Остров проклятых - Лихэйн Деннис - Страница 8

— Мистер Гантон работает у нас вот уже семнадцать лет. Он главный санитар. Это он сопровождал Рейчел в ее палату прошлой ночью. Мистер Гантон?

Гантон, усевшись, скрестил лодыжки, положил на колени руки и немного подался вперед, глядя на свои ботинки.

— В девять собиралась группа, а после…

Коули его перебил:

— Речь о сеансах групповой терапии, которые проводят доктор Шин и сестра Марино.

Гантон подождал, не захочет ли Коули еще что-то добавить, а затем продолжил:

— Ну вот. Значит, в десять они закончили, и я повел Рейчел в палату. Она вошла. Я запер дверь снаружи. После отбоя, каждые два часа, мы делаем обход. В двенадцать прихожу. Заглядываю в глазок, а койка пустая. Может, думаю, на полу лежит. Пациенты, они часто на полу спят. Открываю дверь…

И снова Коули вмешался:

— Своим ключом, правильно, мистер Гантон?

Тот кивнул, разглядывая собственные колени.

— Своим, ага, дверь-то заперта. Вхожу. Мисс Рейчел нигде не видать. Я закрыл дверь и проверил решетку на окне и само окно. Вроде крепко заперто. — Он передернул плечами. — Тогда я позвонил смотрителю. — Он поднял глаза на Коули, который по-отечески ему кивнул.

— Есть вопросы, господа?

Чак мотнул головой.

Тедди оторвался от блокнота.

— Мистер Гантон, вы сказали, что вошли в палату и убедились в том, что пациентки нет на месте. Вы не разовьете свою мысль?

— Сэр?

— Там есть стенной шкаф? Есть место под койкой, где она могла спрятаться?

— Все есть.

— И вы там и там проверили?

— Да, сэр.

— Притом что дверь оставалась открытой.

— Сэр?

— Вы сказали, что вошли в палату и не увидели там пациентки. А потом закрыли дверь.

— Вообще-то… Ну…

Тедди подождал и затянулся сигаретой, которую ему дал Коули. Дым был мягче и насыщеннее, чем у его «Честерфилда», и запах тоже другой, сладковатый.

— Дело-то на пять секунд, сэр, — пояснил Гантон. — Глянул в шкаф, глянул под койку и закрыл дверь. Где ей там прятаться-то? На пятачке?

— А прижаться к стене? Справа или слева от двери?

— Да ну.

Гантон помотал головой, и, хотя глаза были опущены долу, Тедди впервые ощутил исходившую от него волну досады и глухого недовольства при всех этих услужливых «да, сэр» и «нет, сэр».

— Маловероятно, — обратился Коули к Тедди. — Я вижу, пристав, к чему вы клоните, но когда вы увидите эту комнатку, то поймете, что мистеру Гантону было бы крайне трудно не заметить пациентку, где бы она в тот момент ни находилась.

— Вот именно.

Гантон уже смотрел приставу в лицо, и в его взгляде сквозили вызов и гордость за безупречно сделанную работу, которую он, Тедди, своими вопросами поставил под сомнение.

— Благодарю вас, мистер Гантон, — сказал Коули. — Пока достаточно.

Гантон поднялся, еще на пару секунд задержавшись взглядом на приставе, и со словами «Спасибо, доктор» покинул офис.

С минуту они молча докуривали свои сигареты, прежде чем затушить их в пепельницах. После чего Чак произнес:

— Я думаю, нам следует осмотреть палату, доктор.

— Разумеется. — Коули встал из-за стола. В его огромной пятерне была связка ключей. — Следуйте за мной.

Это была клетушка с открывавшейся внутрь железной дверью; благодаря хорошо смазанным петлям она открывалась до самого конца. Слева от входа, за небольшим простенком, находился деревянный чуланчик, где на пластмассовых вешалках висели блузы и брюки на завязках.

— Похоже на правду, — признал Тедди.

Коули кивнул:

— От человека, стоящего на пороге, здесь спрятаться негде.

— А на потолке? — сказал Чак, и все трое задрали головы, а Коули позволил себе улыбнуться.

Главврач закрыл за собой дверь, и Тедди позвоночником почувствовал себя узником. Над узкой койкой зарешеченное окошко. У правой стены крошечный комод. Цементные стены и пол казенного белого цвета. В этой каморке три человека неизбежно терлись локтями.

— Кто еще имел сюда доступ? — спросил Тедди.

— Среди ночи? В такое время нет никому резона заглядывать в этот корпус.

— Это понятно, — сказал Тедди. — Но кто сюда имеет доступ?

— Санитары, естественно.

— Лечащие врачи? — спросил Чак.

— Медсестры, — уточнил Коули.

— У врача нет ключей? — спросил Тедди.

— Есть. — В голосе Коули почудилось легкое раздражение. — Но в десять вечера все врачи расписываются в журнале.

— И сдают ключи?

— Да.

— Это зафиксировано? — гнул свое Тедди.

— Я не понимаю.

— Они должны расписываться за получение и сдачу ключей, доктор. Правильно?

— Разумеется.

— И мы можем проверить росписи в журнале за вчерашний вечер, — уточнил Тедди.

— Да-да. Конечно.

— Журнал хранится в зарешеченной будке на первом этаже? — уточнил Чак. — Там, где сидит охранник, а на стене висят ключи?

Коули быстро кивнул.

— А еще личные дела медицинского персонала и охранников. Нам понадобится доступ к ним, — сказал Тедди.

Коули уставился на него так, словно на его лице роились мошки.

— Зачем?

— Из запертой палаты исчезла женщина. Она прячется на маленьком острове, и никто не может ее найти? Доктор, я не вправе исключать того, что кто-то оказывал ей помощь.

— Посмотрим, — сказал Коули.

— Посмотрим?

— Да, пристав. Мне надо переговорить со смотрителем и кое-кем из персонала. Мы рассмотрим вашу просьбу, основываясь на…

— Доктор, — перебил его Тедди. — Это не просьба. Мы находимся здесь в соответствии с правительственным указом. Это федеральное учреждение, из которого опасный преступник…

— Пациент.

— Опасный пациент совершил побег. — Тедди старался говорить ровным голосом. — Если вы, доктор, не оказываете содействия американским судебным приставам в поимке такого пациента, это расценивается как… Чак?

— Воспрепятствование отправлению правосудия.

Коули попытался прочесть в глазах Чака, не потому ли тот поддакивает, что опасается наезда со стороны напарника, но их взгляды не встретились.

— Могу сказать одно. — Голос Коули был лишен всяких эмоций. — Я сделаю все, чтобы выполнить вашу просьбу.

Приставы переглянулись и снова посмотрели на голые стены. Наверно, Коули не привык, чтобы после того как он выказал свое неудовольствие, ему продолжали задавать вопросы, так что они решили дать ему короткую передышку.

Тедди заглянул в чуланчик, где висели три белые блузы и стояли две пары белых туфель.

— Сколько пар обуви выдают пациентам?

— Две.

— То есть она сбежала босая?

— Да. — Коули поправил галстук под лабораторным халатом и показал пальцем на лист бумаги, лежащий на койке. — Мы нашли это за комодом. Смысл непонятен. Мы надеемся, что кто-то сумеет нам объяснить.

Тедди взял лист. Оборотная сторона представляла собой оптометрическую таблицу в виде пирамиды букв, уменьшающихся по мере приближения к основанию. Он перевернул лист и поднес текст к глазам Чака.

Этот листок не вызывал у Тедди приятных чувств. Края бумаги подрагивали в его пальцах.

— Хер поймешь, — сказал Чак.

Сзади к ним подошел Коули.

— Наш диагноз недалек от вашего.

— Нас трое, — сказал Тедди.

Чак бросил повторный взгляд на листок.

— Чего?

— Это может относиться к нам, — пояснил Тедди. — Мы втроем стоим здесь.

Чак помотал головой:

— Как она могла это предсказать?

Тедди пожал плечами:

— Это всего лишь гипотеза.

— Ну да.

— Гипотеза гипотезой, но Рейчел весьма изобретательна по части игр. Ее галлюцинации — особенно убеждение, что трое ее детей по-прежнему живы, — зиждутся на шатком, но замысловатом фундаменте. А сшивает она эту структуру затейливой повествовательной нитью своей жизни, выдуманной от начала до конца.