Ответный удар - Колфер Йон - Страница 27

Судебные исполнители не замечали странного поведения гнома, но даже если бы заметили, несомненно, объяснили бы его обычной нервозностью. Глубокое дыхание и прилизывание волос – классическое её проявление. Кто посмел бы упрекнуть Мульча в излишней нервозности? В конце концов, он возвращался в тюрьму, которая снится в кошмарных снах самым отпетым преступникам.

Мульч лизал пальцы и дышал, раздувая грудную клетку как меха. Он чувствовал, как в нижней части тела накапливается, ища выход наружу, давление.

«Держись, – приказал он себе. – Тебе понадобится каждый пузырёк воздуха».

Корка на его голове уже громко трещала и ярко засветилась, если бы в шаттле погас свет. Воздух в салоне становился все более разреженным, и первыми это ощутили жабры Дубца. Они задрожали и захлопали, пытаясь увеличить приток кислорода в организм. Мульч сделал очередной, чудовищный по объёму, вдох. Носовая переборка изменила форму из-за возросшего перепада давлений.

Первым заметил изменение спрайт.

– Эй, рыбец!

На физиономии Дубца появилось обиженное выражение, говорившее о долгих годах мучений из-за прицепившейся клички.

– Сколько раз тебе повторять…

– Ладно, Дубец, не выпрыгивай из чешуи. Тебе не стало труднее дышать? Я не могу расправить крылья.

Дубец коснулся пальцами жаберных крышек – они хлопали как флаги на ветру.

– Ух, мои жабры чисто свихнулись. Что здесь происходит? – Он нажал на кнопку связи с кабиной. – Все в порядке? Может быть, стоит повысить обороты воздушных насосов?

Ему ответил спокойный голос профессионала, но с очевидными нотками беспокойства:

– Мы теряем давление в салоне. Я пытаюсь определить место утечки.

– Утечки? – переспросил Дубец. – Если мы потеряем герметичность на такой глубине, шаттл сомнётся как бумажный стаканчик.

Мульч сделал очередной вдох.

– Переведи всех в кабину. Переходите через воздушный шлюз, немедленно.

– Не знаю, не знаю… – проговорил Дубец. – Мы не должны снимать наручники с заключённого. Он – очень скользкий тип.

Скользкий тип сделал ещё один вдох. На этот раз с похожим на раскат грома треском прогнулась кормовая переборка.

– Ладно-ладно. Уже идём. Мульч протянул к нему руки.

– Поспеши, рыбец, не у всех есть жабры. Дубец провёл карточкой безопасности по магнитной полосе на наручниках Мульча, и они разомкнулись. Мульч был свободен… насколько можно быть свободным в тюремном шаттле, плывущем на глубине три тысячи метров. Он встал и сделал последний вдох, и это не ускользнуло от внимания Дубеца.

– Эй, заключённый, ты что задумал? Решил высосать весь воздух?

Мульч рыгнул.

– Кто, я? Что за бред.

У спрайта тоже возникли подозрения.

– Он что-то задумал. Посмотри, какие у него блестящие волосы. Готов поспорить, это какой-то тайный гномий трюк.

Мульч попытался всем своим видом выразить скептицизм.

– Что? Всасывание воздуха и блестящие волосы? Не удивлён, что мы держали это в секрете.

Дубец уставился на него, подозрительно прищурившись. У судебного исполнителя были воспалённые глаза, а речь стала несвязной из-за кислородного голодания.

– Ты что-то задумал. Вытяни руки вперёд.

В план Мульча не входило вновь оказаться в кандалах, и он решил разыграть слабость.

– Я не могу дышать, – прохрипел он, прислонившись к стене. – Надеюсь, мне не придётся умереть в заточении.

Этой фразой он отвлёк внимание настолько, что смог сделать ещё один, чудовищный по объёму, вдох. Кормовая переборка прогнулась внутрь, на краске появилась серебристая трещина от напряжения. По всему отсеку вспыхнули красные индикаторы потери давления.

Из динамика раздался голос пилота.

– Немедленно в кабину! – потеряв самообладание, орал он. – Корабль складывается!

Дубец схватил Мульча за лацканы.

– Ты что натворил, гном?

Мульч опустился на колени и открыл задний клапан на тюремных штанах. Потом он подобрал ноги под себя и приготовился к прыжку.

– Послушай, Дубец, – сказал он. – Ты – идиот, но не совсем плохой парень. Поэтому делай то, что приказывает пилот. Ступай в кабину.

Дубец слабо хлопал жаберными крышками, пытаясь найти хоть каплю воздуха.

– Рытвинг, ты погибнешь. Мульч подмигнул ему.

– Мне уже доводилось быть мёртвым.

Он больше не мог удерживать газ внутри. Его пищеварительный тракт надулся, как воздушный шарик фокусника. Гном сложил руки на груди, нацелился покрытой слюной головой на ослабленную перегородку и выпустил газ.

От вырвавшейся из него струи задрожал весь шаттл. Мульч пролетел по салону, воткнулся головой в кормовую переборку в самом слабом месте и пробил её насквозь. По инерции он вылетел в океан, возможно, за полсекунды до того, как вода хлынула в салон шаттла. Ещё через полсекунды задняя часть корабля смялась, как использованная упаковка из фольги. Дубец и его товарищ едва успели скрыться в кабине пилота.

А Мульч со скоростью в несколько узлов уже мчался к поверхности, оставляя за собой след из пузырьков газа. Его лёгкие питались накопленным в пищеварительном тракте воздухом, а шлем из отвердевшей слюны озарял зеленоватым светом путь к свободе.

Конечно, его пытались поймать. И Дубец, и спрайт были земноводными жителями Атлантиды. Отстыковав полностью разрушенный кормовой отсек, судебные исполнители вышли через воздушный шлюз и бросились в погоню за беглым преступником. Но у них не было ни малейшей надежды догнать его. Мульч летел на реактивной струе, а у них были лишь крылья и плавники. Все оборудование, если у них оно было, покоилось на дне океана вместе с кормовым отсеком, а при помощи резервных двигателей кабины можно было догнать разве что краба.

Судебным исполнителям Атлантиды оставалось только проводить взглядом стремительно несущегося к поверхности беглеца, который словно издевался над ними каждым пузырьком воздуха, исторгнутом из кормового отверстия.

Прыжок из окна номера отеля превратил мобильный телефон Дворецки в кучку пластиковых осколков и проводов. Это означало, что Артемис не мог позвонить ему, даже если нуждался в срочной помощи. Телохранитель остановил «хаммер» во втором ряду рядом с первым попавшимся ему на глаза магазином «Фонтикс» и купил трехдиапазонный автомобильный телефон. По пути в аэропорт он включил телефон и набрал номер Артемиса. Безрезультатно – телефон был выключен. Дворецки попытался дозвониться до особняка Фаулов. Дома никого не оказалось, никаких сообщений оставлено не было.

Дворецки стал глубоко дышать, чтобы не потерять самообладание, и вдавил в пол педаль газа. До аэропорта он доехал за неполных десять минут. Гигант-телохранитель не стал терять время и возвращать «хаммер» на стоянку агентства проката, а предпочёл оставить автомобиль в зоне прибытия. Агентство найдёт и отбуксирует его на свою стоянку, ему выставят штраф, но сейчас это волновало его меньше всего на свете.

На ближайший рейс в Ирландию билетов не было, и Дворецки пришлось заплатить польскому бизнесмену две тысячи евро за билет в первом классе, зато через сорок пять минут он уже летел на лайнере «Эр Лингус» в дублинский аэропорт. Он пытался дозвониться до Артемиса, пока самолёт не запустил двигатели, а как только шасси коснулись ирландской земли, начал звонить снова.

Когда он вышел из зала прибытия, было уже темно. Меньше половины дня прошло с тех пор, как они проникли в ячейку в хранилище Международного банка Мюнхена. Поразительно, сколько всего произошло за такое короткое время. Однако, когда ты работаешь на Артемиса Фаула, поразительные события случаются практически ежедневно. Дворецки находился рядом с Артемисом со дня рождения своего подопечного почти четырнадцать лет назад и за это время побывал в большем количестве фантастических ситуаций, чем среднестатистический телохранитель президента.

«Бентли» Фаулов стоял на престижном этаже многоярусного гаража краткосрочного пребывания. Дворецки подключил свой новый телефон к системе автомобиля и ещё раз попытался дозвониться до Артемиса. Безуспешно. Но стоило ему дистанционно подключиться к почтовому ящику особняка Фаулов, как он услышал одно сообщение. От Артемиса. Дворецки крепко сжал руль. Жив. Мальчик, по крайней мере, остался в живых.