Трехдневный детектив - Колбергс Андрис Леонидович - Страница 11

— И, спросив у дежурного милиционера, где находится Государственный банк, поехал за вожделенными мешочками. — Алвис словно слышал возражение старого Конрада.

— А может, это бывший таксист, который не хуже Людвига Римши знает двор банка.

— Но, может, это таксист, да не бывший, а у которого сегодня выходной?

— Возможно.

— Но, может, это вовсе не таксист. Может, это служащий банка, который хорошо знает тамошние условия. Или бывший служащий банка?

— Тогда у него должны быть водительские права!

— Почему? Он только должен уметь водить машину. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что администрация банка принимает на работу только таких людей, которые заслуживают доверия. Мы, сынок, должны думать иначе, мы не администрация банка. Мы не стыдимся пользоваться словами «может быть…» Конечно, мы не кричим об этом громко и не пишем в стенгазете, но помним всегда. «Может быть» — прекрасные слова, без них мысли и речь стали бы намного беднее. «Может быть» формирует мозговые извилины. Мотивы преступлений так разнообразны, что все мы должны держать это «может быть» в резерве.

Шофер выключил передачу. Теперь машина шла, постепенно сбавляя скорость.

— Приехали?

— Знак был.

Метрах в двухстах впереди работники автоинспекции проверяли машины. На обочине шоссе выстроился ряд «Жигулей», «Волг» и «Москвичей». Сегодня, как оказалось, не щадили даже грузовики и автобусы. Алое солнце отражалось в лакированных крышах лимузинов, и все они казались красноватыми. Автоинспекторы в начищенных сапогах, галифе и серых форменных рубашках при гастуках прогуливались по свободной середине шоссе. Полосатыми жезлами они указывали путь, и шоферы послушно съезжали на обочину. Автоинспекторы, козырнув, получали через окошко документы и приказывали включить поворотные огни. Алвис подумал, что работникам ГАИ, наверно, уже прислали приметы преступника, но тотчас отбросил эту мысль — слишком мало времени прошло с того момента, как он уехал из магазина. Минут пятнадцать, не больше.

— Ишь, как стараются, — сказал шофер.

— Наверно, вчера здесь что-нибудь случилось.

— Один включил правый поворот, но пошел на обгон и загнал того, кто ехал позади, во встречный ряд. Металлолома было столько, что пионерам и за год не сдать.

Шофер снизил скорость до минимума, готовясь свернуть на лесную дорожку, которая была отмечена на карте, но оказалось, что дорога на Дони приличной ширины и даже заасфальтирована.

Нет, преступник определенно был связан с таксомоторным парком. Он точно знал, какие машины командируются сегодня в банк, и наверняка умел водить новую «Волгу», что тоже не мелочь, потому что ему предстояло, совершив преступление, уходить на «Волге» на большой скорости. И главное — ему надо было остановить машину Римши. Вряд ли Римша остановил бы машину по просьбе незнакомого человека. Конечно, не остановил бы. Он же ехал по заказу, и возможность подхалтурить была ничтожной. От гаража до банка меньше сорока минут езды, но и сорок минут не слишком много — * так выезжают почти все шоферы, чтобы спокойно пообедать и заправить машину.

Сосняк стал реже, в просветах между деревьями замелькали белобокие дачи, потом они вовсе вытеснили сосны, и возле них зеленели теперь яблони, вишни и ягодные кусты, но земля здесь была скудная и сады выглядели поникшими.

Дачи стояли пестрые, как цветы на клумбе, все легкие, пригодные для жилья только летом. В огородиках полуголые люди разрыхляли землю, их вид и неуверенные движения говорили о том, что это всего лишь начинающие огородники. Час был поздний, и большинство занималось поливкой.

Появление милицейской машины в этом царстве покоя, тишину которого нарушал лишь треск мальчишечьих мопедов, вызвало молчаливый, но живой интерес — почти все провожали ее взглядами.

Там, где улица расширялась, образуя что-то наподобие площади, была конечная остановка автобуса доньской линии; тут стояла желтая колесная цистерна с пивом, ее окружали жаждущие мужчины. Иные, взяв кружки, устроились тут же, на травке под забором.

— Надо спросить дорогу, — предложил шофер.

— Езжай дальше…

Шофер остановил машину за следующим перекрестком. Дача рядом словно была вырезана из американского или шведского рекламного журнала. Из пропитанных олифой досок, стекла и цветного шифера было сооружено нечто, похожее на индейский вигвам — очень крутая двускатная крыша служила сразу и стенами, а торцы были застеклены. Дача просматривалась насквозь. Сейчас какая-то женщина стелила там постель, казалось, что она делает это в витрине.

Владелец дачи сидел под сосной в удобной качалке и читал газету. Из-под газеты виднелись только парусиновые штаны и сандалеты хозяина. Наверно, он был единственным здесь, кто сохранил на своем участке сосны и зеленую мураву.

— Этот покупает помидоры в магазине, — сказал шофер.

Выйдя из машины, Алвис энергично хлопнул дверцей, чтобы обратить на себя внимание хозяина.

Над газетой появились глаза, потом хозяин встал и подошел к калитке.

— Чем могу служить?

Мужчина был пожилой, стройный, в белой тенниске.

— Не подскажете ли, как найти «Людвиги»?

Хозяин минуту подумал.

— Поезжайте вперед — сказал он. — Доньские старожилы в конце поселка. Второй раз вам этот круг делать не придется, обратно вы сможете проехать по старой дороге.

— Там живет некий Римша?

— К сожалению, не знаю.

— Римша — шофер такси.

— А-а, вот вы о ком! Мне несколько раз случалось ехать с ним сюда. Производит впечатление интеллигентного человека. Знает два иностранных языка…

Во всяком случае, это интересно, подумал Алвис.

— Простите, мы спешим…

— Извините… Поезжайте прямо. Его дом самый последний по левую сторону, дальше начинается старая дорога. Случилось что-нибудь?

— Об этом в другой раз, — Алвис улыбнулся. — До свидания!

— Почти тактичный ответ, — проворчал хозяин и пошел к своей качалке.

«Людвиги» — двухэтажный особняк — был огорожен довольно высоким забором из металлической сетки, которая крепилась на массивных бетонных столбах. Забор был недавно окрашен, местами масляная краска еще сохранила блеск.

В заборе было двое ворот. Меньшие, кованые, были размером с дверь, другие, больше, вели к хозяйственным постройкам и гаражу, который находился под домом. Они скорее походили на открывающуюся секцию забора, чем на ворота. За ними с лаем прыгала большая овчарка.

От маленьких ворот к парадному входу дома тянулась посыпанная красным тенниситом дорожка, по обе стороны которой стеной росли декоративные кусты с продолговатыми, серебристыми листьями.

Калитка оказалась закрытой, и Алвис нажал кнопку звонка, прикрепленную к столбу.

Едва он позвонил, дверь отворилась и на крыльцо вышла женщина лет тридцати. Она была немного растрепанной, и Алвис тотчас подумал, что острый на язык милицейский шофер, оставшийся в машине, примерно так охарактеризовал бы ее:

— Могу поспорить, что она постоянно стонет насчет своей фигуры, а за ужином регулярно съедает по два куска торта.

Женщина была полнокровна, довольно вульгарно накрашена и достигла той опасной границы, когда толстой не называют только в силу привычки.

— Сейчас отопру, — сказала она мягким, приятным голосом. В руке у нее был ключ.

— Скажите, Людвиг Римша здесь живет?

— Да, конечно.

— А с кем я имею честь говорить?

— Я его жена. Нелли Римша. Входите, на улице неудобно разговаривать. Скажите пожалуйста, что случилось?

— Я из милиции, моя фамилия…

— Это я поняла по вашей машине. У мужа авария?

— Нет. Было бы лучше, если бы вы позволили спрашивать мне.

— Понимаю.

Она сдержанно и очень спокойно пригласила Алвиса в комнату, Здесь все говорило о том, что хозяева — состоятельные, пресытившиеся люди: темная полированная секционная мебель, мягкие стулья, ковер с длинным ворсом — изделия мастеров художественного салона, рюмки богемского хрусталя, на стене — то ли купленные по случаю, то ли полученные в подарок акварели.