Обыкновенное чудо - Филдинг Лиз - Страница 18

Все делали молча, но тишина была многозначительной. Тишина переломного момента, который может изменить судьбу. Что в нем такого, что заставляет ее переживать такие сильные эмоции, не испытанные ранее? Он обернулся и понял, что она наблюдала за ним.

– Я закончил, – сказал он и добавил:

– Ну мне пора.

– А как же кофе? – Она чувствовала, что выдала свое желание удержать его. Что с ней происходит?

– Мне надо поработать вечером, – быстро ответил он. С ним творилось что-то непонятное. – Вместо того чтобы сидеть в офисе, я весь день провел на Бонд-стрит.

Смущенная и разочарованная, она вдруг разозлилась.

– Извини, что причинила столько неудобств.

– Я должен написать отчет для акционеров, они считают меня своей собственностью.

Фергюс поправил рукава и взял одну из запонок. Его отчет вместе с акционерами мог бы и до утра подождать, но ему надо было скорее уйти, пока он не наделал глупостей. Атмосфера была наэлектризована, наполнена желанием. Они, два взрослых человека, находились в ситуации, располагающей к близости. А ее предложение остаться на чашечку кофе подразумевало нечто большее, возможно, она в этот момент не осознавала, к чему это приведет.

Надо было только подойти, дотронуться до золотистых волос, и Вероника оказалась бы в его власти, а он еще долго-долго никуда бы не уходил.

Искушение было испепеляющим. Вначале была только идея заехать к ней и удивить кольцом и ужином. А теперь он сгорал от страсти, и огонь рвался на свободу.

Фергюс сдерживал себя лишь по одной причине. Заниматься любовью с Вероникой, какое бы наслаждение это ни сулило, было недостаточно. Выходя из дома утром в пятницу, он был одержим идеей остаться холостяком. Вечером того же дня он только и думал, что о женитьбе. Он мечтал просыпаться рядом с этой женщиной каждое утро всю свою оставшуюся жизнь. И ради этого он готов был ждать, когда она захочет того же.

Его взгляд был прикован к запонке. Сколько он себя помнил, Фергюс всегда застегивал их автоматически. Но сейчас пальцы не слушались его. А то, что Вероника наблюдала за его жалкими попытками, только мешало.

– Ну что, Фергюс, сдаешься? – спросила она. Одна запонка выскользнула и упала на пол. Вероника подняла ее и протянула ему. Но его руки так дрожали, что он не смог взять зловредную вещицу.

– «Сдаюсь»? – повторил он ее вопрос, чтобы потянуть время.

– Сдаешься и признаешь, что твои сестры были правы. – Она сложила его манжету и наклонилась, чтобы продеть запонку сквозь петли. Аромат ее тела, кожи, волос захлестнул его как волной, взывая к чем-то затаенному, дремлющему внутри него.

Вероника посмотрела на него своими серыми, лучистыми глазами и потянулась к другой манжете. Он заметил с удивлением, что она уже вполне овладела собой, а рука ее была тверда. Ему хотелось, чтобы, как и он в этот момент. Вероника стала беспомощной, затрепетала от желания. Хотелось со всей силой чувства согреть эту руку в своих, поцеловать ладонь и нежное запястье. Привлечь Веронику к своему разгоряченному телу, чтобы она поняла, как он нуждается в ней. Прижаться к ней и никогда от себя не отпускать.

Фергюс взял себя в руки, подал вторую запонку и спросил:

– Что ты имеешь в виду? Вероника пожала плечами.

– Я думала, мы договорились, Фергюс, что, когда мужчина не в состоянии справляться с запонками, это сигнал, что ему пора жениться.

Он промолчал. А его сестры вообще были здесь ни при чем.

Через секунду все было закончено. В тот момент, когда она выпрямлялась, ее волосы коснулись его щеки. Ощущение было такое, словно это шелковая ткань. Искушение запустить в эту золотистую копну руки было велико, провести кончиками пальцев по точеной шее. Все происходящее начинало напоминать изощренную пытку. Тело его напряглось, так неистово требуя ее близости, что Фергюсу захотелось закричать. Ему казалось, что если он не обнимет ее сейчас же, то просто сойдет с ума.

– Вероника… – выдохнул он полушепотом. Она не двигалась, неуверенная, не послышалось ли ей. Потом присмотрелась к нему, изнывающему от желания любить ее, рассказать, что с ним происходит на самом деле, что его настигло то чувство, которое бывает одно и на всю жизнь.

Но внутренний голос предостерегал, что еще слишком рано. Что, если даже допустить, что и она полюбила его, все равно не поверит. Хуже того, не захочет поверить. Она согласится провести с ним ночь, а он хотел завладеть ее сердцем, душой, всем естеством… и завладеть навсегда.

Фергюс покачал головой.

– Ничего, – выговорил он. – Просто хотел поблагодарить.

Надев пиджак, он не стал застегивать его. Было не до того. Снял с вешалки плащ.

– Увидимся в среду, – напомнил он.

– В семь, – как ни в чем не бывало уточнила она.

Ночная прохлада приятно взбодрила его. И когда он сел за руль, то поклялся, что до среды ни разу не позвонит ей, не поддастся соблазну заехать и до назначенного дня она о нем не услышит.

Вероника облокотилась на дверь и глубоко вздохнула. Все было позади. Приглашать его остаться на чашечку кофе было ошибкой. Помогать застегивать запонки – тоже.

А ведь был момент, когда она выбирала между голосом рассудка и страстным желанием сжать в ладони отворот его рубашки, толкнуть, чтобы он прислонился к холодильнику, и целовать.

Если бы он дотронулся до нее, они бы даже не дошли до спальни. Вот, оказывается, к чему приводит игра с застежками запонок. Она посмотрела на кольцо, мерцающее у нее на пальце.

– Все упирается в то, что это игра, – произнесла она вслух. Это было ей необходимо, чтобы отрезвить себя. – Игра и притворство.

Тогда почему же у нее уходит почва из-под ног? Почему каждая клеточка ее тела ноет от неутоленного желания? И почему ее голос звучал так неубедительно?

– Доброе утро, Джулия.

Она нажала кнопку на переговорном устройстве:

– Салли, сделай, пожалуйста, кофе и переключай на меня все телефонные звонки, которые поступят в течение получаса. – Она последовала в кабинет вслед за шефом. – Есть срочное дело, Фергюс. Вчера весь день звонили из Франкфурта. Где, интересно, тебя носило?

– По магазинам.

– По магазинам?

– Сама понимаешь… Бриллианты, трюфеля и тому подобные предметы первой необходимости. Она закатила глаза.

– Надо перезвонить им сейчас, до того как ты уйдешь на встречу.

– Конечно, Джулия. Сделаю все так, как ты скажешь.

Он нажал кнопку на своем пульте:

– Салли, пока вы не занялись кофе, будьте любезны, не откладывая, закажите доставить несколько гардений в офис мисс Вероники Грант. – Он посмотрел на Джулию с улыбкой. – Что там насчет Франкфурта? – Сигнал с переговорного устройства снова отвлек его.

– Что будет на карточке, Фергюс? – спросила Салли.

– Карточки не нужно.

– Без карточки?

Он дал себе слово и не собирался отступать.

– Если она сама не догадается, от кого они, Салли, ни одно послание в мире мне уже не поможет. – Он взглянул на Джулию.

– Вы уже назначили дату свадьбы? – поинтересовалась она.

– Пока мы сошлись на том, что это произойдет в ноябре. Мать Вероники считает, что понадобится как минимум шесть месяцев, чтобы все организовать.

– Вы готовы ждать так долго? – улыбнулась Джулия.

– Раз это необходимо, буду ждать. – Он посмотрел на нее. – Если потребуется, могу и шесть лет подождать.

– А если серьезно?

– Все не так просто, Джулия.

– А что такое? – Когда он не ответил, она передала ему увесистую папку. – Может быть, это поможет?

– Что это?

– Вы просили собрать информацию о мисс Грант. Я сделала все, что было в моих силах.

Фергюс пристально посмотрел на папку. Он почувствовал, что хочет узнать о ней все возможное: что она делала, где бывала. Не колеблясь, он взял и передал папку Джулии.

– Спасибо, но я буду еще больше благодарен тебе, если все это будет уничтожено.

– Уничтожено? Прямо сейчас? – спросила Джулия.

Он нетерпеливо взглянул на нее.

– Не сию секунду, Джулия. Надо с Франкфуртом все уладить.