Безумства страсти - Колдер Эйлин - Страница 24

– Ты здесь только телом, но не душой, поэтому я имею все недостатки жизни с мужчиной и ни одного преимущества.

– Какого, например?

– Ну не знаю! – пожала молодая женщина плечами. – Долгих вечеров с чашечкой какао…

– Насколько я помню, врач велел тебе ложиться спать пораньше.

– Тогда откровенных разговоров.

– Хочешь послушать мои откровения? – улыбнулся Кристиан.

– Да, конечно, если ты на них способен. Ты же отец моего ребенка, и я не хочу, чтобы мы были чужими друг другу! Тем более, нашей малышке. Мне хотелось бы иметь возможность ответить на ее вопросы, когда она подрастет.

– В мое отсутствие? – Улыбка Кристиана погасла. – Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много? Может, я смогу ответить на них сам?

– В том-то все и дело! Я же ничего не знаю! Не знаю, насколько серьезно ты относишься к ребенку, как часто хочешь с ним видеться. Ты не можешь жить со мной под одной крышей и притворяться, будто ничего не происходит. На самом деле происходит что-то очень и очень важное, и нам надо это обсудить.

– Тебе не кажется, что не стоит торопиться?

– Хорошее предложение и своевременное, особенно учитывая, как мы оказались в этой ситуации. Тогда мы не думали, что не стоит торопиться. Кроме того, между не «стоит торопиться» и «бездействовать» огромная разница.

Кристиан откинулся на спинку стула и посмотрел на нее своими темно-синими глазами.

– Но мы же и представить не можем, как будем относиться к малышке, когда она родится.

– В общем, да… – Эйвери посмотрела на Кристиана. Плевать, что она выглядит уязвимой! Она имеет полное право, беременным многое простительно. – Но, наверное, так чувствуют себя многие будущие родители.

– Возможно. – Кристиан посмотрел на белые розы в хрустальной вазе на полке. Должно быть, Эйвери поставила их утром. – Но все, что мы сейчас можем делать, – это закладывать основы будущих взаимоотношений.

– Разве можно закладывать какие-то отношения, если ты меня избегаешь?

– Я вовсе не избегаю тебя. Я просто стараюсь не вмешиваться в твою жизнь, не усложнять ее сверх меры, оставляю тебе твое личное пространство…

– Крис, пойми, единственная вещь, которая сможет усложнить мою жизнь, – это известие, что мои роды покажут по национальному телевидению!

– Ах да, совсем забыл, – нарочито серьезно сказал он. – Именно об этом я и собирался поговорить.

Они встретились взглядами и расхохотались. Если бы наши отношения были иными, подумала Эйвери, он бы обнял меня и прижал к себе, а так…

– Ну, что ты хочешь узнать?

– Главным образом, о тебе.

Кристиан медленно кивнул. Он давно ожидал этого вопроса.

– Я так понимаю, что перипетии моего бизнеса в данном случае тебя не трогают.

– И ты прав.

– Хочешь услышать о других женщинах?

Эйвери потупилась. Именно на это она, разумеется, намекала. Но не ждала от него подобной прямолинейности.

– Не стоит смущаться. К этому ты и вела разговор, не так ли? Тебя интересуют мои прежние отношения с женщинами.

– Я бы сказала неправду, заявив, что это не так. Хотя я не уверена, что действительно хочу о них знать.

– Может, тогда расскажешь сначала о сво-их увлечениях? – предложил Кристиан.

– Ну… ничего необычного.

– Достаточно общие слова. Была ли ты близка к браку?

– Нет. А ты?

– И я нет. Влюблялась?

Да, это вопрос потруднее. Эйвери решила, что не станет отвечать: «Да, в тебя». Незачем чувствовать себя униженной. Вряд ли ему приходило в голову, что она его любит.

– Кто знает, что такое любовь? – усмехнулась Эйвери.

– Какой цинизм! – рассмеялся он, с удивлением обнаружив, что ответ огорчил ее.

– А ты?

– В моей жизни были моменты, когда казалось, что я к этому близок, но я всегда уходил.

– Почему?

– Ну… так получалось.

За девять лет у него было достаточно женщин, особенно сразу после истории с Эйвери. В него как бес вселился – словно пытался доказать себе и всему миру, какой он великолепный любовник. Потом прошло.

Кристиан встречал и женщин, из которых вышли бы превосходные жены для таких, как он. И все же что-то удерживало его, не позволяло чересчур приближаться к ним. Он и сам не понимал, что именно.

За окном стало бы совсем темно, если бы не фонари. Их свет лился в окна, и половина лица Эйвери была ярко освещена, а половина находилась в тени.

– Знаешь, когда человек просыпается, ему требуется несколько секунд, чтобы осознать происходящее. В это время он переходит из мира сна в мир реальный.

– Ну да, – осторожно сказала Эйвери, не понимая, куда он клонит. – И что?

– Когда ты вспоминаешь, что беременна, причем от меня, поворачиваешься ли ты на другой бок, пытаясь убежать от реальности, проклиная все на свете?

– Проклинаю – это уж точно. И ты бы проклинал, если бы тебя тошнило по утрам.

Кристиан еле заметно улыбнулся, но промолчал.

– И порой меня охватывает страх: ведь иметь ребенка – это колоссальная ответственность. Не говоря уже о самих родах. Но я побеседовала с другими будущими матерями в группе подготовки к родам, и они признались, что испытывают то же самое. – Эйвери улыбнулась. – А что касается бегства от реальности… Хочешь спросить, не сожалею ли я о беременности?

– Да.

– Ты однажды сказал, что прошлого не изменишь, но…

– Что «но»?

– Все довольно странно. Я собиралась иметь ребенка, однако при совершенно других обстоятельствах, поэтому у меня есть причины переживать. Но внутри меня все кричит: скорее бы! Мне так хочется ее увидеть!

– В самом деле?

– Да. – Молодая женщина покачала головой. – Печально, правда? Психоаналитик сказал бы, что я пытаюсь создать семью, которой мне так не хватало в детстве. Хотя на самом деле нормальной семьи все равно не получится. Я в точности повторяю судьбу мамы и буду растить ребенка одна.

– Вот здесь ты ошибаешься, – не согласился Кристиан. – Твой отец бросил тебя и твою мать. А я вас не брошу.

Эйвери приказала себе не строить радужных иллюзий.

– Не зарекайся. Однажды такое вполне может случиться. Ты полюбишь женщину, которая меня возненавидит, и ее можно будет понять. Будь я на ее месте, тоже не радовалась бы случайной подружке, родившей ребенка моему избраннику.

– Послушай, – терпеливо сказал Кристиан, – ты пытаешься винить себе в том, в чем никоим образом не виновата. Ты забеременела из-за порвавшего презерватива…

– Не говори так! Это только ухудшает ситуацию. Значит, произошла «досадная неприятность», а на самом деле мы принесем в мир новую душу!

– …а он порвался, – продолжал Кристиан, не обращая внимания на слова Эйвери, – потому что мы провели весь вечер, упиваясь страстью… Такого я никогда не испытывал, – добавил он, помолчав.

– Честно? – тихо спросила Эйвери, тщательно избегая его взгляда.

Она говорила так нерешительно, что его охватила острая жалость. Эта женщина заслуживает правды.

– Абсолютно честно.

Эйвери изо всех сил старалась не продавать его словам слишком большого значения. Если вечер любви удался, это еще ничего не значит. А в остальном виноваты гормоны. Именно они рождают глупые мечты о спутнике жизни, непоколебимом и надежном как скала. И любящем.

Кристиан, конечно, обеспечит и ее, и ребенка материально в случае необходимости, но на большее рассчитывать не приходится…

В этот момент внутри нее шевельнулся ребенок, и будущая мать прикрыла глаза, прислушиваясь.

– С тобой все в порядке?

Почему-то она смутилась. Ей хотелось, чтобы Кристиан попросил разрешения дотронуться до ее живота.

– Малышка… она шевелится.

Ему хотелось коснуться ее живота, но они и так чересчур близко подошли друг к другу. Наверное, незачем лишний раз вторгаться в ее личное пространство.

На ее лице были написаны самые противоречивые чувства – страх и радость, неуверенность и надежда. Господь свидетель, он испытывал то же самое!

– Эйви…

– Что?

– Ты выглядишь усталой.