Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 72

Санни посмотрела на Дайяра с веселым вызовом:

– И ты еще хочешь поселиться в Сунгане? Ты же о нем совсем ничего не знаешь!

– Узнаю, если ты мне вовремя подскажешь, – отозвался Дайяр.

– Ну, я ведь не всегда буду рядом!

– А стоит ли торопиться расставаться? Я готов слушать тебя днем и ночью, Санни.

А вот это прозвучало очень серьезно… Смешавшаяся Санни отвернулась к гадалке:

– Представляешь, он никогда не слышал о Хранительницах!

Женщина хмыкнула:

– Мы ему сейчас расскажем. Итак, какую из историй посоветуешь, Санни?

– Расскажи об Истинном Короле и Хранительнице. Бабушка часто рассказывала мне ее на ночь… Про Усыпальницу, про Сокровищницу… Они мне даже снились иногда. Темные каменные коридоры, женщина в белых одеждах… Свет в ночи…

– Говорят, Усыпальница Истинных Королей существует до сих пор – где-то там, в глубине Сунгана. И до сих пор Хранительницы ждут прибытия Истинного Короля – чтобы открыть перед ним Сокровищницу. – Гадалка легко вздохнула. – Но она была последней, о которой сложили сказку. Последняя…

ХРАНИТЕЛЬНИЦА

Металось пламя факелов, метались тени, искажая лица людей, и я скорее догадывалась, чем видела – кто есть кто. Ночной птицей метался по залу страх. Испуганный шепот, тихий плач, молчание отчаяния… У наших ног на роскошных женских плащах, залитых кровью, умирал наш повелитель. Новый стремился сюда сквозь рокот битвы – бряцание мечей, треск огня, вопли умирающих… Любимая музыка королей.

И вот они ворвались в тронный зал – распаленные битвой и кровью солдаты. Как сквозь сон слышала я заглушавшее все и вся металлическое эхо. Как сквозь пелену тумана смотрела на стремительно приближавшихся мужчин. На первого, закованного в латы: черные развевающиеся волосы, черный разорванный плащ с пламенным драконом, потускневший от крови меч… Он шел, с каждым тяжелым шагом утверждая себя в этом тронном зале, этом дворце, этом мире.

Он возвращался.

Что за сила – страх, безумие, судьба – подхватила, бросила меня навстречу человеку, созданному, казалось, лишь из стали и пламени? Споткнувшись, разбив колени, я все же успела схватить, повиснуть на его руке, сжимавшей меч. Он был так силен и двигался так стремительно, что несколько шагов проволок меня по полу, прежде чем вообще заметил. Я взглянула в его застывшее лицо и поняла: бессмысленно молить его о пощаде – как лавину или смерч.

И крикнула – в страхе и ярости:

– Он умирает! Ты доволен?

Он рывком высвободил руку, но я успела ощутить барабан пульса и странную, горячую волну, ответившую моим пальцам. И поразилась, что у этого бога смерти есть все-таки живая плоть…

Король Марк взглянул на нас из-за пелены боли и близкой смерти.

– Не обидь… убогих, Драгар.

Драгар молча смотрел на него – прятались ли за этой неподвижной маской торжество, злорадство, усталость или гнев – не угадать. Но повинуясь его жесту, солдаты вложили мечи в ножны.

– Я пришел… дядя, – услышали мы его низкий голос.

– Да… – Король беспомощно заморгал. – Да. Я знал… я всегда знал, что кто-то из вас… вернется. Ты так похож… похож на своего отца… скажи мне… скажи, где… где они?

– Твой сын Регг мертв, – сказал Драгар с безразличием страшной усталости. – Твой сын Ким мертв. Твой сын Алекс мертв. Рей бежал, но я его поймаю.

Принцесса Юлия вскрикнула, леди и служанки зарыдали. Гелла вскинула глаза на нового короля, но даже ей это оказалось не под силу, и, скривив в судороге безмолвных рыданий губы, она опустила голову. Король Марк тяжело сглотнул: он страшился услышать это – и услышал. В смертной усталости его голова тяжело перекатилась набок, и он увидел меня, скорчившуюся у ног нового властелина. Это был единственный взгляд, единственная улыбка, подаренные мне моим королем. И за эту улыбку я полюбила его – после смерти.

Трещали факелы, рыдали женщины, бряцали металлом переступавшие с ноги на ногу солдаты, и все же зал был полон молчанием, потому что молчал тот, кто должен был сказать.

И он сказал:

– Я пришел!

И, высоко подняв обеими руками меч, загнал его по самую рукоять в расщелину между древними плитами пола.

Надо отдать Драгару должное: похороны были королевские. Тело старика, обряженное в драгоценные одежды, возложили на вершину кургана, сложенного из тел погибших воинов и священного родового дерева. Мы стояли плечом к плечу, победители и побежденные, и молча смотрели, как высокое пламя очищает тела и души тех, кто вчера еще был меж нами.

Здесь я впервые увидела мать Драгара – грузную безобразную старуху. Лицо ее сияло торжеством, она смеялась, да-да, она единственная смеялась на этих похоронах прошлого! Ее сын был сумрачен и молчалив. Я глядела на него, пытаясь догадаться, что с нами будет. Лицо – маска, глаза – бездонные колодцы, в которых мерцает влажное пламя…

Всхлипывающую Юлию поддерживали под руки придворные леди. Гелла не сводила сухих глаз с погребального костра. Взгляд короля задержался на принцессах и двинулся дальше, изучая лица пленных. Каждый прятал глаза, опускал голову, страшась прочесть в этом сумрачном взгляде свою судьбу. Я задержала дыхание и с облегчением выдохнула, когда глаза Драгара равнодушно скользнули мимо – я была ему не нужна.

На третий день объявили волю короля. Обе принцессы выдавались замуж за его ближайших соратников. Судя по тому, что мы раньше слышали о Драгаре, это было нежданной милостью.

Юлия, как всегда, нашла утешение в слезах. Гелла застыла, словно громом пораженная.

– Наложницы… солдат… – проговорила еле слышно. В лице ее не было и кровинки. Я дотронулась до ее руки.

– Не наложница, принцесса. Жена по закону и обычаю. Я слышала, маршал молод и красив. Вы полюбите его.

– Никогда, никогда, никогда! – блеснула она глазами.

– А мой Сигурд? – не удержавшись, воскликнула Юлия.

Старшая сестра резко повернулась.

– Перестань! Ты же видишь – она нас утешает!

Я ждала от нее привычных хлестких слов… Но Гелла произнесла задумчиво:

– Сейчас я готова тебе даже позавидовать! Но берегись! Если он узнает о тебе, неизвестно, что еще придет в голову этому негодяю. Иди, беги, укройся… И прощай… сестра.

И я ощутила невольное злорадство – лишь раз в жизни, в минуту слабости, но все же признала принцесса родство меж нами!

Слухи витали над страной: что жив то ли один, то ли все принцы и собирают в укромном месте несметные силы. Что Драгар взял в наложницы обеих принцесс и теперь ищет третью – то ли полоумную, то ли незаконнорожденную. А я шла к Диким Горам, где скрывался единственный оставшийся в живых принц Рей – просто потому, что надо было куда-то и к кому-то идти…

Начался сбор урожая, и слухи отступили под напором привычных забот – пока зима не заметет дороги и нечего будет делать долгими темными вечерами. Сейчас любые лишние руки были впору, и меня принимали без расспросов, расплачиваясь за работу едой и поношенной одеждой. Так шла я – без особой цели и надежды – и Дикие горы поднимались мне навстречу.

Почти все листья облетели и жухлая трава покрылась ледком, когда я пришла к постоялому двору, расположенному на повороте от центрального тракта. Денег у меня не было, но я обладала уже достаточным опытом и изворотливостью – благополучно миновав постояльцев и слуг, юркнула в конюшню. Похоже, здесь остановился большой отряд – кони были рослыми, ухоженными, упряжь блестела тусклой позолотой. Забившись в самый угол, почти под ноги вороному жеребцу, принявшему меня заинтересовано, но мирно, я собрала побольше соломы и, свернувшись под теплым плащом, уснула.

…Звяканье уздечки и негромкий ласковый голос звучали прямо над моей головой. Я села. Жеребец всхрапнул, словно приветствуя меня. Обирая с волос солому, я взглянула вверх. Мужчина замер с уздечкой в руках. Ругнувшись, наклонился и неожиданно легко вытащил меня из-под брюха жеребца.