Неприступные стены - Фристоун Шарон - Страница 7

— Ты, ты, за это я тебя и ценю. У тебя больше вкуса в таких вещах, — засмеялся Марко. — Но почему тебе не приходит в голову, что я изменился? Что я достиг того возраста, когда любящая жена и детишки — то, что нужно человеку для счастья?

? Отчего же? Покорная овца, которая будет смотреть тебе в рот, и закрывать глаза на твои мелкие грешки, — очень заманчиво. Но должна предупредить тебя, Марко. Маленькие девочки быстро взрослеют, а Оливия Ковердейл отнюдь не дурочка. В Кембридж за красивые глаза не принимают. И потом. Ты думал о том, как объяснить твоей будущей жене наши отношения? Не думаю, что у нее настолько свободные взгляды.

И она цинично рассмеялась.

— Между нами все останется по-прежнему, — отозвался Марко. — Об этом не беспокойся.

С нее довольно. Оливия поднялась, тяжело опираясь о стену. Вокруг нее все плыло, а в голове пульсировала одна мысль: «Этого не может быть. Это происходит не со мной». Сгорбившись и шаркая ногами, она побрела прочь. Но не домой. Дом теперь казался ей враждебным и коварным. Ноги сами несли ее к заветному местечку, которое с детства служило убежищем в ее детских горестях. Вот и сейчас старая ива у реки укрыла ее своими ветвями. Здесь она, наконец, дала волю слезам.

Она задыхалась от рыданий и плакала, пока не обессилела. У нее раскалывалась голова, и саднило горло от рыданий, но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью в ее сердце. Голоса Марко и Терезы, их циничный смех все еще звучали эхом у нее в ушах. Наивная дурочка, которая мечтала о любви и счастье! Эти двое разбили ее жизнь.

Марко хотел на ней жениться, в этом она не обманулась. Но не она была ему нужна, не ее наивная, смешная любовь. Все это был дьявольский план. Ему нужно было заполучить дом и парк. Ловко придумано, нечего сказать. Пользоваться недвижимостью по своему усмотрению, при этом, не заплатив ни пенни! Естественно, Марко рассчитывал, что глупенькая юная жена, по уши в него влюбленная, позволит ему делать со своим наследством все, что он пожелает. И в ту секунду, когда мысль оформилась в ее сознании со всей ясностью, Оливия почувствовала, как в сердце что-то кольнуло и дрогнуло. Она поняла, что именно сейчас оно разбилось на части.

Она задумчиво смотрела на темную воду. Ей хотелось перестать жить, но она боялась умирать. Темная глубина, одновременно, манила и пугала ее. Наконец, вглядываясь в черную бездну, она поняла: коварный искуситель Марко не стоит того, чтобы лишиться из-за него жизни. У нее есть будущее, ее ждет университет, и отец, и маленький Джонни, и Блэки, и даже Виржиния... Она не может причинить им горе.

Оливия медленно шла по тропинке. Не к дому — она не могла пойти домой. Как она станет смотреть в глаза Марко?

Что она скажет отцу? Она ничего не понимала в делах, но вдруг отец уже успел взять на себя какие-то обязательства? Ее пугала сама мысль, что отец станет вести дела с такой безжалостной акулой, как Марко.

Что скажет Виржиния? Она так рассчитывала на деньги Марко! Но теперь у них, хотя бы, будут деньги за землю, наверное, немалые. Оливия желчно усмехнулась, вспомнив, что, по словам Терезы, Марко сильно переплатил за землю. Хотел закинуть наживку пожирнее, а рыбка-то скушала ее и ушла. Так ему и надо.

— Что с тобой? — послышался сзади знакомый голос.

Оливия повернулась. К ней спешил Саймон. Обычно улыбчивое лицо его было встревоженным.

— У тебя такой вид, словно ты продиралась сквозь живую изгородь, — пошутил он.

И Оливия вновь разрыдалась. Саймон обнял ее и тихонько гладил по голове, давая ей выплакаться.

— Ой, Саймон, — наконец, всхлипнула она. — Ведь твоя сестра была права. Человек, которого я любила, обманул меня. И я теперь боюсь идти домой. Как мне с ним говорить? Что мне сказать отцу?

— Ну, не плачь, Оливия. Твой большой и сильный брат тебя защитит, — вспомнил он детскую шутку.

Оливия улыбнулась, и на душе стало легче. Ей всегда хотелось иметь старшего брата, как у Джинни, и однажды Саймон великодушно предложил быть братом и ей. Какой же он славный!

— Джинни мне говорила, что у тебя роман.

— Нет больше никакого романа, — вздохнула Оливия, припадая к его плечу.

— Слушай, а этот Марко не здоровый такой парень, смуглый, черноволосый?

— Да, а что?

— А он идет по дороге прямо к нам. Наверное, тебя ищет. Но, кажется, еще нас не видит.

План мгновенно сложился в голове у Оливии. У Марко мать испанка, а бабушка, кажется, была цыганка. Кровь у него горячая, значит, он ревнив. Так пусть же получит сполна.

Она обвила обеими руками шею Саймона и прильнула губами к его губам.

Он отпрянул от неожиданности. Но, недаром, они столько лет были друзьями! Саймон мгновенно оценил ее план и обнял ее за талию.

1

— Да нет у меня настроения развлекаться!

Оливия вцепилась в ручку такси.

Она предприняла последнюю попытку отделаться от Джинни, которой удалось-таки вытащить ее из дома.

Оливия сопротивлялась, как могла, но Джинни была непреклонна. И вот они уже выходят из такси у дверей фешенебельного лондонского отеля, где фирма Джинни устраивала вечеринку.

— У тебя сегодня был шок, — заявила Джинни. — И тебе надо развлечься. После таких новостей тебе надо побыть на людях. Хватит сидеть взаперти, словно старая дева. Тебе сколько лет? Вот и веди себя соответственно.

— Мне и надеть нечего, — цеплялась за соломинку Оливия.

Но Джинни решила и эту проблему, одолжив у сестры платье. Платье было роскошное, но совершенно не в стиле Оливии. Ярко красное и такое смелое, что в нем девушка чувствовала себя почти голой.

Но Джинни одобрила платье.

— Ты выглядишь настоящей секс-бомбой. Все мужчины будут у твоих ног. Иди и развлекайся.

Марко вышел из бара и замер, как вкопанный. Снова и снова он вглядывался в знакомый и одновременно чужой облик. Женщина в красном. Неужели Оливия? Может ли такое быть?

Несомненно, это Оливия. Но совсем не та, какой он запомнил ее в тот сентябрьский день. Впрочем, тогда у нее была другая роль — и в амплуа невинной девочки она была неотразима. Его до сих пор передергивало. Когда он вспоминал, как ловко она его провела.

Тот же точеный аристократический профиль.

Та же белая прозрачная кожа. Много обнаженного тела, раньше она не носила таких открытых платьев. Те же светлые волосы с платиновым отливом. Сегодня они подняты вверх и закручены в узел какого-то сложного плетения. Юношеская угловатость исчезла, и она превратилась в чувственную, знающую себе цену, женщину. Как она несет себя, надменно глядя сквозь толпу! Ее платье колыхалось при каждом шаге, облегая каждый изгиб, каждую ложбинку совершенного тела. Олицетворение мечты разгоряченного самца!

Ничего похожего на невинную подружку невесты, которую Марко впервые увидел на фотографии в журнале. Ничего похожего на мадонну с младенцем на руках, которая стояла на лестнице родового поместья.

Но что она делает здесь, в отеле? Может, она разыскивает его? Может, она рассчитывает соблазнить его у него в номере, вместо того, чтобы явиться на встречу в адвокатскую контору? Эта мысль показалась ему очень дельной. Несомненно, туалет она выбрала именно с таким расчетом.

Тут он заметил ее спутницу. Подружка. Как ее? Джинни. Дочка викария. Он понял, что они направляются в бальный зал на какую-то вечеринку. Значит, ее появление в отеле — простая случайность! Он сам удивился своему разочарованию. Он все еще хотел ее, и был бы счастлив предоставить ей возможность соблазнить его!

Черт бы ее побрал! Сколько лет прошло, а она все еще имеет на него то же необъяснимое влияние! Даже теперь. Когда он вывел ее на чистую воду и знает, какая она расчетливая коварная сучка!

Какое-то мгновение он боролся с искушением подойти к ней, дать знать о своем присутствии. Но по зрелом размышлении решил этого не делать. Очень уж любопытно взглянуть, какой Оливия предстанет перед ним завтра — снежной королевой, сексуальной красоткой в красном или юной невинной девочкой.