Ответный удар - Колфер Йон - Страница 47

Артемис принюхался. В салоне ещё сохранился запах острой приправы.

– Зачем кому-то понадобилось заниматься контрабандой карри?

– Слишком острые приправы запрещены в Гавани законом. Поскольку мы живём под землёй, приходится обращать особое внимание на выбросы в атмосферу. Если ты понимаешь, о чем идёт речь.

Артемис понял и решил сменить тему разговора:

– Нам нужно найти шаттл Опал, прежде чем мы окажемся на поверхности и обнаружим себя.

Элфи заставила шаттл зависнуть рядом с небольшим подземным озерцом, и от струй газа, вырывающихся из двигателя, по поверхности побежали волны.

– Артемис, кажется, я уже говорила о том, что у неё невидимый шаттл. У нас нет необходимой аппаратуры, чтобы обнаружить его. Опал со своими пособниками может находиться за следующим поворотом, а наши компьютеры не смогут её засечь.

Артемис наклонился над приборной доской и посмотрел на показания приборов.

– Ты не совсем верно подходишь к решению проблемы. Мы должны определить, где её шаттла нет.

Артемис запустил программу сканирования, пытаясь найти следы определённых газов в радиусе ста миль.

– Думаю, мы не ошибёмся, если предположим, что шаттл-невидимка находится где-то в районе шахты Е7. Возможно, у самого выхода на поверхность. Тем не менее нам предстоит обследовать огромную зону, особенно учитывая тот факт, что полагаться мы можем только на свои глаза.

– Именно это я и пыталась объяснить. Но продолжай, уверена, тебе есть что сказать.

– Поэтому я использую ограниченные возможности антенн сканера, чтобы исследовать шахту вверх до самой поверхности и вниз, на глубину тридцать миль.

– Что ты пытаешься обнаружить? – спросила раздражённым тоном Элфи. – Дыру в воздухе?

Артемис усмехнулся.

– Именно. Понимаешь, воздух состоит из различных газов, кислорода, водорода и так далее, но корпус шаттла-невидимки предотвратит обнаружение этих газов внутри корабля. Если мы обнаружим участок пространства, в котором отсутствуют обычные газы…

– То обнаружим шаттл-невидимку, – закончила за него Элфи.

– Именно.

Компьютер быстро завершил сканирование и вывел на экран модель окружающего пространства. Газы были отображены извилистыми линиями разных цветов.

Артемис ввёл в компьютер команду на поиск аномалий. Их оказалось три, причём одна – с необычно высокой концентрацией угарного газа.

– Вероятно, порт. Слишком много выхлопных газов.

Второй аномалией было огромное пространство лишь с незначительным содержанием каких-либо газов.

– Вакуум. Скорее всего, завод по производству компьютеров, – сделал вывод Артемис.

Третьей аномалией была небольшая по объёму зона у самой кромки Е7, в которой отсутствовали вообще какие-либо газы.

– Это она. Объём соответствует точно. Она в северной части входа в шахту.

– Молодец, – сказала Элфи, хлопнув его по плечу. – Летим туда.

– Ты, конечно, знаешь, что Жеребкинс мгновенно обнаружит нас, стоит нам только сунуть нос в главную шахту.

Элфи прогрела двигатели в течение нескольких секунд.

– Слишком поздно беспокоиться об этом. До Гавани больше шестисот миль. Пока сюда кто-нибудь долетит, мы станем либо героями, либо преступниками.

– Мы уже преступники, – сказал Артемис.

– Верно, – согласилась Элфи. – Но у нас есть шанс в скором времени стать преступниками, которых никто не преследует.

Полис-Плаза, Нижние Уровни

Опал Кобой вернулась. Неужели такое возможно? Тревога не давала Жеребкинсу покоя, вмешивалась в работу дисциплинированного ума, нарушала привычный мыслительный процесс. Он понимал, что сможет нормально спать, пока не выяснит все до конца.

В первую очередь следовало проверить видеозапись из Е37. Если Кобой действительно жива и разгуливает на свободе, это объясняло некоторые детали. Во-первых, это означает, что странная дымка, появляющаяся на всех плёнках, – вовсе не случайные помехи, а наведённые специально, чтобы что-то скрыть. Во-вторых, потерю звукового сигнала также могла подстроить Опал, чтобы никто не знал, о чем разговаривали Элфи и Джулиус в туннеле. И в-третьих, злополучный взрыв тоже мог быть делом рук Кобой. Сама мысль о такой возможности вызывала у Жеребкинса невероятное облегчение, но он старался сдерживаться. Пока все это были лишь предположения.

Жеребкинс пропустил запись через несколько фильтров. Безрезультатно. Невозможно было повысить резкость загадочного туманного пятна, скопировать его или передвинуть. Это само по себе было странным. Если бы пятно было вызвано компьютерным глюком, Жеребкинс смог бы что-нибудь с ним сделать. Но неотчётливая заплатка оставалась на месте и отражала все атаки Жеребкинса.

«Что ж, Опал, ты предусмотрела любое расследование при помощи высоких технологий, – подумал кентавр. – А как насчёт низких технологий?»

Жеребкинс стал внимательно просматривать запись, сделанную непосредственно перед взрывом. Туманное пятно переместилось на грудь Джулиуса, и майор, кажется, несколько раз покосился на него. Неужели за пятном скрывается взрывное устройство?

Если так, его привели в действие дистанционно. Помехи, скорее всего, наведены тем же устройством, что подорвало заряд. Команда на подрыв должна была подавить все остальные сигналы, включая помехи. Следовательно, перед детонацией устройство на груди Джулиуса, чем бы оно ни было, должно было стать видимым – на тысячную долю секунды. Слишком мало, чтобы увидеть невооружённым глазом, но камера должна была это зафиксировать.

Жеребкинс нашёл на плёнке момент взрыва и стал перематывать назад, кадр за кадром. Смотреть, как погибает от взрыва твой друг, всегда мучительно, а уж любоваться на это в медленной перемотке задом наперёд… Кентавр пытался сконцентрироваться на деталях. Огромный оранжевый факел пламени сократился до ослепительно белых язычков, потом и они превратились в крохотный, похожий на мини-солнце, шар. Потом что-то появилось и тут же исчезло. Жеребкинс проскочил этот кадр, но быстро вернулся. Есть! Прямо на груди Джулиуса, там, где было туманное пятно. Какое-то устройство.

Жеребкинс ударил пальцем по кнопке увеличения. Металлическая панель площадью тридцать квадратных сантиметров была привязана к груди Джулиуса октопоясом. Устройство было зафиксировано камерой всего на одном кадре. Оно появилось всего на одну тысячную долю секунды, вот почему его не увидели следователи. На лицевой поверхности устройства был плазменный экран. Кто-то общался с майором перед его смертью. Этот кто-то не хотел, чтобы его услышали, поэтому включил передатчик помех. К сожалению, на экране не было изображения, сигнал на подрыв, отключивший передатчик помех, прекратил передачу и видеосигнала.

«Я знаю, кто это сделал, – подумал Жеребкинс. – Опал Кобой, вернувшаяся из небытия». Но нужны были доказательства. Слова кентавра значили для Арка Сула ничуть не больше, чем отрицание гномом того, что он только что пукнул.

Жеребкинс посмотрел на передаваемое в режиме реального времени из клиники Аргона изображение. Вот она. Опал Кобой в состоянии глубокой комы. Или нет?

«Как тебе это удалось? – мысленно обратился он к ней. – Как ты сумела поменяться местами с другой пикси?»

Пластической хирургией такого результата не добиться. Хирургия не способна изменить ДНК. Жеребкинс открыл ящик письменного стола и достал из него два устройства, напоминающие миниатюрные вантузы.

Был только один способ выяснить, что именно происходит. Спросить об этом саму Опал Кобой.

Когда Жеребкинс приехал в клинику, доктор Аргон не хотел пускать его в палату Опал.

– Пациентка Кобой находится в состоянии глубокой кататонии, – раздражённо говорил гном. – Кто знает, как подействуют ваши приборы на её психическое состояние? Крайне сложно, практически невозможно, объяснить неспециалисту, какой вред может нанести интрузивное стимулирующее воздействие выздоравливающему мозгу.