Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 76

– Я не привык сидеть на одном месте, ты же знаешь, – лениво возразил Драгар.

– Зачем ты отослал его? Зачем не привез сюда, не отдал мне?

– Север – все равно что верная гибель, – беспечно отозвался ее сын. – А теперь – не хочешь поздороваться еще с одной нашей родственницей?

Сельма словно впервые обратила на меня внимание – до этого меня не замечали намеренно.

– И что это за оборотень с волосами женщины и одеждой мужчины? Ты возишь с собой своих девок, сын?

– Ну, – сказал Драгар с усмешкой, – не заставляй меня думать, что ты ничего о ней не знаешь! Подойди, леди Ана!

Я сделала несколько шагов и остановилась на ковре у камина. Окинула взглядом окружавших Сельму женщин, заметила несколько знакомых лиц…

– Смотри на меня, высокородная принцесса!

Вздрогнув от хлесткости насмешки, прозвучавшей в слове «высокородная», я подчинилась. Сельма сидела в высоком массивном кресле, с укутанными теплым мехом ногами. За прошедшие месяцы она стала еще грузней, лицо заплыло, черные глаза в набрякших веках превратились в щелки. Пальцы, изуродованные ревматизмом, были унизаны перстнями и кольцами, поблескивающими в свете пламени камина.

– Итак, ты поймал и это отродье ведьмы и волка, – сказала Сельма, бесцеремонно разглядывая меня. – Что ты хочешь с ней делать?

– Еще не решил, – равнодушно сказал Драгар.

– Так отдай ее мне!

Я, не отрываясь, смотрела на эту обрюзгшую уродливую старуху, а видела молодую женщину, однажды ночью бежавшую из королевского замка, чтобы спасти себя и своих сыновей. Вряд ли она была старше меня…

– Что же ты оцепенела, принцесса? Или ты боишься меня? – Вкрадчивый хриплый голос ужасной старухи, а там, далеко внутри – яркость глаз и губ, лилейность шеи, счастливый смех…

– Мне жаль тебя.

Сказала я или подумала? Наверное, все-таки сказала, потому что Драгар вскинул изумленные глаза, разжал губы…

– Мне жаль, – продолжила я, словно про себя, – жаль ту, что была рождена для счастья, для любви, для поклонения – и потеряла все разом. Мне жаль твоих глаз, глаз ласковой лани, выцветших от горя и слез. Мне жаль твои нежные руки, что мыли, стирали, убирали, чтобы прокормить тебя и твоих сыновей. Мне жаль твоего младшего сына, умершего, потому что ты не смогла найти для него крыши и огня в дождливую ночь. Жаль твоего первенца, ставшего наемником и погибшего в чужой стране. Мне жаль того благородного лорда, что любил тебя и хотел сделать своей женой. Мне жаль тебя, потому что ты любила его, но отказала ему ради последнего сына. Ради короля. Да, ты сделала это! Ты вернулась и вернула на трон короля по праву. Но это не приносит тебе радости, ибо невозможно вернуться в прошлое, возвратить невозвратимое. И потому сейчас одно утешение твое – в мести.

– И мне – жаль тебя…

Взгляд в взгляд. Сверкающие, совсем не старческие глаза… Сельма резко встала и, неверно двигаясь на больных ногах, вышла. За ней, безмолвно и испуганно оглядываясь, поспешили женщины.

Я словно проснулась. И охнула, когда меня схватили за плечи и грубо, больно встряхнули.

– Что за представление ты устроила, ведьма!

Я с недоумением взглянула в близкие гневные глаза Драгара.

– Я не сказала ни слова неправды!

– Попробовала бы ты клеветать на мою мать! Зачем тебе вздумалось ее жалеть?

– Но мне действительно жаль…

– Ты понимаешь, что в несколько минут нажила себе смертельного врага? Ты заставила ее плакать! И откуда ты знаешь то, что знаем только мы двое?

– Н-не помню… слышала.

– А что ты слышала обо мне?

– Что сейчас тебя ожидает прекрасная леди… О, не смотри так, трудно было не заметить ее взгляды!

Драгар чуть отстранился, рассматривая меня с серьезным вниманием.

– Ого, ведьма, а ты вовсе не беззащитна! Пара-тройка таких фраз, и – держу пари – дворцовые сплетники оставили тебя в покое! Я должен бы наказать тебя за дерзость…

Я спокойно встретила его взгляд.

– Так сделай это.

Драгар задумчиво смотрел на меня. Пальцы его в последний раз сжали мои плечи. Я поморщилась: останутся синяки…

– Тебя проводят до твоих покоев.

Я все же не удержалась, бросила на прощание:

– Надеюсь, все было достаточно забавно?

Мне отвели мою же комнату. Здесь просто частично заменили обстановку. В гардеробе висело несколько новых платьев, на каминной полке стояла шкатулка с украшениями, на столе – вино и редкие для поздней осени фрукты. Позолотили клетку…

Я долго стояла у окна, задумчиво глядя на поливаемый дождем со снегом с детства знакомый сад. Было время, когда эта комната казалась мне тюрьмой – до тех пор, пока не стала убежищем от сплетен, высокомерного равнодушия одних и подобострастно-презрительных услуг других…

В дверь постучали.

– Леди Ана, вас ждут в зале совета. Я провожу.

– Я не собираюсь никуда идти.

– Я все же провожу вас, – вежливо сказал невысокий плотный мужчина. Он смотрел на меня бесхитростным спокойным взглядом, и я вдруг поняла, что его тихое упорство непреодолимо. Если понадобится, он потащит меня силой.

– Зачем и кому я там понадобилась?

– Прибыл посол лорда Варна с Западного Предела. Король желает, чтобы вы присутствовали при встрече.

– Великая честь, – сказала я, не скрывая недоумения.

– Служанка поможет вам переодеться.

– Всю жизнь без них обходилась. Мне не нужны соглядатаи!

Мужчина коротко поклонился и вышел. Я примерила одно за другим свои старые платья; с досадой убедилась, что они стали мне тесны в груди и плечах. Зато самая скромная из обнов сидела идеально. Талант портного или наметанный взгляд Драгара?

Вздохнув, я решительно толкнула дверь.

Два часа спустя я вновь стояла у окна в своей комнате. За спиной пылал камин, а лицо обвевала ледяная морось непрекращавшегося дождя. Я сжимала пальцы, пытаясь понять, почувствовать, увидеть…

Легкий шорох. Я резко обернулась и, не веря своим глазам, уставилась на Драгара. Он спокойно усаживался в кресло у камина.

– Как… что ты здесь делаешь?

– Пришел навестить тебя.

– Это моя комната! Ты не смеешь…

– Позвольте напомнить, леди, что эта комната, этот замок и вы сами принадлежите мне. Но я пришел сюда не из-за ваших прекрасных глаз, как вы, видимо, решили. Я хочу знать, о чем вы говорили с гонцом Варна после совета.

– С гонцом… О, это Ганн, твой шпион, да?

– Твой телохранитель и верный слуга, – невозмутимо поправил Драгар. – Итак?

Я молчала. Драгар подпер голову кулаком.

– Достаточно необычно уже то, что пограничный лорд просит о помощи. Они предпочитают справляться сами, а теперь Варн согласился даже на постоянный королевский гарнизон в крепости. Это наполовину сдача… Конечно, участившиеся нападения Белых Всадников – причина достаточная. Вот только твоя беседа с гонцом… Мне напомнить? Ты спросила его: «Что произошло на самом деле?»

…и он обернулся круто, меряя меня испуганным взглядом.

– О чем вы, леди?

– Вы рассказали не все. Ведь было что-то еще?

Он сглотнул.

– Леди, вы, говорят, родственница королю, но ни вам, ни ему самому я не смогу сказать больше. Не могу.

Я смотрела ему в глаза.

– Не должен. Не… не смею.

– Но вам же очень хочется рассказать, правда? – мягко сказала я, по-прежнему не отпуская его взгляда.

– Хочется… – сказал он медленно, словно язык у него еле ворочался. – Рассказать? Я загоняю это внутрь. Далеко-далеко. Ужас, леди. Ужас и стыд – вот, что я чувствую. Вот, что я пытаюсь забыть. Леди, я солдат. Я видел кровь, я видел смерть. Но я никогда не видел того, что видел там… Мы бежали, мы бежали, леди, а ужас мчался по пятам и вгрызался в наши спины… Некоторые из нас сошли с ума. А многие уже никогда не посмеют вступить в бой с кем бы то ни было. А потому – не спрашивайте меня, леди! Не спрашивайте меня!

…Склонив голову, Драгар молча слушал.

– Я пошла за ним, потому что увидела это в его лице. Вокруг глаз, рта, в повороте головы, плечах… Что-то тяжело пережитое и не прошедшее… Страх.