заиграла зловещая чувственная улыбка. Он был настоящим воплощением первобытной мужественности, и это одновременно возбуждало и завораживало. Лив не смогла сдержать короткого судорожного вздоха и легкой дрожи в руке, нечаянно выпустившей расческу. Она тут же очнулась, но не успела поднять расческу — Мартин опередил ее.

— По-моему, ты знаешь, чего я хочу, — заметил он. Улыбка на его губах стала шире, и он оскорбительно небрежным жестом провел рукой по щеке Лив, а затем обхватил ладонью затылок, поглаживая большим пальцем нежную кожу шеи.

Его прикосновение жгло огнем, хотя он вовсе не стремился сделать ей больно. Взглянув в светло-карие глаза, Лив постаралась напустить на себя высокомерный вид.

— Могу я получить назад свою расческу? — вежливо поинтересовалась она.

— Какая сдержанность! — Мартин приподнял брови и выпрямился, задумчиво созерцая Лив. — Наверное, лучше будет так. Ты наливай себе кофе, а твоими волосами займусь я. — Лив открыла было рот, чтобы возразить, но Мартин уже уселся рядом и осторожно провел расческой по ее густым кудрям. — У тебя потрясающие волосы, цвета спелой ржи с золотыми и серебряными бликами.

— Солнце им не на пользу. Они сохнут и секутся. — Лив сама понимала, что бормочет что-то невразумительное. Но она так остро ощущала запах и жар его тела, что ей захотелось откинуться и прижаться спиной к нему. Еще мгновение, и она так бы и поступила. — Хватит, — сквозь зубы прошипела она, резко наклоняясь вперед.

Мартин рассмеялся и повернул ее к себе лицом.

— «Хватит» не то слово, Лив. — Наклонившись, он поцеловал ее.