Американская звезда - Коллинз Джеки - Страница 23

– Ты сумасшедшая, – закричал он, – когда ты немного подобреешь?

– Когда ты уедешь, – ответила она отрывисто.

– Нечего меня торопить. Я трачу здесь свое время, не твое.

– Ладно, – сказала она, – но пусть это будет поскорее. Он был очень занят. Работа в гараже, уроки с Бетти Харрис трижды в неделю и необходимость делать кое-какую починку дома не оставляли ни минуты свободной.

Занятия с Бетти доставляли острое удовлетворение. Она выбирала пьесы, которые наверняка его могли заинтересовать. Особенно ему нравился «Трамвай «Желание»(*Пьеса американского драматурга Теннесси Уильямса.). Играть Стэнли, в то время как она выступала в роли Бланси, было потрясно. Ему было хорошо, потому что наконец-то он нашел занятие, поглотившее его целиком и очень волнующее.

У Ареты Мэй и Примо медовой месяц кончился. Они стали часто тренироваться в злобных ругательских стычках. Примо ее здорово поколачивал. «Р-раз!» Эту науку подонок хорошо изучил.

Ник чувствовал себя неловко, в пору просить прощения за отца. Ему хотелось сказать: «Послушайте, я ведь не виноват.

Гоните нас в шею. Мы куда-нибудь двинемся. Все равно куда. Но не портить же вам жизнь из-за нас тоже».

Но, заполучив Примо обратно, Арета Мэй не имела желания его отпускать.

Пришло и ушло Рождество. Каникулы были мрачные. Арета Мэй принесла домой объедки индейки и сварила густой суп – вот и весь праздник. Ни елки. Ни подарков. Ничего-шеньки-ничего.

Нику было наплевать, он к этому более или менее привык. Но ему было жалко ребятишек, особенно Харлана. Понять, что чувствует Льюк, было невозможно.

Иногда он гулял с Джои, который поинтересовался, пойдет ли Ник на новогодний вечер танцев.

– Я об этом не думал, – ответил Ник.

– Но больше нечем заняться, – сказал Джои. – Надо все продумать.

– А как мы туда попадем? – спросил Ник. – Разве не надо покупать билеты?

– Не, это школа устраивает. Почему бы тебе не пойти с Дон?

А Ник как-то позабыл о ней. Он был так занят, что не возникало даже желания лечь.

– Ага. Я позвоню ей. А ты кого приведешь?

Джои затянулся сигаретой и, как бы между прочим, сказал:

– Может, приглашу твою сестру. Ник удивился:

– Мою сестру?

– Синдру, – ответил Джои. – Я хочу сказать, она не обязательно согласится, но она всегда такая, знаешь, ну, все одна и одна.

Ник сделал гримасу:

– Ну, если хочешь, чтобы она саданула тебя в пах, давай, приглашай.

Он ничего не испытывал к Синдре. Может быть, как брату ему полагалось чувствовать себя ее защитником, но какого черта она такая злючка, и ему все равно, с кем она и куда ходит.

– А что мы наденем? – спросил он.

– Поедем в Рипли и возьмем напрокат пару смокингов. На следующий день после обеда они отправились в Рипли.

У Джои был мотоцикл, купленный в комиссионке, и через пару часов они приехали. Бюро проката было запружено мужчинами, стремящимися к той же цели, что и они. Джои влез без очереди, взял за жабры продавца и выбрал два смокинга.

– Я в нем чувствую себя дураком, – сказал Ник, надев свой.

– Ты и выглядишь так, – засмеялся Джои. – Но так и нужно, так все выглядят на Новый год.

Ник прошелся перед зеркалом. Брюки были слишком длинны, верх широк.

– Неужели надо это надевать? Джои хлопнул его по спине:

– Но ведь только на один вечер. Переживешь. Они заплатили деньги и ушли.

– А я знаю бар, где выступают голые девушки. С голыми сиськами и задом.

Оба приобрели фальшивые визитки, так что самоуверенно и спокойно вошли в бар. Никто их не остановил. Да никому до них и дела не было.

В зале было полным-полно рабочих со стройки, сосредоточенно глядевших на вереницу полураздетых официанток – на девушках были черные чулки, пояса с резинками, передники с оборками, а на лицах застряла искусственная улыбка.

Ник глазам не верил. Он толкнул Джои локтем:

– А разве это не запрещено законом? Джои хихикнул:

– Не говори, что раньше не бывал в топлес-барах. Их все больше становится.

– Да, да, давай поговорим о том, что становится все больше, – пошутил Ник.

Джои замялся:

– Ну, здесь надо себя контролировать – глядеть можно, а трогать нельзя.

– Они дают?

– Если дашь им заработать на хлеб. Ник похлопал себя по карману куртки.

– Тут есть, – сказал он, – вчера была получка.

Он уже положил глаз на одну девушку – хорошенькую I брюнетку с приветливым личиком, которая напоминала ему Лорен. Он не видел ее после спектакля и порой думал о ней. Но он не хотел думать – она была не так-то легко достижима.

Когда девушка взяла у них заказ, он сразу же приступил к делу.

– А что ты делаешь вечером? – спросил он. Она взглянула на часики:

– Я ухожу в три.

– Но я уже готов сейчас, – пошутил он. – Сколько? Она приняла оскорбленный вид:

– Ты что думаешь, я каждого цепляю?

– Конечно, нет, – ответил он. – Сколько?

– Двадцать.

– Двадцать, – повторил он. – У тебя что там, норковый мех?

– Ну, десять, это тебе скидка за остроумие.

– А у тебя есть комната?

– Если хочешь у меня, то за это пятерка сверху.

Он взвесил свои возможности. Никогда он еще за это не платил. Ну, да что там, иногда можно. Он сделает себе новогодний подарок, да и с девушкой он же не беседовать будет.

– О'кей, – согласился он.

Звали ее Кэнди, и жила она в комнате, где рыскали два пахучих кота, а в клетке томился хомяк.

– Я обычно сюда никого не вожу, – объявила Кэнди, движением плеч сбрасывая пальто. – Но ты вроде хороший парень. Тебе сколько лет?

– Двадцать один, – соврал он. – А тебе?

– Двадцать.

«Пожалуй, все тридцать», – подумал он.

– Давно этим занимаешься?

– Чем? – спросила она, открыв сумочку и доставая сигарету с марихуаной.

– Ну, этими делишками, кроме работы?

– О, но я этим вообще не занимаюсь, – ответила она уклончиво и зажгла сигарету. – Но на этой неделе мне понадобились лишние деньжата… Ну и, я уже тебе сказала, ты вострый.

«Это точно», – подумал Ник.

Она предложила ему разок затянуться и начала расстегивать блузку.

Он глубоко затянулся – еще никогда не курил марихуану – и смотрел, как она медленно снимает блузку. Он уже видел ее формы в баре, но было интересно смотреть, как она медленно раздевается, и только для него.

Под блузкой оказались маленькие грудки, прикрытые крошечным черным бюстгальтером. Театральным жестом она бросила блузку на пол, расстегнула «молнию» на юбке и грациозно перешагнула через нее. Штанишек не оказалось, что и до этого было ясно. Он почувствовал такое знакомое возбуждение.

– Что-нибудь оставить? – спросила она. Он заметил, что она жует жвачку.

– Серьги, – ответил он.

Она засмеялась и слегка потерла пальцами соски:

– Никогда еще такого не слышала.

Он тоже сбросил одежду. Эта девушка стоила того, чтобы ею заняться. Она профессионалка. И ему хотелось знать, удастся ему заставить ее чувствовать, как ему всегда удавалось с другими.

Кэнди шлепнулась на кровать и кивнула ему.

Он одним скачком преодолел расстояние и поднялся на борт.

Она опять затянулась и положила окурок в разбитую стеклянную пепельницу около кровати.

– А тебе не двадцать один, – хитро заметила она. – Скажи правду!

Но он ни за что не признается, что ему семнадцать.

– Нет, мне двадцать два, – ответил он, принимаясь за дело.

Кэнди, очевидно, всю свою энергию истратила в баре. Она была как мертвая, только резинку жевала, с отсутствующим видом, хотя он уделил ей кое-что из своего анджеловского обаяния.

Когда все было кончено, ему сразу захотелось уйти. Нет, никакого удовольствия он ей доставить не смог, и он платит за это первый и последний раз.

Он положил деньги на стол и побыстрее убрался.

Немного погодя Джои зашел за ним в бар, и они отправились домой.

– Ну, как это было, парень? – полюбопытствовал Джои. – Выкладывай во всех грязных подробностях.