Кто ты? - Колберт Лилиан - Страница 27

– Как ты относишься к паукам, Камилла?

– К паукам? Я... Боже! – Она закрылась рукой, пряча улыбку. – А что, если я их тоже не переношу? – с издевкой спросила она.

– Камилла! – предостерегающе сказал он. Она грациозно поднялась с постели.

– Хорошо, где он, этот монстр? – спросила она, доставая из гардероба носовой платок.

– Пожалуйста, поторопись, – сказал Джеррод, наблюдая за ее приготовлениями. – Мы не можем ждать всю ночь.

Камилла зашла в ванную и нашла паука. Он оказался от силы полсантиметра в диаметре. Поймав его в платок, она вытряхнула несчастное насекомое в окно, а когда повернулась, увидела в дверном проеме голову Джеррода.

– Он ушел? – спросил тот нетерпеливо. Девушка с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.

– Да, мой герой! – провозгласила она. Лицо его потемнело.

– Издеваешься?

– Сколько тебе лет, мистер Грейсон? Ты мне говорил, но я как-то запамятовала, – бросила Камилла, проходя мимо.

Он судорожно глотнул воздух.

– Ты ведьма, Камилла Грейсон!

На этот раз она не смогла сдержаться и расхохоталась.

– В-видел бы ты с-свое лицо! – задыхаясь от смеха, выдавила она, без сил падая на кровать.

На глазах у нее выступили слезы, и она не сразу заметила, как изменилось его лицо, жаждавшее теперь мщения – и чего-то еще.

– Веселишься? – сказал он негромко, приблизившись к ней.

Камилла кивнула и вытерла глаза.

– Извини, я понимаю, что не стоило смеяться, но... О, Джеррод, у тебя такой вид, такой вид!

Она осеклась, когда он рывком поднял ее на ноги.

– Это, – сказал он, впиваясь поцелуем в ее губы, – за то, что ты смеялась. А это, – на этот раз поцелуй был более долгим, – за то наслаждение, которое ты мне подарила. Ну, а это – он обнял ее и сжал с такой силой, что она не могла пошевельнуться, – потому, что я люблю тебя, Камилла Грейсон.

Быстро поцеловав ее в кончик носа, Джеррод разжал объятия. Потеряв равновесие, она упала на кровать, а он с усмешкой снова скрылся в ванной.

Потребовалась добрая минута, прежде чем сказанное им проникло в сознание Камиллы, но как только это произошло, она судорожно рванулась вперед. Спрыгнув с кровати, она вихрем ворвалась в ванную и рывком отодвинула стеклянную дверь душевой.

– Что ты сказал? – полушепотом спросила она, отмахиваясь от клубов пара.

Оттуда вынырнула рука, обхватила ее за талию и потянула прямо под струи воды. В мгновение ока Камилла промокла до нитки, но сейчас все это не имело значения.

– Я сказал, что люблю тебя, – торжественно повторил Джеррод и приподнял бровь, не услышав ничего в ответ. – Тебе нечего сказать в ответ?

Она беспомощно качнула головой.

– О, Джеррод! Я тоже люблю тебя. Так сильно, что... Но я думала...

– Ты слишком много думаешь и в основном о всякой ерунде. А потому замолчи и просто поцелуй меня, – прорычал он и привлек ее голову к себе.

Поцелуй был таким страстным, словно они обменивались душами, – безмолвное подтверждение того, что только что было выражено в словах. Но затем магия близости взяла свое и ласки их стали более глубокими и пламенными. Задыхаясь, она откинула голову, пока он целовал ее щеки и шею. Она жадно прижалась к нему, ощущая его наготу и стремясь как можно скорее сбросить мокрую одежду – последнюю преграду, разделяющую их.

Когда же секунду спустя Джеррод сорвал с нее промокшее платье, она застонала, ощутив прикосновение его обнаженной плоти. Дрожь блаженства пронзила обоих, Камилла прильнула еще ближе, целуя его мокрые плечи и грудь, а его руки обхватили ее за ягодицы и приподняли. Ногти Камиллы в порыве страсти непроизвольно впились в его спину.

– Эй, кошечка, не выпускай коготки! – с низким, глухим смехом предупредил Джеррод.

И вдруг тело ее окаменело, и она в ужасе отпрянула прочь, инстинктивно прикрывая грудь руками.

– Не называй меня так! – вскрикнула она, чувствуя, как горло сжимают невидимые пальцы.

Джеррод, шагнувший было к ней, застыл и сжал кулаки. Медленно повернувшись, он выключил воду. Наступила полная тишина. Камилла отвернулась, пряча искаженное судорогой лицо.

Она слышала, как, щелкнув, открылась дверь, затем большое махровое полотенце легло на ее плечи. Закутавшись в него, Камилла повернулась. Джеррод во все глаза смотрел на нее. Она провела рукой по лбу.

– Извини. Все дело в обращении. Я вспомнила, что он называл меня именно так, и это было непереносимо.

Муж ласково погладил пальцами ее руку.

– Что же мне с тобой делать? – вздохнул он. Слезы брызнули у нее из глаз:

– Боже, Джеррод! Как ты можешь любить меня после всего этого?

Он прижал ее к себе.

– Должно быть, сошел с ума, потому и влюбился.

Она закрыла глаза.

– Но так же нечестно!

– Мы избавимся от этого, поверь мне.

– Как ты можешь быть уверен в этом? – прошептала она.

– Могу, потому что мы любим друг друга, а это главное. Вот если ты услышишь, как я жалуюсь, тогда у тебя будет повод для беспокойства. Ну, а теперь нам пора в кровать. Время позднее, и мы оба устали.

И он исчез за дверью.

Камилла вытерлась, долго сушила волосы феном, потом переоделась в свежую ночную рубашку и вернулась в спальню. Джеррод был уже в постели. Он наблюдал, как она берет с туалетного столика массажную щетку и начинает расчесывать волосы.

– Иди сюда, я хочу сам сделать это, – мягко распорядился он.

Чуть поколебавшись, она села на край кровати спиной к нему, и он, встав на колени, стал расчесывать ей волосы.

Она молчала, прикрыв глаза, и только учащенное дыхание выдавало царившее в комнате напряжение.

Из груди у нее вырвался вздох.

– Как ты мог полюбить меня? Я была такой стервой, когда мы встретились, – хрипло сказала она.

Джеррод чуть слышно усмехнулся.

– Я сам задавал себе этот вопрос. Ведь я пришел тогда, чтобы заставить тебя ощутить вину за содеянное, но, к своему удивлению, начал делать нечто совершенно противоположное. А когда я увидел тебя с малышкой на руках, во мне все перевернулось, и я понял, что пропал.

Камилла ошеломленно слушала его. Неужели все это время он любил ее?

– И ты не шутишь?

– Нет, – криво усмехнулся он. – Когда я понял это, то подумал, что оказался такой же жертвой твоих чар, как и все предыдущие ухажеры, а потому решил не подавать виду. Требуя, чтобы ты вышла за меня замуж, я вел себя, как безумный, не ведая, что творю. Но я определенно хотел быть единственным мужчиной в твоей жизни. Та ерунда, которую Джеффри наговорил тебе про завещание, дала мне повод, за который я с радостью ухватился.

– Но почему в таком случае ты собирался жениться на этой, как ее?..

– На Кэрол? В то время я был уверен, что уже никогда не влюблюсь, а мне всегда хотелось иметь семью. Возраст был подходящий, а Кэрол я знал давно, ценил как друга и уважал. Но когда я увидел тебя, все было кончено. Ты дала мне от ворот поворот, и я вернулся домой, называя себя последним идиотом. Мне следовало бы благодарить небо за то, что ты ответила отказом на мое предложение. Не знаю, как бы я повел себя дальше, но ты позвонила сама. Я был заинтригован, а потом ты дала мне в руки оружие...

– Ложь, которую наплел мне Джеффри? – скривила губы Камилла.

– Он искренне верил в то, о чем говорит. Мой брат живет одной ненавистью и ничего кроме нее не видит. Он вбил себе в голову мысль о завещании деда и никому не позволяет разубедить себя. С ним бесполезно говорить на такие темы. Но впервые за все время наших с ним отношений его ненависть сослужила мне добрую службу. Благодаря ей ты позвонила мне, и все получилось так, как получилось, – сказал он просто.

– Но ты наговорил мне таких гадостей! – со вздохом напомнила Камилла.

– Как и ты мне. Но, во-первых, это было необходимо, чтобы ты мне поверила, а во-вторых... Я чувствовал себя таким неуверенным и уязвленным... Я решился на брак с тобой вопреки здравому смыслу и предупреждениям близких. Во что бы то ни стало мне надо было настоять на своем. Впрочем, после первого же разговора с тобой я инстинктивно почувствовал, что ты вовсе не такая, какой хочешь казаться. Это вселило в меня надежду, что я сумею добиться того, чтобы в один прекрасный день и ты полюбила меня.