Закрытая школа. Начало - Неволина Екатерина Александровна - Страница 44

— А что за листочки ты прятал вчера в коридоре? — спросила эта стерва, хлопая тщательно подкрашенными ресничками.

Честное слово, убил бы!

— О каких листочках она говорит? — вцепился тут же Авдеев.

— Макс, если ты хочешь, чтобы мы тебе поверили, расскажи нам все! — вторила Даша.

И она туда же. Зачем весь этот цирк, если тебе не верит даже твоя любимая девушка?

Все это было уже слишком, и Максим, хлопнув дверью, вышел вон.

— На ловца и зверь бежит… — послышался полный едкой иронии голос. Дверь учительской была распахнута, и оттуда выглядывал сам Каверин.

Вот ведь непруха!

— Зайди-ка, — поманил математик.

Макс с неохотой зашел в учительскую. Кроме Каверина — никого, пусто.

— А теперь отдай фотографию! — математик прижал его к стенке, глаза учителя даже покраснели от гнева.

— Какую еще фотографию? — Максу казалось, что на него ополчился весь мир.

— Ту, которую ты забрал из моей комнаты вместе с контрольной, — прошипел Кубик-Рубик.

— Да не брал я эту вшивую контрольную! И фотография ваша мне на фиг не нужна! Я на всю жизнь вами налюбовался! — выпалил Макс.

Но Каверина это не убедило.

— Послушай, мальчик. У тебя есть два варианта. Или ты вернешь мне фотографию, или я… очень сильно испорчу тебе жизнь. Ты даже не представляешь, насколько сильно! — он взял Макса за воротник и встряхнул, будто собираясь приложить головой о стенку.

— Псих! — Морозов вывернулся из его цепких рук и пулей вылетел из учительской.

Контрольная, фотография какая-то… а завтра выяснится, что он ограбил Форт Нокс! [1]

* * *

Как только девушки остались в комнате одни, Даша с раздражением повернулась к Юле, пакующей свой чемоданчик.

— Ты ведь наврала про Макса. Зачем? — выпалила Старкова.

Юля покрутила в руках совершенно неприличную прозрачную кофточку и с улыбкой, положив ее в чемодан, подняла глаза на соседку по комнате.

— Я видела его вчера с какими-то бумагами. И Макс очень не хотел, чтобы их кто-нибудь видел. Вот так-то. А я не собираюсь торчать здесь все праздники из-за твоего парня… Или твой парень — Андрей? Или они оба — твои парни! Упс! Что-то я запуталась!

Вот ведь ехидна!

Она тихо вошла в комнату парней. Вроде никого. Вот и тумбочка Макса. «Я только посмотрю», — подбодрила себя девушка и принялась рыться среди книг и тетрадей.

— Ай-ай-ай! — послышался от дверей насмешливый голос.

Даша вздрогнула и оглянулась. Макс! Она и не слышала, как он вошел. Как долго он здесь? Щеки окрасил предательский румянец.

— Тебе разве не говорили, что рыться в чужих вещах нельзя? — спросил Морозов так же язвительно.

— Я искала… — девушка запнулась.

— Контрольную! — с готовностью подсказал Максим.

— Да… Это ты ее взял? Скажи правду, я пойму!

— Нет, это не я, — он скрестил на груди руки и казался так далеко от нее, словно за тысячи километров.

— Тогда что это за листки, о которых говорила Юля? — настаивала Даша.

— Ах, листки?! — Морозов сжал губы в тонкую линию. — Да подавись ты ими!

Он достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги и протянул Даше. Она развернула и обомлела — билеты на поезд до Питера. Для него и для нее…

— Но… — Даша не знала, что и сказать, — почему же ты промолчал?

— Потому что сюрприз тебе сделать хотел. Проехали, — Макс сердито отвернулся.

— Макс, прости… — девушка потянулась к нему, обняла за плечи, но Максим упрямо вывернулся.

— Знаешь, Даш, я сыт по горло, — зло бросил он. — Раз ты мне ни в чем не доверяешь — нам лучше расстаться. Выход там.

— Макс!..

Он молчал. Слезы застилали глаза Даши, но она понимала: это конец! Все! Максим слишком гордый, чтобы прощать ее снова и снова. Почему все так сложно и запутанно?

* * *

Виктор наблюдал, как Самойлова появилась из комнаты, везя за собой свой чемоданчик. Довольная. Предвкушает. А ведь ей — только шестнадцать! Бедная глупая девочка!

— Юля, Самойлова! — окликнул он ее. — Вернись, пожалуйста, в свою комнату. Поездка отменяется.

— Но почему! — заныла она. — Я не хочу!

Поляков вздохнул.

— Хочешь. Если не желаешь своему… гмм… отчиму… больших неприятностей.

Девушка вспыхнула, закусила губу и, повернувшись, медленно побрела назад.

Теперь Виктору предстоял еще один разговор. С отчимом Юли, но Поляков не сомневался, что сможет его… скажем — убедить.

Так и случилось.

* * *

Когда на секретный номер позвонили второй раз, Володя оказался уже совершенно готов к этому. Рана, конечно, еще не зажила полностью, но рука двигалась и была способна держать пистолет.

На этот раз на коне был он, и вскоре плотный мужчина, выдававший себя за нового связного, оказался в дровяном сарае.

— Кто тебя прислал? — спрашивал Володя, направив на него пистолет.

— Князь, — по-прежнему настаивал тот.

— Врешь! — Володя, не сдержавшись, ударил человека по лицу.

Мужчина сплюнул кровь и взглянул мрачно, но показаний не изменил.

— Хорошо же, — согласился Володя. — Я дам второе объявление в газету, и молись всем богам, чтобы Князь сам ответил мне и подтвердил твою личность, понял? Не будет этого — считай себя покойником!

Пленный молчал.

Глава 27. Фотография на память

— Что это вы здесь делаете? — Макс уставился на математика, остервенело роющегося в его собственной тумбочке.

«Завели моду, — мелькнуло в голове, — сначала Даша, теперь вот этот… Кубик-Рубик».

Каверин резко повернулся к нему. У математика был взгляд носорога, заметившего цель и готового переть на нее, невзирая ни на препятствия, ни на расстояния.

— Ты же не хочешь вернуть фотографию по-хорошему. Вот я и пришел взять ее по-плохому, — соизволил-таки ответить учитель.

Максим поднял к потолку глаза.

— Да сколько можно говорить — нет у меня никакой фотографии! Уходите, пока директора не вызвал.

Последние слова, видимо, окончательно замкнули какие-то контакты в голове у Каверина, потому что он вдруг с воплем: «Верни мою фотографию, придурок!» — кинулся к Максу и вцепился ручищами в его шею.

— Отстаньте! Говорю же, нет никакой фотографии! — прохрипел Морозов, пытаясь разжать руки учителя.

Неизвестно, чем бы закончился этот поединок, но тут в комнату зашла Даша. И замерла, в ужасе глядя на Каверина.

Кадык Кубик-Рубика дернулся, мужчина разжал руки и, не сказав больше ни слова, вышел прочь.

— Он что, с ума сошел? — спросила Даша, проводив математика полным изумления взглядом. — Что он хотел?

— Да полный псих.

Макс сел на кровать и принялся растирать шею.

— Ты в порядке? Дай посмотрю… — девушка потянулась к нему, но Морозов отпрянул.

— Послушай, Даш, — сказал он, отстранившись от нее как можно дальше, — ты хочешь, чтобы я тебя простил. О’кей. Прощаю. Но это ничего не меняет. Мы расстались. Понимаешь? Мы больше не вместе!

Она смотрела глазами побитой собаки, словно это действительно имело для нее значение.

Поздно. Поздно, милая, давно уже поздно. Поезд давным-давно отошел от перрона.

* * *

Праздники пролетели. Быстро, слишком быстро, и вот Вика уже снова в «Логосе». Кузнецовой было грустно, тем более что Даша куда-то ушла и в комнате находилась только Юля.

Вздохнув, девушка приступила к распаковыванию сумки. Вот в шкаф уже перекочевали любимые джинсы и футболка… Вика встряхнула кофту и вдруг увидела, как из кармашка фланирует на пол небольшой четырехугольник. Фотография! К несчастью, заметила это не одна Вика. Миг — и снимок был в руках у Самойловой.

— Опа! Как интересненько, — заметила новенькая, разглядывая изображение Каверина, обнимающего симпатичную темноволосую девушку. — Кто-то сохнет по Кубику-Рубику?