Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Коллинз Джеки - Красотка Красотка

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Красотка - Коллинз Джеки - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Ники надеялась, что этот брак окажется у матери удачнее предыдущих. Сейчас под венец должна идти она, и теперь наконец она будет в центре внимания, а не мать, как случалось всякий раз, когда Лиза выходила замуж.

У Ники было такое ощущение, будто ее с рождения преследует чувство соперничества. Быть дочерью Лизы Роман – это вам не в Диснейленд прокатиться! Когда ситуация позволяла, Ники держала свое происхождение в строжайшем секрете. Но ей никогда не удавалось долго это утаивать. Кто-нибудь обязательно разнюхивал, кто ее знаменитая мамаша, – и нормальным отношениям разом приходил конец. А что это вообще такое – нормальные отношения?

В свои девятнадцать Ники была красива броской, запоминающейся красотой. В отличие от матери – типичной платиновой блондинки – Ники унаследовала экзотическую цыганистую внешность своего отца-испанца, Антонио Мигеля Стоуна – мужа Лизы под номером два, симпатичного гуляки с более чем скромным состоянием и довольно сомнительной родословной. Утверждалось, что его мать, бабушка Ники, состоит в дальнем родстве с испанским королем – хотя на чай во дворец их почему-то никто не приглашал.

Ники знала, как все было у ее родителей. Лиза влюбилась в Антонио, когда тот приехал в Голливуд с какой-то рыжеволосой красоткой. Спустя пять дней после их знакомства рыжая красотка была предана забвению, а Лиза с Антонио улетели чартером в Лас-Вегас, где двое суток без перерыва предавались азартным играм и любви, а потом обвенчались.

Через девять месяцев появилась на свет Ники.

Еще один год прошел во взаимной страсти, а потом Лиза застукала Антонио со своей так называемой лучшей подругой и немедленно развелась. Вскоре после этого он вернулся в Европу, чтобы продолжить свою карьеру плейбоя, участвовать в автогонках и мотаться по лучшим курортам, ухлестывая за красивейшими из женщин.

В десять лет Ники начала требовать от матери более подробной информации об отце – человеке, знакомом ей лишь по фотографиям. Лиза нехотя велела своему адвокату связаться с ее бывшим и напомнить, что у него есть дочь. Как ни странно, в последующие несколько лет Антонио регулярно приглашал к себе дочку на каникулы. Приезд Ники всякий раз производил большой фурор – Антонио был без ума от своей хорошенькой, складненькой, смышленой дочери. До такой степени, что очень скоро она стала проводить со своим харизматическим папашей по нескольку месяцев в году, пока в возрасте пятнадцати лет и вовсе не бросила школу в Беверли-Хиллз и не перевелась в американскую школу в Мадриде. Лиза вроде бы не возражала, поскольку ей надо было думать о собственной карьере.

Ники была в восторге. Вот она, вожделенная свобода! Она быстро обнаружила, что жить с отцом куда как интереснее, чем с матерью. Он был ей скорее как старший брат, при этом испорченный до невозможности. Антонио обучил ее всем самым клевым штучкам – в том числе как курить кальян, пить мартини и не слишком пьянеть, а в общении с мужчинами сочетать в нужной пропорции лесть и безразличие. Одна из его многочисленных знойных подружек прочла ей экспресс-курс контрацепции. Ну разве не круто? Чего еще могла желать юная, жадная до жизни девочка-подросток?

К шестнадцати годам Ники была не по возрасту умудрена – настолько, что уже понимала, что ее отец неисправим: эдакий непослушный мальчишка с непреодолимой тягой к удовольствиям и большим сердцем. Он обожал дочь – она воплощала его связь с благопристойным образом жизни. Ники, в свою очередь, обожала отца, несмотря на то что отлично видела, какой он испорченный и бесхребетный. Ну и что с того? Он ее отец, и она его любит!

Жизнь с Антонио имела один недостаток – его мать Аделу. Это была свирепая сеньора, которая неизменно ходила в черном и готова была орать на сына, когда надо и не надо. Антонио это как будто мало трогало, и он с легкостью повышал голос в ответ, нимало не заботясь о посторонних. Вскоре Ники поняла, что это у них такая игра. Состязание. Выигрывал тот, кто дольше и громче орал. Однако верх всегда одерживала старуха – бабка у нее была женщина несгибаемая. К тому же она держала семейную казну, из которой с неимоверной скупостью выдавала сыну деньги по своему усмотрению. К вящему неудовольствию Антонио.

Дом, в котором они жили в Мадриде, принадлежал Аделе. Еще она имела в собственности роскошную виллу в Марбелле. Оба объекта недвижимости она получила в наследство от мужа, скончавшегося от сердечного приступа, когда Антонио было всего десять лет. С тех пор Адела вбивала в хорошенькую головку своего отпрыска мысль о том, что отныне он в семье единственный мужчина и должен заботиться о ней. Потом она быстренько сплавила его в военное училище, где процесс выбивания дури из его головы принял систематический характер.

Все годы, проведенные в казарме, Антонио мечтал о светской жизни и, едва освободившись, с головой в нее окунулся, несмотря на все возражения Аделы. Он исколесил всю Европу, без труда прокладывая себе путь в постель любой женщины, которая ему приглянется. Таких богатых дам на его счету была нескончаемая череда. Параллельно он увлекся автогонками. Узнав об этом, Адела пришла в неистовство. Дабы ее ублажить, Антонио перевел гонки из профессионального занятия в разряд хобби, о чем потом всю жизнь жалел.

Теперь он поочередно проводил время в двух резиденциях своей мамаши, тщательно заботясь о том, чтобы с ней не пересекаться.

Но Адела была не из слабых противников и пристально следила за сыном. Она считала, что он уже достаточно погулял без материнского присмотра, когда женился на дешевой американской актрисульке, и была преисполнена решимости больше такого безумия не допустить.

У Ники отношения со строгой бабушкой были натянутые. Адела делала вид, что любит свою американскую внучку, но, что бы та ни делала, вечно ее осуждала. Ники быстро нашла способ с этим бороться – всякий раз, как бесконечные поучения и старческое брюзжание начинали ей докучать, она улетала в Лос-Анджелес к своей трудолюбивой мамочке, которая была настолько увлечена своей карьерой, что проявляла, казалось, полное безразличие к тому, что творит ее дочь.

А Ники много чего творила, ибо унаследовала от матери страсть к преодолению преград в сочетании с отцовским распутством. Она слишком увлекалась экспериментированием. Ей все хотелось узнать, как далеко можно зайти, не делая этого. Несмотря на обширные познания в области контрацепции, она боялась переступить последнюю черту – пока не произошло ее знакомство с дальним родственником Антонио по имени Карлос.

Ники было семнадцать, и она чувствовала себя готовой на многое. Карлосу было двадцать пять, это был уверенный в себе и необычайно красивый парень. Ему не понадобилось много времени и усилий, чтобы переломить ее внутренние запреты, а затем и разбить ей сердце. К несчастью, подобно своему родственничку Антонио, Карлос был неисправимым распутником и не пропускал ни одной смазливой мордашки.

Разгневанная и оскорбленная его небрежением, Ники ступила на путь мщения и стала запрыгивать в постель к каждому встречному, рассчитывая в конце концов вызвать в Карлосе ревность и заставить его ползать перед ней на коленях, моля о прощении.

Но этого не произошло.

С настойчивой подачи старушки-матери Антонио вмешался и предостерег дочь, что, если она не образумится, ее начнут называть шлюхой и дрянью.

– А сам-то ты кто?! – набросилась Ники на отца, хорошо зная его неумение держать ширинку застегнутой. – Девственник, что ли?

– Нет. Но я мужчина, – ответил он и снисходительно улыбнулся. – А мужчинам все дозволено.

Они ругались чуть не до утра, причем в пылу спора наговорили друг другу таких вещей, о которых потом каждый страшно жалел. Наутро Ники села в самолет до Лос-Анджелеса и больше в Европу не приезжала.

С тех пор прошло без малого два года. Теперь, когда Ники была помолвлена, она никак не могла решить для себя вопрос, стоит ли позвонить отцу и поставить его в известность?

«Привет, папуля! – промурлычет она. – Я больше не шлюха и не дрянь. Не приедешь ли на мою свадьбу, чтобы вручить меня жениху, как полагается?»