Мы наш, мы новый… - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 65

– Светик, моя радость, ты меня…

Больше произнести ни слова у него не получилось, так как его тут же утопили в вихре суматошных поцелуев. Атаке губ любимого существа подверглось буквально все: глаза, уши – Господи, что она там-то забыла, – нос, губы – этим, как ни странно, досталось меньше всего, – лоб, щеки, подбородок. Антон даже усомнился: закончится ли все это?

Вообще-то он ожидал иной реакции, была даже мысль сначала посетить Варлама и отправить его, так сказать, подготовить почву. Но все эти благие намерения истаяли как утренний туман, едва он оказался на владивостокской земле. Его словно магнитом неудержимо потянуло домой, к жене. Боже, как же он по ней соскучился – так, что голова в этот момент соображала мало. Как ни странно, понимание пришло только тогда, когда он подвергся неожиданной и сметающей все на своем пути атаке жены.

Наконец остыв, супруги смогли пройти в гостиную. Светлана, спохватившись, тут же упорхнула на кухню: муж с дороги, его нужно кормить. Антон осмотрелся. Все как и прежде, ничто не изменилось. Светлана так и не завела прислуги, управляясь по хозяйству сама. Узнают конкуренты – засмеют: миллионер, а обеспечить дом прислугой не в состоянии, дома своего не имеет, живет в каком-то непрезентабельном обычном доме, да еще и принадлежащем тестю. Ну и пусть их. Все будет, потом, а сейчас ему было несказанно приятно, что о нем проявляет заботу лично его ненаглядная, – остальное мелко и несущественно. Подумать только, его не было здесь всего-то ничего, а казалось, что прошла целая вечность. И жена как-то изменилась, или это только показалось? Да что могло измениться-то за какие-то четыре месяца!

Обед прошел именно так, как и ожидал Антон. Светлана ни к чему не притронулась, заявив, что сыта, и, пристроившись напротив мужа, положив подбородок на ладошки, словно ребенок, наблюдала за тем, как насыщается ее мужчина. Выглядела она при этом настолько забавно, настолько умилительно, что у Антона даже сердце зашлось.

Трапеза была без изысков, но сытной. Обычный такой обед – первое, второе, третье, а вот на десерт у него были другие планы. Бо-о-ольшие планы на огро-омный такой десерт. Он едва сумел сдержаться, чтобы запихать в себя остатки еды: Света переживала, если он плохо ел. Ей маменька всегда говорила, что если у мужчины плохой аппетит, то либо он болен, либо чем-то недоволен, третьего не дано, либо это и не мужчина вовсе.

Наконец он скользнул из-за стола и, легко подхватив жену, как янычар, умыкнувший невольницу, потащил ее в спальню. Светлана поначалу забавно болтала ножками, оглашая комнаты родительского дома веселым верещанием, но, когда поняла, куда ее тащат, вдруг стала серьезной и крепко вцепилась в шею мужа, прижавшись к нему всем телом. Антон тут же почувствовал, что настроение у жены резко изменилось, и, отстранившись – ну насколько возможно, – взглянул в ее тут же ставшее серьезным лицо:

– Что-то случилось, малыш?

– Антош, только не обижайся, пожалуйста, но нельзя.

– А-а-а, ну нельзя так нельзя, – разочарованно вздохнул Песчанин, подозревая, что правильно все понял.

– Нет, Антош, это не то. Понимаешь, доктор сказал, что лучше пока воздержаться: после твоего отъезда я сильно перенервничала, и это может быть опасным.

– Да что случилось-то? – Антон теперь уже обеспокоенно смотрел на жену, которая, пребывая в растерянности, ослабила хватку и позволила ему слегка отстраниться. Он уже не первый год жил в этом мире или в этом времени, а потому уровень медицины ему в принципе был известен: наряду с гениальными решениями и открытиями, полное невежество в простейших вещах – ну для конца двадцатого века. Так что вполне заурядная для его времени женская болячка здесь могла иметь весьма фатальные последствия.

– У нас будет маленький, – с оттенком грусти, что приходится разочаровывать мужа, и в то же время светясь каким-то внутренним светом, столь присущим всем будущим матерям, произнесла Света.

Ну конечно! Господи, он все не мог понять, что не так со Светой, – ему даже показалось, что она слегка поправилась… Да кой черт показалось – естественно, поправилась. Так это что же получается…

– Света…

– Ага.

– Да ведь это же… Светка-а-а!!!

Вот теперь ее отпустило. Ну да, разочаровала мужа – тот вон весь извелся, – она прекрасно видела, что держится, только чтобы не обидеть ее, а потому быстро, как изголодавшийся, разделался с обедом. Но, как видно, новость унесла прочь все дурные мысли. А почему это дурные? Ничего не дурные. Просто не ко времени – ну да, время еще будет. А сейчас можно и о другом спросить. Поговорить-то о чем-то надо.

– Ну, раз с этим выяснили, рассказывай: как съездил? Как там Магадан, Авеково? Как они перезимовали? Мне тут рассказывали, что японцы могут захотеть захватить Камчатку и те места, – мол, там, с одной стороны, глухомань, а с другой – очень выгодные предприятия, и Россия, случись, защитить их не сможет.

– Какой Магадан? При чем тут Магадан?

Антон просто опешил от вопроса жены. А потом вдруг понял. Все верно: так уж сложилось, что писем он не писал, никогда не писал, даже маме, когда учился в училище, так что для него наличие такого вида связи, как переписка, просто не существовало. Поэтому, даже когда появилась возможность отправлять из Артура личную корреспонденцию, он попросту не воспользовался этим, а потом забот хватало и других. Но вот Сергей, и в особенности Семен, писали регулярно. Получается, что из писем не явствовало, что он в Артуре, или…

– Света, а какие у тебя отношения с Леной и Аней?

– А к чему ты это спросил? – немало удивилась она перемене темы. – Хорошие отношения, и даже замечательные, правда, они все еще сердятся на тебя. Но, когда стали получать письма от Сергея Владимировича и Семена Андреевича, вроде оттаяли. Немного.

– Они тебе ничего не рассказывали?

– Нет. А что они должны были мне рассказать?

– Да так, ничего. Не обращай внимания.

– Так как там Магадан?

– А что Магадан? Там все в полном порядке. Все предприятия работают на полную.

– Откуда же вы взяли рабочих? Ведь тебе запретили вывозить наемных из Владивостока?..

– Ты опять стала интересоваться моими делами? Ладно, не дуйся. С рабочими определились на месте – как выяснилось, их там вполне достаточно.

В этот момент в дверь позвонили, и Светлана, легко соскочив с колен мужа, направилась к двери, озорно оглядываясь через плечо.

– Вот видишь, как иногда полезно быть в положении, а то сейчас занимались бы непотребством в неурочный час.

– Кто сказал, что это непотребство? – только и успел бросить вдогонку жене Антон. – Нормальная потребность, и даже очень нужная, – закончил он, бурча себе под нос.

Кто бы сомневался. Ну, раз уж отношения у женщин сохранились на прежнем уровне, то забросить свою молодую подругу старшие товарки никак не могли. Лена, как всегда, появилась подобно шквалу, с ходу пройдя в гостиную, на ходу снимая шляпку и о чем-то там вещая, – о чем, Антон так и не разобрал, так как был рад слышать столь родные голоса из далекого далека. Господи, как же давно это было! Но веселое щебетание тут же прекратилось, едва она увидела Антона.

– Антон?

– Здравствуй, Лена.

– Антон? – Ага, и Звонарева тут. Ох, что-то это все ему напоминает.

– Здравствуй, Анечка.

– Здравствуй. Ах да. «Светлана» ведь уже час как в порту стоит. Не думала, что, выйдя из Артура, яхта направится еще и в Магадан.

– «Светлана» в порту?

– Можно подумать, ты не знаешь?

– Да нет. Я прибыл на другом корабле.

– Значит, так совпало, – пожав плечами, констатировала Аня.

Что-то ее отношение ему совсем не нравилось. Какое-то безразличное. Ну да и черт с ним, не враждебное – и слава богу.

– Писем из Артура нет?

– Есть. И не только нам. Они собрали все скопившиеся на почте письма и доставили во Владивосток – папа, наверное, сейчас за голову хватается, не зная, как разгрести такую кучу, – все же улыбнулась Звонарева при упоминании об отце, работающем в почтовом ведомстве.