Официантка и миллионер - Кокс Мэгги - Страница 18

Эмма присела на край кровати, а он отошел к окну и стал смотреть во дворик, где иногда отдыхали постояльцы отеля: там, между маленькими клумбами, стояли столики и можно было выпить чашку кофе и съесть мороженое. Ему вдруг страстно захотелось спуститься туда вместе с Эммой и посидеть под каштаном, просто посидеть и помолчать.

— Эмма, тебе трудно в это поверить, но я не принадлежу себе. Ты не совсем правильно поняла мои слова о том, что мы не будем видеться в Лондоне. Я очень занят, но всегда найду время, чтобы встретиться с тобой, мы будем друзьями, обещаю тебе, — он говорил очень ласково, но старался не смотреть ей в глаза.

— Друзьями? Как ты себе это представляешь? Пьер не знал, как. Он лукавил с собой и с ней. Обладая божественным телом этой девушки, он даже мысли не допускал о «чистой» дружбе с ней. Но как это все объяснить ей?

— Когда мы вернемся в Лондон, я сразу же должен буду лететь в Юго-Восточную Азию и в ряд других регионов, это займет месяца три-четыре, поэтому что-то конкретное обещать я тебе не могу. Ну, а потом будет видно.

У Эммы оборвалось сердце. Ей стало ясно, что он нашел прекрасный повод, чтобы расстаться достойно. С друзьями так не поступают, горько подумала она., — Я поняла, — она так сжала пальцы, что они хрустнули.

— Вот и хорошо. Но мы же собирались осмотреть достопримечательности Парижа? — Пьер решил доставить ей удовольствие и загладить свою вину, но на сердце у него было неспокойно.

— Достопримечательности?

— Ну да! Лувр, собор Парижской Богоматери, куда хочешь.

Эмма, разумеется, не могла отказаться, но в душе ей хотелось другого: возможно, они больше не увидятся, так хотя бы еще раз испытать его ласки.., но он, видимо, уже не хотел ее.

— С тобой куда угодно.

— Тогда надень что-нибудь удобное и в путь! Эмма пошла переодеваться.

— Майлз отвезет тебя домой, дорогая, — сказал Пьер, когда они приземлились в Хитроу.

— А как же ты? — Эмма грустно посмотрела на него. Она с тоской подумала, что их последний день в Париже пролетел гораздо быстрее, чем два предыдущие.

— У меня здесь, в отеле, встреча с коллегами по бизнесу. Майлз отвезет тебя, а потом вернется за мной. — Пьер неожиданно для себя тоже вдруг затосковал. Он подошел к ней и погладил ее по щеке. Огромные карие глаза вопросительно смотрели на него. Но чем он мог ответить ей? Все идет так, как он решил, но.., не поспешил ли он? Порвать с ней он всегда успеет, если он встретиться с ней еще раз.., даже два, ничего страшного не произойдет.

Конечно, эта очаровательная девушка создана отнюдь не для «чистой дружбы», но жениться он не собирается.

— Обещай мне, Эмма, позвонить, если что-нибудь случится. Фиона все мне передаст. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Эмма отошла от него на шаг и передернула плечами: она-то все поняла, а вот он не понял, что она ни за что не попросит у него помощи! Но вслух произнесла:

— Посмотрим. У меня к тебе только одна просьба, — бросила она на него косой взгляд.

— Только одна? — улыбнулся Пьер, желая обратить все в шутку.

Но Эмма шутку не приняла. Она спокойно посмотрела на него и сказала:

— Подружись с Лоуренсом. Он нуждается в твоем внимании больше, чем ты думаешь. И тебе не повредит общение с ним.

Пьер растерянно пожал плечами, посмотрел на часы и ответил:

— Эмма, обещаю выполнить твою просьбу, а сейчас извини, мне пора. — Он хотел поцеловать ее, но в последний момент передумал: поцелуй может лишить его с трудом обретенного спокойствия.

— Тогда прощай. — Она подняла свой чемодан и заставила себя улыбнуться. — Еще раз благодарю за прекрасную поездку. Я навсегда запомню это время.

Пьер смотрел ей вслед и не испытывал ожидаемого облегчения. Наоборот, ему стало как-то одиноко и грустно.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эмма сидела на скамейке в сквере позади госпиталя, где лежала ее бабушка, и угрюмо смотрела перед собой. Сколько неприятностей за короткий срок, и самая главная — бабушка находилась в очень тяжелом положении. Сейчас девушка хотела только одного: чтобы бабушка как можно скорее выздоровела, все остальное казалось пустяком, даже Пьер отодвинулся куда-то в сторону.

Лиз, которая приехала вместе с ней, пошла узнать, где можно выпить кофе, — обе уже были без сил. Эмма ждала ее, время от времени нервно одергивая свою узкую юбку. Наконец Лиз появилась с двумя пластиковыми стаканчиками в руках.

— Пей, сахар я положила. — Лиз присела рядом с подругой.

— Спасибо, дорогая, — Эмма отхлебнула кофе и поставила стаканчик на столик, стоящий около скамьи.

— Не узнавала, есть новости? — Лиз озабоченно посмотрела на дверь госпиталя.

— Пока никаких.

— Элен сильная, думаю, все будет хорошо, она выдержит операцию, а потом ты будешь ухаживать за ней, — Лиз старалась успокоить девушку.

— Я себя ругаю за то, что оставила ее одну, — с тяжелым вздохом проговорила Эмма.

— Успокойся, ради бога! Ты ни в чем не виновата перед бабушкой, такую внучку надо еще поискать, пять лет ухаживаешь за ней.

Эмма заплакала. Господи, только бы бабушка перенесла операцию, а уж она-то обеспечит ей самый квалифицированный уход.

— Лиз, я хочу убраться в доме у бабушки, пока она в госпитале, и сделать хотя бы косметический ремонт, — начала Эмма, но тут обе увидели, что дверь госпиталя открылась и к ним направляется хирург, мистер Лао. У него было такое озабоченное лицо, что у Эммы сжалось сердце от дурного предчувствия.

— Я очень огорчен, мисс Робартс, но.., ваша бабушка скончалась, нам не удалось ее спасти, болезнь была слишком запущена.

Эмма едва слышала его слова, так у нее зазвенело в ушах." Она что-то отвечала ему, потом присела на скамью, дрожащими руками взяла стаканчик с кофе и отпила.

— Сейчас придет медсестра, она расскажет, что вам надо сделать, — сказал хирург. Эмма рассеянно кивнула.

— Я останусь с ней, — обратилась Лиз к хирургу, — вряд ли мисс Робартс в состоянии сейчас что-то делать.

— Спасибо, Лиз. В глубине души я знала, что это должно было случиться.., но не сейчас. Но, значит, так Богу было угодно, — рыдая, проговорила Эмма. — Теперь я осталась одна на свете, и мне надо быть очень сильной, чтобы жить дальше.

— Девочка моя, мне очень жаль твою бабушку, но от судьбы не уйдешь. Поплачь, не держи в себе эту боль. — Лиз обняла Эмму за плечи и стала гладить ее по спине. — Но твои слова о том, что ты одна, обижают меня и Адама. У тебя есть преданные друзья, которые тебя любят и никогда не бросят, — это мы, я и Адам. Да и Флер, хотя она и далеко, тоже любит тебя не меньше нас. Запомни это!

— Эмма, я приглашаю тебя пообедать. Посмотри на себя.., ты превратилась в тень. Я не могу видеть, как ты мучаешься, — голос Лоуренса звучал ласково, но повелительно. Она уловила в его тембре что-то отцовское, и ей стало еще хуже: если бы рядом был Пьер! Она снова изучающе взглянула на Лоуренса. Он и внешне очень похож на отца, особенно когда сердится.

— Я благодарю тебя за заботу, но у меня полно дел, — безучастно ответила она.

— Какие у тебя могут быть сейчас дела? Что ты ела сегодня? — Лоуренс осмотрелся и вздохнул: комната выглядела запущенной: грязные чашки, груда одежды на кресле, пыль… Как это непохоже на Эмму!

— Немного попкорна, тост с сыром, кофе.., по-моему, и этого слишком много. — Эмма взяла блузку и стала рассматривать ее.

— Оставь это унылое одеяние! — резко сказал Лоуренс. — Ты не старуха. — Он выхватил блузку и швырнул ее обратно на кресло. — Ты должна поесть, иначе испортишь желудок, зачем тебе это?

Действительно, зачем, подумала Эмма. Он прав, но она больше не может быть сильной, слишком уж сурово обошлась с ней жизнь. Разрыв с Пьером, смерть бабушки.., не хватает еще, чтобы она заболела. Идти к Лоуренсу ей не хотелось, но выхода не было.

— Ну, а теперь рассказывай, что ты видела в Париже, — попросил он, когда они уселись за стол, на котором стояло несколько плошек с китайской едой.