Профессорская дочка - Колина Елена - Страница 21

Мы пошли на кухню, и я уже совсем уверилась, что потусторонние силы Петербурга выбрали мою квартиру из всех, вселились в кота и вот-вот овладеют мной и Адой. Потому что на кухонном диване сидел кот, очень крупный кот, и держал в лапе рюмку. Как будто он не кот, а

Кот, булгаковский. Но все объяснилось просто: от возбуждения я просто не узнала Сему, а это был Сема. А в рюмке была не водка, а валерьянка, я пила ее перед просмотром сериала.

– Ада, – решительно сказала я, наливая чай, – мне кажется, у меня дома происходит что-то странное... Мне кажется, я слышу по телевизору свои слова...

– В какой программе? – деловито спросила Ада. – Новости спорта, игра ума, ток-шоу?...

– В ток-шоу, – сказала я. Ток-шоу так много, что Ада не сможет проверить и расстроиться.

Ада хлюпнула чаем и взглянула на меня снисходительно:

– В ток-шоу?! Ты что думаешь, я вчера этот сериаль-чик не смотрела? Ха-ха. Ты там прямо как живая, особенно твоя хата. А как ты думаешь, эта, толстая в шляпе, кто? Если я, то вообще на себя не похожа...

Оказалось, Ада уже все обдумала и пришла ко мне не просто смотреть сериал и бояться.

– Твой вариант действий? – спросила Ада.

Мой вариант действий был такой: забыть обо всем, все решится само собой, сериал закончится, и потусторонние силы исчезнут без следа.

Ада воинственно фыркнула и высказалась в том смысле, что она не позволит никаким потусторонним силам взять над собой верх, а сама возьмет у них все, включая следы.

Однажды я переводила статью из «МВА JOURNAL*, там было написано, что бизнесу нельзя научиться. То есть научиться можно всему: и пакетным сделкам, и ипотечному кредитованию – всему, кроме того, как стать в бизнесе успешным. Потому что для успеха в бизнесе необходим особый склад личности – агрессивный. Не в том смысле агрессивный, чтобы драться в трамваях, а в том, чтобы все время желать победы, каждый миг, каждое мгновение, во всем. Как Ада.

– У меня два варианта, – сказала Ада, – первый – эта х...я происходит сама собой. Тогда в твоей квартире должны быть жучки или лучше телекамера. Может быть, тебя снимают из космоса.

Ада допила чай и тщательно осмотрела прихожую, гостиную и кухню на предмет телекамеры. Не нашла телекамеру и принялась искать жучки.

– Жучков нет. Тогда второй вариант, – отдышавшись, сказала она, – эта х...я происходит не сама собой. Кто у тебя в квартире посторонние? Это вопрос жизни и смерти, потому что у тебя проходной двор.

Я задумалась. Никого посторонних, все свои. Вот только недавно приходил водопроводчик – протекает кран. Он огляделся в прихожей и меланхолично сказал: „Вы не находите, что это несколько редкая цветовая гамма для Крамского?“ Мы с ним пили кофе, подружились. Но водопроводчик не мог, правда, не мог – мы же подружились. И кстати, он даже ни к чему не прикоснулся, ни к крану, ни к чему...

– Машка! Тебе будет больно, но ничего, переживешь. – Ада посмотрела на меня с такой жалостью, что мне тоже стало себя жалко. – Это он. Этот твой х...р с горы. Я тебе говорила – он не тот, за кого себя выдает.

Мы опять пили чай, и Ада пугала меня, что мы ничего о Вадиме не знаем. Одновременно утверждала, что теперь мы точно знаем, кто он такой, – проходимец. И что он у нас попляшет.

7 марта

Дело Дня – Адины предположения.

а) Вадим – инопланетянин, житель другой галактики, собирает сведения.

– За тобой следит недремлющее око, а что же еще? – сказала Ада.

С одной стороны, я бы не стала утверждать, что инопланетяне не существуют лишь потому, что я их никогда не видела.

С другой стороны, зачем инопланетянам подробные сведения о людях, вызывающих человека от мышей по адресу: Земля, Петербург, Фонтанка, во двор налево, у помойки?...

– Я бы на твоем месте вела себя прилично. Вытряхни пепельницы, не кури и все такое... – посоветовала Ада.

Я не вытряхнула пепельницы и не перестала курить – считаю, не нужно передергивать. Откуда Аде знать, что наши братья по разуму не курят?

б) Вадим – шпион.

– Он хочет завербовать тебя в Америку, – предположила Ада, – и там пустить тебя на опыты.

Почему меня на опыты?

– Агент, точно тебе говорю, агент разведки или даже резидент, – сказала Ада. – ФБР, „Мосад“?

Но я не знаю никаких секретов про специальность номер восемнадцать, у меня даже личных секретов нет.

– А у профессора? Есть у него секреты? – спросила Ада.

У папы была, конечно, секретность, первая форма – самая секретная, но я никогда не видела, чтобы Вадим жадно рылся в папиных бумагах в маске и перчатках.

в) Вадим – еще один вариант.

– Ну, если тебе все не нравится, – обиженно сказала Ада, – тогда остается только один вариант. Тогда ты – одинокая старушка.

– Я одинокая старушка? Мне же только тридцать семь, – удивилась я. – Моя мама родила меня в сорок лет, у нас в семье все рожают поздно...

– При чем тут рожают? Говорю тебе, ты – старушка, а этот твой Вадим – квартирный аферист. Они ищут одиноких стариков, чтобы выселить за неуплату коммунальных платежей. А то еще могут жениться, а потом убить.

– Не может быть... – прошептала я. – Я не верю...

– Не может быть? У тебя жизненного опыта с гулькин х... аужя-то знаю, очем говорю... ну, не важно. Воту тебя за свет уплочено?

– За свет?... Кажется, уплочено... то есть уплачено, то есть я платила, да.

Ада посмотрела на меня с сомнением – откуда она знает, что я вру? Тем более я завтра заплачу. Больше всего на свете ненавижу ходить в сберкассу и стоять в очереди, но теперь, раз я одинокая старушка, буду стоять вовремя.

Вообще-то я не согласна с Адой. Вообще-то у меня есть возражения – в форме вопросов, чтобы Ада не обиделась.

– Ада, не обижайтесь, но почему вы не предполагаете никакой... никакого случайного стечения обстоятельств, совпадения наконец?... – Я попыталась изобразить рукой разные обстоятельства и совпадения. – Почему вы сразу же предполагаете, что Вадим – человек бессовестный?

– Ты мне жесты-то такие не делай, – рассердилась Ада. – Совесть? Какая совесть? У него на месте совести х... вырос.

Ада ушла домой. Я очень благодарна Аде за недремлющее око и за все, но мне уже хотелось остаться одной и все обдумать.

– Машка, – спустя минуту Ада вернулась, – еще знаешь, что может быть? Самое главное-то мы и забыли – картинки! Твои картинки, коллекция Бенуа! Давай их все прямо сейчас перенесем ко мне. На всякий случай.

Я мялась и бормотала, что пока еще ничего не известно, что это слишком радикальные меры, что я запрусь на два замка...

Ада сердилась и настаивала:

– Я тебе как мать говорю, из последних материнских сил, – дай хотя бы Бенуа. Тебя убьют, так хоть коллекция сохранится у меня. Или ты мне не веришь?

– Что вы, я...

Я понимаю, что все Адины предположения противоречат здравому смыслу, но... Но папа говорит, что здравый смысл – чепуха. Что если бы люди руководствовались только одним здравым смыслом, то наука не развивалась бы. Что все хорошее в науке происходит вопреки здравому смыслу.

Да, вот именно, ничего бы не развивалось, и люди до сих пор жили бы в пещерах, ели бы мамонтов и слушали бы Эдиту Пьеху на синих виниловых пластинках, а на самом деле это не так...Поэтому здравый смысл в данном случае может быть совсем ни при чем, а мистика как раз при чем.

Если честно – мне было страшно. А вдруг кто-то хочет свести меня с ума мистическими событиями, как в детективах Агаты Кристи? А вдруг, как в детективах Агаты Кристи, у этих мистических событий есть очень простое объяснение – чьи-то корыстные интересы?...

Нет, ну конечно, мне было еще и смешно, но... как бы это объяснить? В общем, когда ты совсем один, и телевизор включается от пылесоса, и у тебя по телевизору скоро украдут Айвазовского, и... мне страшно, что я совсем одна, не считая Аду! В общем, я отдала еще одного Бенуа – „Петергоф“. На время.