Отныне и вовеки - Фристоун Шарон - Страница 12

— Добро пожаловать в мой дом, Лив.

Лив спустила на землю свои длинные ноги торопливо и не очень-то грациозно. Однако, подняв глаза на Мартина, она увидела в его взгляде чисто мужское восхищение. Сердце вновь так и подскочило в груди, и она поспешно выпрямилась. Ногти ее впились в ладони, стараясь унять бешеное биение сердца.

— Чудесный дом, — вежливо сказала Лив и вся напряглась, ощутив, как его пальцы взяли ее за локоть.

Мартин повел ее наверх по каменным ступеням. Бросив пару слов слуге, он представил его Лив. Родригу, судя по всему, был дворецким и шофером одновременно, а его жена Фернанда — кухаркой.

После жары, стоявшей в городе, в доме царила спасительная прохлада. Да и сам интерьер был весьма впечатляющий. Пол в огромном холле был мозаичным, а потолок сводчатым. По обе стороны холла располагались изящные колонны в мавританском стиле, покрытые знаменитой голубой плиткой, за ними располагались большие двери, ведущие в комнаты, где принимали гостей, а посередине находилась величественная резная лестница.

— Идемте, я провожу вас в вашу комнату, — предложил Мартин и, не выпуская руки Лив, повел ее через холл к лестнице.

Внезапно на верху лестницы появились Кэрол и Майкл, естественно, прибывшие гораздо раньше.

— Мы отправляемся на разведку, — весело сообщили они, сбегая вниз. — Встретимся в семь за ужином!

— Потрясающий дом, да? — радостно бросила Кэрол, пробегая мимо Лив.

Та резко обернулась ей вслед.

— Кэрол, подожди! — Но кузины уже и след простыл. — Вот и разыгрывай тут из себя дуэнью, — тихонько пробормотала Лив.

Тонкие пальцы Мартина крепче сомкнулись на ее локте.

— Не сомневаюсь, что найду способ развлечь вас не хуже этих двоих, — мягко произнес он, подталкивая Лив к верхней площадке лестницы. Проведя ее по боковому коридору, он миновал две двери и остановился перед третьей. — Фернанда приготовила вам угловую комнату. Надеюсь, она вам понравится. — И, распахнув дверь, Мартин провел ее внутрь.

— Вот это да! — Лив ничего подобного еще не видела.

Огромная круглая кровать с расшитым золотом покрывалом занимала центр комнаты, шелковые драпировки спускались вниз голубыми лентами. В двух стенах находились четыре окна, изогнутые изящными арками, и, подойдя к ним, Лив изумленно ахнула, настолько завораживал открывавшийся из них вид.

Мебель была вся в золотых и голубых тонах. Между двумя окнами стоял изысканный резной секретер, и от помещавшегося рядом обитого атласом старинного дивана его отделяло такого же цвета кресло и прелестный низкий столик.

Лив медленно обернулась. Мартин вошел в комнату вместе с ней и теперь стоял у кровати.

— Эта кровать по преданию из гарема одного шейха, — заметил он с видом небрежного превосходства, и в его глазах зажегся вызывающий золотой огонек. — Нравится вам?

— Конечно. Кому такое может не понравиться? — воскликнула Лив, восхищенно оглядываясь вокруг. — Я видела целые семьи, живущие в палатках размером меньше этой кровати.

Мартин хмыкнул.

— Вон там ванная и гардеробная, ведущая в гостиную, откуда есть выход в холл. — Он пересек комнату и открыл дверь в той стене, где не было окон. Лив последовала за ним и снова громко ахнула.

Стены были отделаны испещренным тонкими прожилками белым мрамором. Дверь в позолоченной раме вела, по-видимому, в гардеробную. Все аксессуары были выполнены в золоте. Двойной душ, раковина, биде, а ванна оказалась огромным утопленным в полу круглым бассейном из чистого белого мрамора.

— «Развратная» — первое слово, которое приходит на ум, — сухо заметила Лив, отступая назад в спальню, и тут обнаружила, что Мартин стоит прямо у нее за спиной.

Его сильные руки тяжело опустились на плечи Лив. Она сделала попытку стряхнуть их, не желая, чтобы он к ней прикасался. Однако пальцы сильнее впились в ее кожу, и Мартин медленно развернул ее к себе лицом.

— Тебе это очень подходит: развратная комната для развратной женщины… Роберта.

В первое мгновение Лив решила, что ослышалась, и ошарашенно вскинула глаза на Мартина. Он смотрел на нее жестко и презрительно, а в плотно сжатом рте и совершенно неподвижном лице читалась такая угроза, что Лив поняла: нет, она не ошиблась. Кровь отхлынула от ее лица. Он знал — с первой минуты знал, что она и есть та самая Роберта. Он ее помнил. И играл с ней весь уик-энд, как хитрая черная пантера, готовящаяся к прыжку. И вот теперь он нанес удар и ждет, как она отреагирует.

Со времени их короткого свидания, наложившего такой тяжелый отпечаток на всю ее жизнь, Лив научилась скрывать свои чувства. За годы учебы на медицинском и за те несколько лет, в течение которых ей приходилось ухаживать за больными и умирающими, она стала настоящим экспертом по маскировке. По ее лицу зачастую ничего нельзя было прочесть — качество, необходимое для врача. И вот теперь оно ей пригодилось.

— Если здесь кто и развратник, так это ты, — ледяным тоном отрезала Лив и, с трудом оторвав от него взгляд, оглядела комнату. — Не понимаю только, к чему было разыгрывать мелодраму. Если ты узнал меня, то почему сразу об этом не сказал? — Она отступила на шаг.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — саркастически протянул Мартин. — Но я и так знаю ответ, я прочел его на твоем лице, как только моя сестра представила нас друг другу. Ты побелела как простыня, и на твоем лице был написан ужас. — Он мрачно окинул ее взглядом. — Чего ты испугалась? Что я начну рассказывать, что серьезная преданная своему делу докторша когда-то таскалась по свету с модельным агентством и при этом имела прискорбную склонность к случайным связям?

Лив была не в силах отвечать. В течение последних двадцати четырех часов она жила в страхе, что он ее вспомнит. Ну, не то чтобы в страхе, но в нервном напряжении. А теперь, когда это случилось, она начисто лишилась дара речи.

— Кстати, твой дядя ошибся. Я видел, как ты приехала. Мне сразу показалось, что это ты, но меня немного сбили с толку твои волосы: ты их укоротила и они явно посветлели. Впрочем, время тебя пощадило. Честно говоря, сейчас ты еще более красива, чем в восемнадцать лет. — Карие глаза скользнули по крепкой высокой груди Лив, четко обрисованной мягкой трикотажной рубашкой, и снова впились в ее лицо. — И твоя фигура, — прибавил Мартин. — Ты чуть-чуть пополнела, и тебе это идет.

У нее просто было позднее развитие, могла бы с горечью объяснить ему Лив. На нее внезапно волной нахлынули воспоминания о тех первых месяцах, когда он ее бросил. Теперь ее грудь стала полнее, но талия оставалась по-прежнему осиной. Она уже давно не заботилась о своей фигуре, а если и вспоминала о ней в последнее время, смотрясь в зеркало, то только затем, чтобы погоревать о том, какими роскошными стали ее формы.

— Ты хочешь сказать, что я растолстела?

— Вовсе нет. — Рука Мартина властно легла на ее грудь, и Лив против воли ощутила накатившую жаркую волну желания.

— Убери от меня руки, — вскрикнула она, свирепо отбрасывая его руку. Воздух в комнате, казалось, так и завибрировал от напряжения.

Мартин лишь негромко расхохотался.

— Надо же, как ты защищаешь свою честь. — Его глаза нахально впились в ее рубашку в том месте, где сквозь тонкую ткань предательски проступили напряженные соски. Затем он посмотрел Лив прямо в лицо, и его зубы сверкнули в неожиданно угрожающей усмешке. — Перестань, мы оба прекрасно знаем, что я могу свести тебя с ума в одну минуту. Однажды я дал тебе почувствовать вкус секса, и тебе так понравилось, что ты тут же прыгнула в постель к первому мужчине, который встретился тебе после меня. Ты ничего не можешь с собой поделать.

Что за ахинею он несет? От этого чудовищного заявления у Лив кровь так и вскипела в жилах.

— Да как ты… — В ярости она подняла руку, но Мартин перехватил ее на полдороге, стиснул железной хваткой и заломил за спину, плотно прижав Лив к своему телу.

— Нет, моя радость, я не собираюсь являться на ужин с отметиной на лице, одной с меня вполне достаточно, — сухо заявил он. — Но нам надо поговорить.