Профессорская дочка - Колина Елена - Страница 49

Решили так: Димочка уезжает учиться в Испанию. Ничего, что Димочка не знает испанского языка. В Испании дешевле всего, и он сможет дополнительно пройти курс фламенко. Заодно Димочка узнает жизнь, потому что окажется совсем один в чужой стране без языка, как Сема на чердаке.

На свадьбе Татьяна была красивая – ослепительно. В вуали, фате и цветочном венке – как-то это все на ней одновременно крепилось. Мы с Димочкой были не такие красивые и держались в тени, хотя нам предлагали нести фату.

Мне грустно. Мое неопытное привидение, мой Димочка, уезжает в Испанию, и... и все.

Четверг, у меня будет ребенок

– Маша, меня никто не любит, – сказал Димочка, – я никому в мире не нужен...

Татьяна улетела в свадебное путешествие, а Димочка улетает завтра. Пришел ко мне с красивой дорожной сумкой, завтра улетает. Съел омлет, улегся на диванчике в прихожей и оттуда со мной беседовал.

– Ты прав, – подтвердила я, не отрываясь от „Мумзика безымянного“.

– Машка! Я тебе говорю или нет!.. Я никому не нужен!

– Ты, безусловно, прав, – подтвердила я. – Что?! Нет, ты не прав, ты всем нужен, ты маме с папой нужен, ты мне нужен...

– Да? Тогда не могла бы ты меня немного потренировать? – оживился Димочка. – Ты будешь быком, а я тореадором. У тебя есть красная тряпка?

Немного поиграла с Димочкой в тореадора, как будто он маленький. Сначала я была быком, а потом он. Я махала перед его носом красной тряпкой. Тряпкой был шарф Вадима, он его забыл, а я положила шарф в прихожей, как будто... ну, как будто Вадим тут, у меня, пришел, разделся, пьет кофе.

Я махала перед его носом красной тряпкой, а Димочка в такт выкрикивал голосом зазывалы на ярмарке:

– Испания! Лучшее образование! Испанский язык – один из самых популярных в мире! Солнечная страна! Ваше будущее – в Испании!

Димочка еще некоторое время рассуждал о преимуществе образования за границей, а потом сказал противным голосом:

– Маша? Я уеду в Испанию, а ты будешь тут сидеть. Под дождем на Фонтанке... А я буду в солнечной стране танцевать фламенко. Там фламенко, а здесь что? Дождь – раз, помойка – два, никакого будущего – три... Никакого, абсолютно никакого будущего, так папа говорит...

– Никакого? – задумчиво переспросила я. – А вообще-то ты прав.

Димочка прав – он никому не нужен. Только я не знала, что он об этом знает.

– Маша, возьми меня, – вдруг сказал Димочка. – Возьмешь?

Как маленький, как будто сейчас скажет „в зоопарк“. Кстати, когда он был маленький, мы с ним особенно любили одну злобненькую лиску, она жила прямо напротив белых медведей.

– Возьму, – ответила я. Я знала, что дальше с Димоч-киной стороны будет какая-нибудь хитрость, но какая? Омлет, покурить, еще поиграть в тореадора?...

Я опять принялась за „Мумзика безымянного“, а когда я закончила, Димочка уже стелил себе постель на диванчике в прихожей. Сумка была разобрана, вещи аккуратно лежали в шкафу.

– Свой уголок я убрала цветами, – сказал Димочка, пристраивая рядом с Крамским фотографию солиста группы „Ленинград“, по пояс обнаженного, зато в темных очках.

– Димочка, – в ужасе прошептала я. – Димочка? Что это, что, что?! Я мечтала, что у меня когда-нибудь

будет ребенок!.. Но одно дело мечтать о чем-нибудь вообще, а совсем другое дело это получить. Особенно если это – Димочка.

Так, нет. Нет. Это слишком ответственное решение. Я писатель с договором, и прежде всего я служу искусству. Также я не мать Тереза, которая искренне совсем не думает о себе. Наоборот, я искренне думаю о себе. Я тут же представила себя в ушанке и валенках, топчусь на морозе, пока Димочка у меня дома с девочкой, и так – годами... Ну нет!!! Да еще каждый день кричать: „Быстро учись, а то будешь дворником!“ Не-ет!!

– Димочка, – осторожно сказала я, – есть одна важная вещь. Эта вещь вроде бы на первый взгляд незначащая, но она важная... Это знаешь какая вещь? Это твой папа-банкир. Он же захочет дарить тебе дорогие подарки и осыпать тебя другими благами. Получится, что в одной семье у матери и ребенка разные доходы?... А ты же хочешь мотоцикл, и...

– Маша, – сдавленным голосом сказал Димочка, – мы с ним договоримся... Ты что, не можешь сама ребенка вырастить? Мы с тобой вырастим друг друга сами! – И вдруг заплакал. – Это ты виновата! Это мне красная тряпка в глаз попала! Ты меня мазнула по глазу тряпкой! – отвернувшись, кричал Димочка.

Ох, неужели плачет... Что делать, если такой большой мальчик плачет?

– Димочка? Не бросай меня, останься со мной, пожалуйста... – попросила я. – Я тебя очень прошу...

– Ну не зна-аю, все-таки солнечная страна... фламенко... – с сомнением протянул Димочка, хлюпая носом, и быстро запихнул пустую сумку под шкаф.

– Испания?! Фламенко?! А как же я? Мне очень нужен мужчина в доме... – с жаром сказала я.

– Точно? – сказал Димочка. – Ну... ладно. Тогда я, так и быть, останусь с тобой. Если ты еще как следует попросишь. И скажешь мне спасибо за то, что я разрешил тебе меня взять.

– Спасибо.

– Си, – небрежно сказал Димочка, незаметно вытирая глаза. – Си, сеньора. Я буду мыть посуду. Иногда, не слишком часто, а то нечестно.

Дело Дня – у меня будет ребенок! Испытываю эгоистическую радость – теперь он полностью мой! И еще страх – как я одна с ребенком?

На следующий день

Пришел e-mail из Майами.

„Я буду тебе помогать, – написал мне Димочкин папа-банкир. – Во всяком случае, материально можешь на меня рассчитывать, в разумных пределах“.

Пришло SMS-сообщение от Татьяны: „Ску безу СПА“. Что такое СПА и почему Татьяна подписывается СПА?... Сексуальная Потрясающая Ачаровательная?... Загадка.

Оказалось, СПА – это водные процедуры: бассейн, джакузи и др. А „ску безу СПА“ означает „скучаю безумно, отдыхаю в СПА“.

Татьяна сидит в СПА и безумно по нас скучает – это приятно.

Вторник на следующей неделе, слава

Зазвонил телефон. И я проснулась знаменитой.

„Быть знаменитым некрасиво...“ Думаю, Пастернак немного лукавил. Быть знаменитым приятно.

„Не дай вам Бог с утра проснуться знаменитым...“ Кажется, это Ахматова. Думаю, кажется, Ахматова тоже лукавила. Она сама очень хотела быть знаменитой.

В этот день все происходило очень быстро, как в кино. Во всяком случае, я ничего не помню, кроме коротких диалогов, как будто я снимаюсь в главной роли и все время боюсь, что все поймут, что я не героиня, а статистка-самозванец.

– Это Мария? – спросил голос в телефоне. – Уточните, как фамилия?

– Мария. А фамилия моя Матроскин. – Это я со сна, я еще не знала, что это, а это было – интервью!

На том конце провода помолчали.

– А мне сказали, что это не Матроскин, а писательница Суворова-Гинзбург...

Я резко приподнялась на своем диване – надеюсь, что в телефоне было не слышно, как заскрипели пружины. Где мои очки, где?

Нерасшифрованное интервью писательницы Марии Суворовой-Гинзбург.

– Где родились? – В Ленинграде, в семье. Мой папа... про папу не надо?... Ну... как хотите.

– Где учились? – Специальность номер восемнадцать, посудомоечная машина „Трио“... неинтересно? Да, я и сама так думаю... Напишите, после окончания средней школы была норвежским моряком на китобойной флотилии. Почему? А можете сами придумать? Можете? Спасибо большое.

– Как начали писать? – Один человек перепутал меня с мышью, то есть... что, уже достаточно? Больше не надо? Хорошо, как хотите.

– На какие языки переведены? Ни на какие? Тогда я пишу: книги переведены на все европейские, азиатские и африканские языки. – Э-э... я... ну хорошо, ну ладно.