Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 82

– Я устал от ненависти! Все кончилось! Хватит!

Он почти проволок меня до лошадей. Выпустил мою руку, чтобы раздраженно отвязать уздечку – я без сил и сознания опустилась на утоптанный снег…

Голоса, жесткая ткань под щекой, торопливые пальцы дергают завязки у моего горла.

– Что вы там возитесь? – спросил резкий голос. – Я сам, дайте лучше вина!

Почему они мешают мне спать? Я не хочу просыпаться… что им всем от меня надо? Холодные пальцы касаются моей шеи, и, сбросив наконец дремотное оцепенение, я открываю глаза. Меня приподняли, спустили с плеч рубашку. До этого я даже не осознавала, как мне тяжело дышать, и теперь вдохнула полной грудью. Благодарно хлебнула подогретого вина – как я замерзла, руки и ноги кололо иголочками, они не желали мне повиноваться. Губы тоже онемели, но я все же сумела спросить:

– Что…

– Вы просто испугались, – бесстрастно сообщил знакомый голос. Помолчал и добавил. – Не удивительно.

Бережные пальцы, убравшие волосы с моего лица, вытершие пот со лба и верхней губы, просто не могли принадлежать этому человеку. Притихнув, я смотрела в его близкое спокойное лицо – РАССЧИТАННО спокойное, чтобы быть по-настоящему спокойным. Тень вишневого полога, отразившегося в глубине черных глаз, напомнила мне об огне… Я беспокойно двинулась, избегая его взгляда, – Драгар понял, сказал негромко:

– Она больше не причинит тебе вреда. Она – и никто другой. Я, помню, еще удивился, когда мать предложила взять тебя с собой. Думал, это начало примирения. Думал, одной неудачной попытки – и моего предупреждения – будет достаточно… – невеселая усмешка тронула его губы. – Словно я не знаю свою мать!

– Значит, тот человек… его послала не Хельга… Это была Сельма, да?

Он с силой провел ладонью по своему лицу.

– Она хотела спасти меня – от вас. Я не буду просить за нее прощения. Она моя мать. Запомните только одно – никто никогда больше не посмеет тронуть вас.

Я смотрела на него в упор.

– Кроме тебя?

Драгар пожал плечами.

– Я мог бы сказать, что хотел посмотреть, как далеко она зайдет… Но ты мне не поверишь. Считай, что я хотел посмотреть, как поведешь себя ты. У меня тоже есть свои слабости.

Я хмурилась, разглядывая незнакомый бархатный полог над кроватью. И насколько же успешно я прошла испытание?

– Где… куда меня принесли?

– В мою спальню, – Драгар тяжело поднялся. – Мне всегда казалось, что ты будешь прекрасно смотреться в моей постели… Не сходите с ума, леди! Сегодня ночью для вас нет более безопасного места в замке. Я позову Ганна, чтоб он оградил меня от ваших посягательств. А завтра…

– А завтра?

– А завтра мы с вами едем на Запад, – буднично сказал Драгар.

– Я не вижу противника.

– Вы и не увидите его, мой король, – отозвался лорд Варн. – Вы только почувствуете. Леди…

Он взглянул на меня угрюмо. Несомненно, меня считали любопытной фавориткой короля, с которой тот по своей мужской слабости не мог расстаться.

– Леди лучше уйти.

– Леди Ана?

– Не для того же я тащилась с вами через полстраны! Я должна это видеть.

– Леди остается.

– Как угодно.

Прошло еще около часа, когда я наконец ощутила ЭТО. Словно дальнее предчувствие неприятностей. Настороженность. В воздухе разливалась беда… Я услышала, как вздохнул лорд Варн, и мимолетно посочувствовала – в отличие от нас, он знал, что нас ожидает. Говорят, немногие способны пережить это вновь…

Волосы зашевелились у меня на голове, по спине поползли мурашки. Плечи стоявшего впереди Драгара напряглись, словно он противостоял налетавшим порывам ветра. Я услышала стон – Варн опустился на колени, обхватив руками голову, как от невыносимой боли. Ровный ряд войск внизу смешался, дрогнули знамена, команды офицеров стали похожи на испуганные вскрики…

– Вот, – хрипло сказал Драгар.

Из-за холмов на горизонте показалось темное облако – нет, не облако – пыль, поднявшаяся до небес, до тускнеющего солнца. Толпы, орды спускались вниз в совершенном, непонятном молчании, а ужас, леденивший сердца и мутивший разум, летел далеко впереди. Я видела, что наши войска тают – ручейки бегущих людей все ширились, множились, пока не слились в поток: лавина вопящих солдат, воющих боевых псов, взбесившихся лошадей неслась, сметая все на своем пути, затаптывая, калеча, разрушая…

Мгновение я еще сопротивлялась безликой безжалостной силе, словно знала, помнила, что могу, как-то могу ей противостоять. А потом воля моя сломалась, точно слишком натянутый лук – и я бросилась прочь…

Бесцельно брела по равнине. Люди, измученные, сломленные страхом и бегством, так же слепо спотыкались об искалеченные повозки, изуродованные тела людей и животных, собирались в небольшие молчаливые группки, просто лежали ничком на земле. Где-то там, среди них, навсегда остался Ганн.

…Я почти ткнулась лицом в черную кольчугу. Подняла глаза. Лицо мужчины было осунувшимся и старым.

– Слава богам, ты жива, – отсутствующе сказал он. Рука его поднялась, словно хотела прикоснуться ко мне, и упала, как будто Драгар тут же забыл об этом. Повернулся к следовавшим за ним молчаливым командирам.

– Соберите, пересчитайте и накормите людей. Маршал…

Он замолчал, словно забыл и о нем, долго смотрел на оставленную нами равнину.

– Что скажешь, леди Ана? Сможем мы остановить это?

– Мы не боги.

– Но можем стать подобными им.

Командующий Западным районом и я молча смотрели на Драгара.

– Королевская Усыпальница, – сказал тот. – Там хранятся не только тела усопших королей. Кто-то разбудил Древний Ужас, а я… я слишком долго медлил. Я не думал… Маршал! Мы с леди немедленно едем на север. Никто не знает и никто не должен узнать об этом.

– Но мой король… – медленно сказал седовласый маршал. – Люди могут подумать…

– Что я бежал, бросив войска? – с кривой усмешкой продолжил Драгар. – Пусть. Ведь я вернусь.

Я не была в этом уверена.

– Рей… – устало и беспомощно повторила я.

Несколько недель яростной беспощадной скачки, в которой сгорали не только лошади, но и люди; провалы короткого обморочного сна; явь, похожая на сон, притупившая все чувства, кроме усталости, когда серые стены Усыпальницы – не долгожданная цель, а лишь обещание покоя… И вдруг – темные фигуры, яркие мечи, молниеносный бой, превратившийся в избиение…

И вот я стою рядом со своим братом, а перед нами – единственный оставшийся в живых из отряда.

Драгар.

– Так что же? Величайший из королей бежал, бросив своих солдат? Понесся на север, чтобы отсидеться в безопасном месте – Усыпальнице? Разве ты не знаешь, что она охраняет лишь мертвых?

– Все не так, Рей! – вновь воскликнула я, и вновь он меня не услышал. Драгар усмехался: и перед смертью он не желал ни пощады, ни жалости.

– Говори, мальчик!

Рей уже не был мальчиком. Когда-то тонкий, угловатый, он налился молодой мощью мышц и мужской стати. Перед королем стоял сильный, хоть и юный противник.

– Ты так торопился, что даже не взял с собой надежной охраны. Мы устроили засаду и, как видишь, не прогадали!

– Выслушай меня, Рей! Да послушай же! – взмолилась я, дергая брата за рукав, но он словно оглох. Они были одни в своем мире ненависти, где каждый почитал себя правым.

– Настал и твой черед, Драгар. За моего отца. За моих братьев. За моих сестер. За Ану.

– Рей!

– Думаешь, ты умрешь здесь и сейчас, Драгар? – продолжал брат. – Вовсе нет! Ты будешь жить еще долго. Помнишь поговорку: «В Усыпальницу много ходов и лишь один выход»? Попробуй найди его.

Солдаты молча подтолкнули Драгара к темному колодцу. Похолодев, я бросилась к ним.

– Подождите!

– И еще, – словно наконец вспомнив обо мне, сказал Рей. – Как он обращался с тобой, Ана?

– Ни словом ни делом Драгар не оскорбил и не унизил меня! – твердо сказала я. – Клянусь тебе в этом!