Свадьба Сильви - Филдинг Лиз - Страница 16

Том подошел и чмокнул ее в щеку, и она совсем забыла, где лежат чайные пакетики. Это был невинный поцелуй, за которым, однако, могло последовать большее. И это было бы правильно и неправильно одновременно.

— …они там где-то, — пролепетала Сильви, подхватила свой компьютер, папки с фотографиями и вышла из кухни.

Но это не помогло ей. Воспоминание о поцелуе Тома продолжало преследовать ее.

Глава девятая

Минуту Том не мог пошевелиться. Он обхватил голову руками, закрыл глаза и жадно втянул ноздрями воздух. Он так долго жил без любви, что уже не помнил, как это бывает. В памяти остались только неудачи и боль. Любовь для него была чем-то непостижимым. Он наблюдал за нею со стороны, делая для себя какие-то выводы, пока его друзья и знакомые сходились и расходились. В отношениях с женщинами он старался держать дистанцию, до тех пор пока не организовал для себя что-то вроде идеального брака с женщиной, которая тоже не хотела любить.

Но как только он увидел Сильви Дачем Смит, его идеальный брак начал разваливаться, как ветхая лачужка во время грозы. Но, так же как и Сильви, он уже дал свое слово и не привык от него отказываться.

Однако, даже получив свободу, он продолжал сопротивляться чувству, которого не понимал. Он был просто не в состоянии найти правильные слова, для того чтобы выразить то, что чувствовал. И вот уже дважды довел женщину до слез.

Что ж, теперь ему оставалось только наблюдать за тем, как она готовится к своей свадьбе, которая, судя по всему, не очень-то радует ее. Значит, это его наказание.

Том напомнил себе, что Сильви беременна и интересы ребенка всегда остаются на первом месте. Том наклонился над раковиной, включил воду и, вместо того чтобы наполнить чайник, набрал полные ладони холодной воды и опустил в них лицо, чтобы потушить огонь своих губ, которые все еще помнили вкус ее кожи. А когда и это не помогло, подставил голову под струю ледяной воды.

Сильви вошла в библиотеку, положила на старинный столик свою ношу и уютно устроилась в одном из кожаных кресел напротив камина. Она закрыла глаза, но больше от безысходности, чем от удовольствия.

Ее по-прежнему тянуло к Тому, даже сильнее, чем раньше. И это притяжение было взаимным. Она чувствовала это так же, как и то, что между ними стояла, какая-то невидимая преграда.

А может быть, преграда была как раз весьма заметной. Одной из причин, по которым Кэнди согласилась выйти замуж за Тома, было его нежелание иметь детей. Кэнди это устраивало, потому что она не хотела портить фигуру, за которую заплатила немалые деньги пластическим хирургам.

Однако покупка этого поместья ясно говорит о том, что Том надеялся пусть не сразу, но все-таки обрести наследника. А может быть, и двух. Он хотел иметь семью, которой был лишен в детстве. Так в чем же его проблема?

Если предположить, что его брак был всего лишь деловым соглашением, то она, Сильви, вполне могла бы заменить Кэнди. Она также происходила из древнего рода, имела обширные связи в обществе и ни в чем не уступала Кэнди. Напротив, она была еще и материально обеспеченной. И наследница уже на подходе.

Может быть, ей не хватало силикона и контактных линз, которые делали глаза Кэнди такими пронзительно-голубыми. Подумав об этом, Сильви зевнула, не в силах противостоять навалившейся на нее усталости.

— Но если это то, чего он хочет, то извините. Тогда, малышка, нам лучше остаться вдвоем, — прошептала Сильви, поглаживая живот и проваливаясь в блаженное забытье дремоты.

Том распахнул дверь библиотеки и остановился на пороге, увидев Сильви, задремавшую в кресле напротив камина. Несмотря на страстное желание, которое он испытывал по отношению к этой женщине, то чувство, которое сейчас овладело им, было совсем другого свойства. Скорее это была забота, желание защитить, и это было так не похоже на то, что он чувствовал раньше. Неужели это любовь? Но как это проверить?

Как можно тише, чтобы не потревожить Сильви, Том поставил на стол поднос с чашкой ромашкового чая и сел в кресло напротив. Он был счастлив уже только оттого, что смотрел на нее, слышал ее дыхание. Он был готов вот так сидеть и смотреть на нее вечно.

Но нет ничего вечного, и скоро веки Сильви дрогнули. Он видел, как, просыпаясь, она смутилась, потом улыбнулась, пытаясь сообразить, где находится. Улыбка Сильви померкла, как только она увидела Тома. Ей было неприятно, что ее застали спящей.

— О господи, скажи мне, что я не бредила. — Сильви выпрямилась.

— Вовсе нет, — успокоил ее Том. — И похрапывала совсем негромко.

Он поставил перед ней чашку с чаем.

— Вот как? А дома соседи жалуются.

— Возможно, я слишком добр к тебе… — Том протянул ей тарелку с домашним, печеньем. Поддразнивать ее и слышать, как она смеется, было таким удовольствием. — Попробуй, оно очень вкусное.

— Миссис Кеннеди испекла? Кто же сможет устоять!

— Только не я, — ответил Том, взял с тарелки одно печенье и немедленно отправил его в рот. — Может, ей стоит наладить продажу этого печенья? — сказал Том, после того как лакомый кусочек растаял во рту. — Я, кажется, знаю, как оно будет называться. «Лонгборн-Корт». Просто и со вкусом.

— И с изображением особняка на обертке, — поддержала его Сильви. — Идеальный товар для рынка воспоминаний. Впрочем, вполне возможно, что оно будет называться «Лонгборн Конференц-центр», не так ли? Однако это будет уже другой продукт.

Том не поддержал этой темы. Заговорил он совсем о другом:

— Когда я сказал тебе, что купил этот особняк для Кэнди, у тебя, наверное, создалось неправильное впечатление о моих намерениях. — Том не собирался обсуждать с Сильви этот вопрос. Просто это как-то само собой вырвалось, потому что он был искренен с ней.

— Ты сразу же решил превратить его в конференц-центр?

— Нет! — Том энергично замотал головой. — Вовсе нет. Я купил его для нее как свадебный подарок. Но, когда вошел сюда, то понял, что нашел дом своей мечты. Я увидел, что это настоящее семейное гнездо. Старые потертые куртки в прихожей, резиновые сапоги стоят так, как будто кто-то только что вернулся с прогулки по лесу и сбросил их тут. Каждый половик хранит в себе историю чьей-то жизни и выглядит так, как будто здесь только что спала собака.

— Другими словами, все выглядит потрепанным и изношенным, — попыталась отшутиться Сильви.

— Обжитым и домашним. Уютным, — поправил ее Том.

— Ну, пожалуй, — согласилась Сильви.

— Кэнди наверняка захотела бы все изменить. Она пригласила бы сюда какого-нибудь модного дизайнера из Лондона и стерла бы Лонгборн-Корт с лица земли.

— Не исключено. Но какое все это теперь имеет значение?

Том промолчал. Сильви снова расслабилась в кресле, наслаждаясь печеньем.

— Это просто блаженство, — сказала она, после того как очередной кусочек растаял у нее во рту. — В моем детстве миссис Кеннеди, всегда пекла это печенье по воскресеньям. — Сильви взглянула на Тома. — Разве идет дождь?

— Дождь? — Том не сразу понял, о чем она говорит.

— У тебя волосы мокрые.

— Ах, это… Пустяки. Наливал воду в чайник и случайно обрызгался.

— Вода попала только на волосы? — Бровь Сильви взлетела вверх. — Тебе повезло. Подвинься поближе к огню, а то простудишься, — предложила Сильви.

Тому не понадобилось еще одного приглашения. Он уютно устроился на ковре возле камина, прижавшись спиной к одному из кресел, и с удовольствием отправил себе в рот еще одно печенье.

— Расскажи мне о том, чем ты в детстве занималась зимой по воскресеньям.

— Я бы с удовольствием послушала тебя, — возразила она.

— Мне не хочется вспоминать о своем детстве, — грустно произнес Том. — Давай выкладывай все, от черного хлеба с маслом до трех пирожных на выбор.

— У нас никогда не было трех пирожных на выбор! — возмутилась Сильви. — Моя мама считала, что только испорченные дети могут съесть сразу три разных пирожных.