Голливудские жены - Коллинз Джеки - Страница 52

Подобное приглашение не могла отклонить даже Сейди Ласаль.

И она кивнула, сказала: «Конечно»– и даже изобразила улыбку.

Росс будет в восторге. Ведь, оказавшись у него в доме, эта баба уже не сможет его игнорировать. Мэрли легонько всхрапнула. Заснула под защитой своего козырька! Элейн быстро толкнула ее локтем.

– А! – сказала Мэрли, вздрогнув.

– И где ты провела прошлую ночь? – шепнула Элейн.

Мэрли хихикнула.

– Приходила в себя после ночи с пятницы на субботу. Рэнди неутомим.

Элейн улыбнулась и прикинула, не завести ли и ей молодого любовника. Какая ирония! Она ведь замужем за самым мощным членом Голливуда и подумывает о любовнике. Ну разве кто-то еще способен с ним помериться?

Она чуть не рассмеялась вслух.

– А ты никогда не думал о том, чтобы развестись с Элейн? – спросила Карен, оседлав его. Ее колени атлетически сжимали его бедра, а соблазнительные соски дразняще поднимались и опускались возле его рта.

Он был так удивлен, что ничего не ответил. По его правилам всякие разговоры в процессе были табу. Он закряхтел.

– Так как же? – не отступала Карен. Ее мышцы работали идеально. И чего она не заткнется?

– Развод слишком дорог, – пропыхтел он.

Она извернулась на его теле и свела ноги.

Он одобрительно застонал. Эта девочка знала штучки, которых даже он никогда прежде не пробовал. Она стискивала его всеми мышцами, доводила до исступления.

– Ты разведешься с ней, если я попрошу?

Он пропустил вопрос мимо ушей, отдаваясь бесценным секундам перед оргазмом.

– Пошевелись! – взмолился он. – Я кончаю.

В ответ она сжала мышцы еще сильнее и начала вращать торс, пока не довела себя до готовности. Он взорвался – и она с ним.

Сунув напряженные соски ему в рот, вцепившись ему в волосы и сдвинув ноги так плотно, что у него возникло ощущение, будто сперму из него высасывают.

– Осторожнее с волосами! – взвизгнул он.

– Клала я на твои волосы! – крикнула она в ответ.

Они разделили последний бешеный экстаз.

– Господи боже ты мой! – прохрипел он. – Лучше тебя не бывает.

Она медленно сползла с него, нагнулась к тумбочке и закурила сигареты для них обоих.

– Знаешь, сколько у меня денег? – спросила она.

Всю его кожу пощипывало. Черт, как будто ему снова семнадцать!

– Так сколько?

– Хватит, чтобы для начала откупиться от Элейн. А когда папочка скончается, то и вообще не сосчитать.

Блестяще! Джордж Ланкастер старше него всего на двадцать лет.

– Что ты говоришь?

Она глубоко затянулась.

– Что из нас с тобой выйдет отличная пара.

Он засмеялся, не слишком убедительно – такой поворот разговора его вовсе не обрадовал.

– Нам с тобой вместе хорошо именно потому, что мы не муж и жена.

– Ты думаешь?

– Я знаю.

– Ну, увидим.

– Что увидим? – спросил он с тревогой.

– Увидим, только и всего, – ответила она таинственно. – А почему бы нам не окунуться?

– В океан?

– Бассейна я тут что-то не вижу.

– Я не плавал в океане уже не знаю сколько лет.

– Ну, так пошли! – Она спрыгнула с кровати, пошарила в ящике и вернулась с красными шортами для него и купальником для себя.

Он натянул шорты. Они резали в поясе и еще сильнее – в промежности.

– Ox! – сказал он жалобно.

– Ничего, – проворковала она. – Когда мы вернемся, мамочка тебя помассирует.

– Почему ты так обо мне заботишься, Карен? – спросил он, посмеиваясь.

Она усмехнулась.

– А потому что я – тебе, ты – мне. А ты мне – ой-ой-ой, деточка!

Они выбежали из дома, держась за руки.

Одинокий фотограф, лежащий на животе между опорами под соседним домом, сфокусировал телеобъектив. За пять минут он снял две катушки очень и очень интересных кадров.

Ангель почти не сомкнула глаз. Состояние, до которого Шелли довела свою квартиру, ввергло ее в ужас. Всюду скомканная одежда, грязная посуда, битком набитые пепельницы, а в кухоньке гуляют тараканы, будто в самом заповедном царстве.

Шелли кивнула на смятую постель.

– Вместе ляжем? – спросила она. – Я не брезглива, не знаю, как ты.

Ангель уже высмотрела глубокое кресло.

– Я устроюсь в нем, если вы не против, – быстро сказала она.

Воспоминания о Дафне, ее бывшей квартирной хозяйке, еще были живы у нее в памяти.

– Как желаешь, Ангелочек. – Шелли пожала плечами и порылась в ящике. – Как насчет коки?

– Спасибо, мне не хочется пить.

Шелли бросила на нее взгляд из-под вздернутых бровей, но Ангель предпочла его не заметить. Она аккуратно собрала валявшуюся на кресле одежду и сложила ее ровной стопкой в ногах кровати. Спи. Подумай. Разберись. Она была расстроена и сердита. У нее даже не было возможности рассказать Бадди про встречу с Оливером Истерном. Встречу, при мысли о которой у нее дух перехватывало, а в ушах звенели слова: «Быть вам, барышня, звездой!» Естественно, она хотела сразу рассказать Бадди, и он обрадовался бы не меньше нее. А теперь все было испорчено. Наверное, она никогда больше не увидит Оливера Истерна.

Ангель свернулась в кресле, и Шелли бросила ей засаленную шаль.

– Сладких снов, детеныш, – сказала она. – Если ты встаешь рано, так не шуми. Я до одиннадцати видеть солнечного света не желаю. А можно и попозже.

Ангель кивнула. И провела тягостную ночь, пытаясь устроить свое затекающее тело поудобнее, чтобы наконец заснуть. К семи утра сон окончательно пропал. Она тихонько вышла из квартиры и спустилась к бассейну. Мало-помалу начали появляться другие жильцы. Две девушки в одинаковых купальниках проделывали сложные гимнастические упражнения. Старая дама в парике прошла мимо, ведя на поводке со стразами курчавого французского пуделя. Школьник устроился под пальмой выкурить тайком сигарету.

Затем явились любители загорать, вооруженные полотенцами, флаконами с маслом и козырьками для глаз. Все – актеры без работы.

Ангель сидела тихонько в сломанном шезлонге. Ее прекрасные глаза померкли от тревоги и усталости. Она пригладила золотые волосы и попыталась подавить внезапное бурчание в животе.

Ей ужасно хотелось есть. Она просто умирала с голоду. Взглянув на свои часы, она обнаружила, что уже почти одиннадцать. Бадди мог бы давно пойти поискать ее.

Бадди медленно выбирался из тяжелого забытья. В висках стучало, свидетельствуя, что он жив. Едва-едва. У него вырвался громкий стон.

Рэнди, небритый, мутноглазый, дрожащей рукой налил две чашки растворимого кофе и одну протянул ему.

– Так мы же только заснули, – пробурчал Бадди, обжег язык кипящей жижей и длинно выругался.

– Похоже на то, – согласился Рэнди и прищурился на золотые часы «Патек-Филиппс», подарок Мэрли. – Однако теперь два часа дня.

– Какого дня?

– Понедельника, – ответил Рэнди, нащупывая телефон. Он набрал номер и попросил миссис Мэрли Грей.

Бадди, пошатываясь, побрел в крохотную ванную. Он знал, что должен немедленно позвонить Ангель. Когда он спровадил ее к Шелли, виду нее был не слишком радостный. Но, черт, всего-то на ночь. Сегодня он что-нибудь устроит.

Ополоснув лицо холодной водой, он поглядел в зеркало. Дружок Бадди не выглядел на все сто. Он таки перебрал – наркота, выпивка… В первый раз после встречи с Ангель. Но он был так угнетен и обескуражен, когда сбежал от двух старух в отеле «Беверли-Хиллз». Надо было разок отвести душу.

Слава богу, что на свете есть друзья – Рэнди, который понял все, едва он ввалился к нему на квартиру, и Шелли, которая согласилась приютить Ангель на ночь. И никаких проблем.

Холодная вода его оживила. Он ощутил себя почти человеком. Рэнди все еще висел на телефоне, обрушивая на Мэрли Грей всю силу своего обаяния. Бадди натянул брюки и знаком показал, что поднимется к Шелли.

Два отрывистых стука. Три. Ангель в дверях, с тряпкой в руке.

Запах лизоля в воздухе.

Бадди раздраженно вскинул руки.