Код Вечности - Колфер Йон - Страница 52

– Пара часов максимум. Но если он профессионал, компьютер ничего не покажет. Нам нужны показания, чтобы передать его в Скотленд-Ярд.

– Ровно через тридцать минут я буду ждать тебя в зале прибытия под большим табло, – сказал Дворецки и повесил трубку.

Сид Коммонс уставился на мобильный телефон. Как Дворецки доберется из Ирландии до Лондона за тридцать минут? Впрочем, это не важно. Сиду Коммонсу достаточно было помнить, что Дворецки несколько раз спас ему жизнь в Монте-Карло. Теперь настало время возвращать долги.

Через тридцать две минуты Дворецки появился в зале прибытия.

Пожав ему руку, Сид Коммонс внимательно вгляделся в лицо бывшего товарища.

– А ты изменился. Постарел.

– Дают знать старые раны, – сказал Дворецки, прижимая руки к тяжело вздымающейся груди. – Наверное, пора уходить в отставку.

– Есть смысл расспрашивать, как ты сюда добрался?

– Честно говоря, нет, – ответил Дворецки, поправляя галстук. – Поверь, лучше тебе об этом не знать.

– Понятно.

– А где наш общий приятель?

Коммонс провел Дворецки мимо толп туристов, бизнесменов и таксистов с плакатами в заднюю часть здания аэропорта.

– Сюда. Надеюсь, ты не вооружён? Мы, конечно, друзья, но с оружием, извини, я не могу тебя пропустить.

Дворецки распахнул пиджак.

– Можешь мне верить. Я знаю правила. Они поднялись на служебном лифте на два этажа и двинулись по тускло освещённому коридору, который, казалось, все тянулся и тянулся на многие мили.

– Пришли, – сказал наконец Сид, показывая на стеклянный прямоугольник, – Нам сюда.

На самом деле с другой стороны это стекло представляло из себя зеркало. Арно Олван сидел за небольшим столом и нервно барабанил пальцами по пластиковой поверхности.

– Ну, что скажешь? Это он стрелял в тебя в Найтсбридже?

Дворецки кивнул. Это был именно он, убийца. Знакомое безразличное выражение, застывшее на лице. Знакомые пальцы, что нажимали на курок.

– То, что ты его опознал, очень неплохо, но это всего лишь твои слова против его слов. К тому же что-то не похоже, чтобы тебя пару дней назад серьёзно ранили.

Дворецки положил руку на плечо друга.

– Полагаю, я не…

Коммонс даже не дослушал до конца.

– Правильно полагаешь, – подтвердил он. – Ты не можешь туда войти. Ни в коем случае. Я лишусь работы, кроме того, если ты выбьешь из него признание, судом оно признано не будет.

Дворецки кивнул.

– Понимаю. Не возражаешь, если я побуду здесь немного? Хочу посмотреть, чем все закончится.

Коммонс с готовностью согласился на его просьбу, про себя несколько удивившись, что Дворецки не стал настаивать на том, чтобы лично переговорить с Арно Олваном.

– Нет проблем. Оставайся. Я должен только выдать тебе карточку посетителя.

Он двинулся было прочь по коридору, но потом вдруг остановился и обернулся.

– Дворецки, пожалуйста, держи себя в руках. Если ты войдешь туда, мы потеряем его навсегда. Кстати, здесь везде установлены видеокамеры.

Дворецки одарил своего старого приятеля тёплой улыбкой, а улыбался он не часто.

– Не волнуйся, Сид. В этой комнате ты меня не увидишь.

Коммонс вздохнул.

– Ну и отлично, – пробормотал он. – Знаешь, просто у меня возникло такое предчувствие, что…

– Я стал совсем другим человеком. Более зрелым.

– Хотелось бы верить, – рассмеялся Коммонс.

Продолжая посмеиваться, он скрылся за углом. Как только Коммонс ушёл, рядом с Дворецки тут же возникла Элфи.

– Видеокамеры! – прошипел телохранитель сквозь стиснутые зубы.

– Я проверила, куда они направлены. Меня не видно.

Она достала лист маскировочной фольги из ранца и расстелила его на полу, после чего надела видеозажим на проложенный вдоль стены кабель.

– Итак, – сказала она, выслушав слова Жеребкинса по рации, – мы готовы. Жеребкинс удалил наши изображения из видеосигнала. Нас не видно и не слышно. Ты знаешь, что нужно делать?

Дворецки кивнул. Они уже не раз обсудили план действий, но Элфи как настоящий солдат должна была ещё раз все проверить.

– Я возведу защитный экран. Дай мне пару секунд, потом закройся фольгой и делай то, что считаешь нужным. Твой друг вернётся минуты через две, не больше. После этого все зависит от тебя.

– Понятно.

– Удачи, – сказал Элфи и исчезла из видимого спектра.

Дворецки немного подождал, потом сделал два шага влево, поднял фольгу и накинул её себе на голову и плечи. Он стал абсолютно невидим, однако всё равно действовать нужно было быстро. Ведь Коммонс вот-вот должен был вернуться – то-то он удивится, не обнаружив на месте своего старого товарища. А куда больше он удивится, когда тот возникнет прямо перед ним из ниоткуда. Дворецки отодвинул засов камеры и вошел.

Арно Олван не видел причин для беспокойства. Никаких обвинений против него выдвинуто не было. А сколько можно держать человека под арестом только за то, что у него странные зубы? Не слишком долго – это точно. Может быть, стоило подать на британское правительство в суд за нанесение эмоциональной травмы, выиграть суд, получить огромнейшую компенсацию и удалиться на покой в Новую Зеландию?

Дверь приоткрылась сантиметров на пятьдесят, а потом снова закрылась. Олван устало вздохнул. Старый, как мир, трюк – его используют все детективы планеты. Сначала заставь задержанного попотеть несколько часов, а затем приоткрой дверь, чтобы он решил, будто помощь уже близка. Когда же никто не появится, задержанного охватит ещё большее отчаяние, и так его будет проще сломать.

– Арно Олван, – раздался голос из пустоты.

Олван перестал барабанить пальцами по столу и резко выпрямился.

– Что такое? – насмешливо произнес он. – Здесь установлены динамики? Как примитивно, ребята… Очень примитивно, просто нет слов.

– Я пришёл за тобой, – сказал голос. – Пришёл, чтобы свести с тобой счеты.

И вдруг Арно Олван узнал этот голос. Именно он преследовал Олвана во всех кошмарных снах – с тех самых пор, как пацан сказал, что Дворецки придёт за ним. Какая чушь. Загробного мира не существует, а следовательно, никто не может явиться за тобой оттуда. И все же во взгляде Артемиса Фаула было что-то такое – ты почему-то верил каждому слову этого мелкого пацана.

– Дворецки? Это ты?

– Ага, – сказал голос. – Значит, ты всё-таки меня помнишь?

Арно почувствовал, что задыхается, и постарался взять себя в руки.

– Не знаю, что здесь происходит, но я не поддамся на эту уловку. Что вы ждёте от меня? Я должен разрыдаться, как ребёнок, потому что чей-то голос похож на голос человека, которого я когда-то у… Когда-то знал?

– Никаких уловок, Арно. Я здесь.

– Ага, конечно. Но если ты здесь, почему я тебя не вижу?

– Ты уверен, что не видишь меня, Арно? Присмотрись.

Взгляд Олван скользнул по комнате. В ней никого не было. Абсолютно никого. Он был уверен. И только в углу воздух как-то странно преломлял лучи света, словно там над полом плавало огромное прозрачное стекло.

– Ага, ты меня заметил.

– И вовсе ничего я не заметил, – возразил Олван дрожащим голосом. – Ну, свет искажается, воздух чуть-чуть дрожит – во, большое дело! Там, в углу, наверное, установлена какая-то вентиляция.

– Правда? – ухмыльнулся Дворецки, сбрасывая фольгу.

Олвану показалось, что огромный телохранитель материализовался прямо из воздуха. Убийца резко поднялся, отбрасывая стул к стене.

– О господи! Кто ты такой?

Дворецки присел, на всякий случай готовясь к прыжку. Он постарел, это верно. Движения стали медленными, однако магия ускорила его реакции, к тому же он обладал значительно большим опытом, чем Олван. Джульетта хотела выполнить за него эту работу, но некоторые поступки нужно совершать самому.

– Я твой проводник, Арно. И я явился, чтобы проводить тебя домой. Тебя ждёт там много людей.

– Д-домой? – заикаясь переспросил Олван. – Что значит «домой»?

Дворецки сделал шаг вперёд.

– Ты сам знаешь, что я имею в виду, Арно. Домой. Туда, куда ты всегда стремился. Туда, куда ты отправил стольких людей. Включая меня.